Жюльетта. Том I - де Сад Маркиз Донасье?н Альфонс Франсуа (читать книги онлайн .TXT) 📗
– Тогда, повелитель мой, она обязательно развяжет свой язык, как только ей представится такая возможность, и опасения ваши вполне обоснованны. Поэтому, пока эта девушка жива, вы будете в постоянной опасности. Я умоляю вас разделаться с ней, потому что от этого зависит ваше спокойствие; подпишите скорее эту бумагу, – я взяла у него документ и приложила его к своим ягодицам, – там на столе есть перо и чернила.
Когда-Сен-Фон написал имя, я сказала:
– А теперь мне хочется самой отнести это в тюрьму.
– Как вам будет угодно, – кивнул он. – Но прежде я должен кончить, Жюльетта. Кульминация близится, и других стимулов мне не нужно. – Он позвонил, добавив: – Не беспокойтесь, это всего лишь ритуал. – В следующий момент на пороге появился красивый юноша.
– Прошу вас опуститься на колени, мадам, и этот молодой человек три раза ударит по вашей спине тростью; не бойтесь, следы исчезнут через несколько дней. Затем он будет держать вас, пока я буду заниматься с вами содомией.
Юноша сбросил свои панталоны и поспешно подставил свой зад министру, который с удовольствием начал облизывать его.
Тем временем я встала на колени, юноша взял трость и нанес мне три хорошеньких удара, следы которых оставались на моих плечах целых два дня. Сен-Фон с жадным любопытством наблюдал за экзекуцией, потом подошел ближе и внимательно осмотрел багровые полосы на коже, проворчал что-то насчет недостаточного усердия и приказал юноше крепко держать меня. Затем министр долго обрабатывал мой зад и целовал при этом чресла своего лакея.
– Ах, лопни мои глаза! – закричал он, освобождаясь от семени. – Ах, черт меня побери, мы заклеймили эту стерву!
Вскоре таинственный наш помощник исчез. И только намного позже случилось одно событие, о котором я расскажу в свое время и которое'пролило свет на личность этого молодого человека.
Когда мы вышли из будуара, Сен-Фон снова принял задумчивый вид.
– Возьмите шкатулки с собой, мадам, – произнес он, – и запомните, что наша операция начнется ровно через три недели. Либертинаж, злодейство и молчание, Жюльетта, – и ваше благополучие обеспечено. А пока будьте здоровы и прощайте.
Первым делом я ознакомилась со смертным приговором, который мне предстояло доставить к месту исполнения. Великий Боже! Каково было мое изумление, когда я обнаружила написанное черным по белому предписание главному смотрителю монастырской тюрьмы тайно отравить кого бы думали? Сент-Эльм, ту самую обворожительную новенькую послушницу, которую я так обожала во время своего пребывания в Пантемоне. Другая на моем месте, возможно, порвала бы в клочья смертоносный лист бумаги, но не таков мой характер. Я слишком далеко зашла в своей жажде злодейства, чтобы колебаться, да я ни на секунду и не усомнилась в том, что сделаю этот шаг, и вскоре приехала в Сент Пелажи, где вот уже три месяца томилась за решеткой юная Сент-Эльм. Я передала приказ в руки старшего надзирателя и попросила разрешения повидать узницу. Поговорив с ней, я узнала, что министр обещал устроить ее освобождение в обмен на ее благосклонность и что она делала для него все, что только может сделать женщина, чтобы ублажить мужчину. Порочный негодяй не упустил ничего из своего обычного репертуара жуткой похоти и использовал все части ее тела: и рот, и зад, и влагалище… Злодей буквально втоптал ее в грязь, и в качестве награды за это чудовищное с ней обращение она не получила ничего, кроме слабой надежды на скорое освобождение.
– У меня с собой документ, который положит конец твоим страданиям, – сказала я, целуя ее.
Сент-Эльм рассыпалась в благодарностях и с лихвой возвратила мне мои ласки. Впервые в жизни я почувствовала, как акт предательства обильно увлажнил мою куночку… На другой день она умерла.
Воистину, подумалось мне, когда я узнала результат своего злодейского поступка, в этом состоит мое предназначение. Я рождена для великих дел. И лишний раз убедилась в этом.
Я с жаром окунулась в подготовку спектакля, в котором должен был участвовать Сен-Фон через три недели, и организовала свой первый званый ужин точно в назначенный срок.
Я отыскала и наняла шесть обольстительных помощниц, включая троих юных монахинь, привезенных из святой обители в местечке Мо, двенадцати, тринадцати и четырнадцати лет от роду с божественным лицом и телом.
