Бессердечный ублюдок (ЛП) - Сноу Дженика (читаем книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗

Я получил основную информацию о ней. Адрес. Имя. Возраст. Два последних можно было легко подделать, ведь она переехала в Десолейшен только пару месяцев назад. Можно было бы легко собрать всю информацию о ней, которая была похоронена глубоко… настоящую информацию, ради которой некоторые люди приложили немало усилий. У меня определенно были связи и ресурсы. Но что-то мешало мне искать информацию об этой женщине.

Еще одно неприятное, необычное для меня ощущение. Я чувствовал, что это было бы вторжением в ее личную жизнь, если бы копнул глубже, а не тем, о чем я, черт возьми, беспокоился раньше.

Я еще больше нахмурился, ненавидя то, что она так быстро и уверенно пробралась ко мне под кожу. Мне никогда не было дела до того, что подумают другие или как все сложится. Мне было все равно, как меня воспринимают, лишь бы знали, что бояться нужно именно меня.

Перед тем как она обогнула угол и скрылась бы в подсобке, она взглянула на меня через плечо. Наши глаза встретились, и ее слегка вспыхнули, потому что она, несомненно, не ожидала, что я буду так пристально наблюдать за ней. Я практически услышал ее удивленный, а может, и испуганный вдох. Она боялась, и вполне обоснованно.

Я мог бы сказать, что не причиню ей вреда, но она бы поняла, что это ложь. И я тоже.

Она исчезла за дверью, а я вернул свое внимание к пьянице. Я мог представить, как убиваю его десятью разными способами. При одной мысли о том, что его жизнь прервется, меня охватывало огромное удовлетворение. Я фантазировал о том, как выколол бы ему глаза за то, что он просто засмотрелся на маленькую официантку. Он был из тех людей, которые заслуживают смерти в десять раз больше за те чудовищные преступления, которые он совершил в жизни.

Мне ли не знать, ведь я тоже заслуживал ее.

Лина вышла через несколько минут, куртка на ней была светло-голубого цвета, выцветшая и старая, одна рука засунута в карман. За плечами у нее висел рюкзак, голова была склонена вниз, длинные волосы закрывали от меня ее профиль.

Быстро пройдя через закусочную, она открыла дверь и вышла на улицу, ни разу не взглянув на меня. Движение слева заставило меня медленно посмотреть на пьяницу. Он вытащил свою пошатывающуюся задницу из кабинки, его внимание было сосредоточено на двери, из которой только что вышла Лина. Каждый мускул в моем теле напрягся, готовясь броситься за ним, точно зная, что он делает, зная, какую возможность видит в этом моменте.

Я вышел из закусочной, держась в тени, и сразу же заметил девушку впереди. Она быстро передвигалась и сканировала окружающее пространство.

Определенно, ей не привыкать быть настороже.

Но она была не одна. Я еще не мог его видеть, но чувствовал, как напрягается моя кожа — знакомое ощущение, которое охватывало меня, когда нужно было быть настороже. И тут я увидел его — этот ублюдок держался поближе к зданиям, оставаясь в тени. Он преследовал ее, и даже со своей точки обзора я видел, как напряглись плечи Лины.

Она знала, что не одна. Она чувствовала это. Видела ли она, что ублюдок преследует ее, я не знал, но заметил, как она держала руку в кармане пальто. Я знал, что у нее там спрятано оружие.

Умная девочка.

Я подкрался ближе, мышцы напряглись еще сильнее, тело приготовилось к атаке. Я почувствовал, как во мне зашевелилась знакомая жажда крови.

Жажда крови — мы с ней были старыми друзьями.

И тут этот засранец атаковал, набросившись на Лину и быстро обхватив ее за талию, потащил в темный закоулок. Я ускорил шаг, чтобы сократить расстояние, и остановился, когда обогнул угол здания. Я увидел его всего в паре футов впереди, его рука обхватила ее горло, ее глаза расширились, когда она вцепилась одной рукой в то место, где он ее схватил.

Я уже собирался разбить его череп о стену кирпичного здания, когда она достала маленький баллончик, направила его ему в лицо и перцем в глаза ублюдку.