В тот первый вечер министр появился в сопровождении мужчины лет шестидесяти. Сразу по прибытии он на несколько минут уединился со мной, осмотрел мои плечи и, кажется, остался недоволен, не обнаружив следов экзекуции, проведенной во время нашей последней встречи. Он почти не притронулся ко мне, однако порекомендовал проявить глубочайшее почтение и беспрекословную покорность к своему спутнику, так как тот был одним из знатнейших придворных и принцем по крови. Последний вошел в комнату, как только оттуда вышел Сен-Фон. Предупрежденная моим повелителем, я повернулась и обнажила свой зад сразу, как только он закрыл за собой дверь. Он приблизился с лорнетом в руке.
– А ну-ка пукни, – приказал он, – или я укушу тебя.
От неожиданности я не смогла удовлетворить его желание и мгновенно почувствовала резкую боль в левой ягодице. Его зубы оставили глубокие вмятины в моем теле. Потом он подошел ко мне спереди, и моим глазам предстало суровое неприятное лицо.
– Засунь язык мне в рот. Я повиновалась, и он добавил:
– Срыгни или я снова укушу тебя.
Поняв, что не смогу этого сделать, я быстро отпрянула от него. Старый пакостник пришел в ярость, схватил связку лежащих наготове розог и минут пятнадцать порол меня; потом остановился и снова заглянул мне в лицо.
– Ты же видишь, что даже обычные процедуры, которые мне очень нравятся, не дают результата, и эта штука у меня между ног так и не проснулась. Спит мертвым сном. Чтобы поднять ее, мне придется изрядно помучить тебя.
– В том нет необходимости, принц, – ответила я, – поскольку скоро вы получите в свое распоряжение три восхитительных создания, с которыми можете делать все, что пожелаете.
– Угу, но и ты очень привлекательна, особенно твоя задница… – он раздвинул мне ягодицы. – Она очень-очень мне нравится, и мне бы хотелось забраться туда.
С этими словами он снял свою одежду и аккуратно положил сверху оправленный в бриллианты брегет, золотую табакерку, кошелек, разбухший от денег (там оказалось двести луидоров), и два великолепных перстня.
– Давай попробуем еще раз. Займись моим задом: сильнее щипай и кусай его и одновременно ласкай рукой мой член. – Великолепно! – вскричал он минуту спустя, ощутив прилив сил в чреслах. – А теперь ложись на диван, а я поколю твою попку вот этой шпилькой.
Я легла лицом вниз.
– Лежи спокойно, – приказал принц, но когда я испустила громкий вопль и едва не лишилась чувств при втором уколе, он смешался и, испугавшись, что своим чрезмерным усердием нанесет оскорбление министру, выскользнул из комнаты, надеясь, что его уход успокоит меня. Я поспешно схватила его вещи, вбежала в соседнюю комнату, спрятала их и вскоре возвратилась к Сен-Фону, который удивленно спросил меня:
– Что-нибудь случилось?
– Ничего, – спокойно ответила я, – но я поспешила забрать вещи его высочества и нечаянно захлопнула дверь своего будуара, ключ остался внутри, а вы же знаете эти английские замки… Впрочем, не волнуйтесь: камзол и панталоны принца здесь, и если он не против, мы отложим нашу беседу.
Я вытащила обоих гостей в сад, где все уже было приготовлено для приема; принц забыл о своих вещах, надел костюм, который я ему подала, и думал теперь только об удовольствиях, ожидающих его.
В тот вечер погода была безупречна; мы расположились в беседке из роз, окруженной кустами сирени; на столе стояло множество свечей; мы сидели на трех тронах, будто парящих в искусственных облаках, откуда исходил аромат тончайших духов; в середине стола высилась гора из ярких цветов, среди которых стояли чашки и тарелки из яшмы и фарфора и лежали золотые приборы. Едва мы заняли свои места, как раскрылся потолок беседки и сверху спустилось огненное облако; на нем восседали три фурии, и их змеи спиралями обвивали три жертвы, которые должны были увенчать наше празднество. Фурии сошли со своей воздушной колесницы, каждая подвела на цепочке свою жертву ближе к столу в ожидании. Программа обеда не была предусмотрена заранее, а разворачивалась по желанию гостей: стоило лишь захотеть чего-то, и фурии мгновенно подавали нужное блюдо. Было приготовлено более восьмидесяти самых разных блюд, каждое подавалось на отдельном подносе; было десять сортов вин, которые текли рекой.