Он негромко выругался, отпустив ее, и попятился назад, судорожно вытирая лицо руками. Я уже собирался напасть, как вдруг она откинула ногу назад и ударила его по яйцам, отчего тот рухнул на землю.

Яростное, темное желание пронзило меня, когда я увидел, как она борется, как отстаивает себя. Я почувствовал возбуждение от этого в своем члене, мое дыхание участилось, сердце забилось быстрее. Боже, она была великолепна, когда смотрела вниз на этого ублюдка с этой свирепостью и необходимостью выживания на лице.

А потом она бросилась в другую сторону, бежала быстро и упорно, ее шаги эхом отражались от высоких зданий, пока в переулке не остались только я и этот мудак.

Я сжал руки в кулаки, затем расслабил их. Я повторял это снова и снова, приближаясь к нему. Он с трудом встал, прикрывая одной рукой яйца, а другой вытирая глаза. Мой ботинок отбросил случайный осколок стекла, и он замер, глядя в ту сторону, откуда донесся звук, его тело застыло.

— Кто там? — он старался казаться сильнее, чем был на самом деле. Он потянулся к куртке, чтобы достать нож, и стал двигать им перед собой из стороны в сторону, как будто это могло остановить меня от того, что я собирался сделать.

Я держался на достаточном расстоянии, чтобы его лезвие не могло меня коснуться, но если бы ему удалось меня достать, это не имело бы значения. Он не причинит особого вреда. Моя терпимость к боли была настолько высока, что я даже не почувствовал бы, как клинок погрузился бы в мою плоть, не стал бы обхватывать руками острие, пока оно не вонзилось бы в кожу, не разрезало бы меня и не окрасило землю кровью. На самом деле… я предвкушал любую боль, которую он думал причинить.

Я посмотрел на его руку, крепко обхватившую рукоятку, и вспомнил, как он обхватил пальцами тонкую шею Лины. Я не сомневался, что к утру на ней останется след. И от этого моя ярость только усиливалась. Я уже решил убить его, но теперь постараюсь сделать его смерть мучительной.

Так быстро, что он не смог бы остановить меня, даже если бы видел, я взял в руку его нож и обхватил пальцами его толстое горло. Он был силен, даже в состоянии алкогольного опьянения. Но я был сильнее.

Вонь от него была невыносимой, но я уперся всем весом в его тело, сближая нас, перекрывая ему доступ воздуха, пока он не начал хвататься за мою руку, отчаянно пытаясь втянуть кислород в легкие.

Я ничего не говорил. Не было слов, которые нужно было произносить. Я собирался лишить его жизни так же легко, как если бы задул свечу, и он ничего не мог с этим поделать. Он подписал себе смертный приговор в тот момент, когда взглянул на Лину. Он смирился с этим фактом, как только положил на нее руку.

И я не пытался понять, почему так сильно переживаю из-за этого, из-за нее. Это было просто чувство, которое должно было поглотить меня, иначе в моей жизни не будет ничего хорошего и правильного. Это было сильное желание устранить любую опасность, которая ей угрожала.

Я буду ее защитником. Я буду для нее убийцей.

Он стал меньше сопротивляться, его тело расслаблялось по мере того, как он слабел, а удушье накладывало свой ледяной, темный отпечаток. Я поднял нож и посмотрел на лезвие: зазубренный край блестел и был острым. Это было не просто обычное оружие. Это был охотничий нож, предназначенный для разделки животного в дикой природе.

И я собирался применить его к нему самым жестоким образом, какой только можно себе представить.

Он слабо, но болезненно задышал, его страх витал в воздухе. Я отпустил его горло и позволил рухнуть на землю. Он начал задыхаться еще громче, уже втягивая в себя огромное количество кислорода. Я присел перед ним, обхватил его мясистое предплечье и прижал к кирпичной кладке здания.

А потом, глядя ему в лицо — глаза его опухли от перцового баллончика, слезы заливали щеки, пот покрывал лоб, — я взял нож и начал рассекать ему запястье. Его крики были громкими и привлекли бы внимание, не будь мы в Десолейшен. Но в этом городе он не нашел бы ни надежды, ни спасения. Они услышат его мольбы и крики боли и пойдут в другом направлении.