Внучка жрицы Матери Воды (СИ) - Кольцова Лариса (бесплатные версии книг .TXT, .FB2) 📗
— Где? — спросила я.
— Где-то, куда лучше тебе не попадать, — ответил брат. Мне пришлось признать его правоту, хотя впоследствии…
Как долго потом мечталось, что он опять придёт на наш пляж. Только рядом не будет уже Нэиля. А я буду сидеть на песке, как будто отдыхаю после купания, но непременно в отдалении от любопытных глаз. Когда же он появится всё такой же загадочный и улыбающийся, я уж не лишусь дара речи, не растеряюсь, букетами швыряться не стану … С чего я решила, что он опять заявится с букетом, тут уж вопросы следовало бы задать моему разгулявшемуся воображению сущей дурочки, если учитывать мой тогдашний возраст и перехлёст всё ещё детской фантазии…
Вот так и сидела на песке, подстелив лоскут ткани, чтобы не запачкать уже приличного платьица, а не купального балахона, не способного подчеркнуть стройность моего уже оформившегося тела. Ко мне лезли знакомые балбесы из нашего квартала, ничуть мне неинтересные, и я их шугала. Они все подчинялись, поскольку знали, кто мой брат. Иногда и Реги-Мон валился рядом на песок, устав от заплыва куда-то очень далеко по течению реки, а потом обратно, если приходил на пляж один. Он вытаскивал без церемоний лоскут мягкой ткани из-под меня и вытирался им, а потом бросал его рядом.
— Почему ты никогда не сорвал мне надводных цветов? — спросила я у него.
— Ещё чего! — он всегда относился ко мне как к родственнице, скорее, или как к той, кто недостаточно для него подросла. — Там судорогу ухватить легче, чем вытянуть за стебель эту водяную хрень.
Обычно он даже и не разговаривал со мною, а только произносил бессодержательные фразы, типа: «И сказал он; хорошо»! — то была любимая его присказка. Или: «Ох, и заме-ерз! Зубы аж щёлкают»! Или: «Река — не девчонка, проглотит как кутёнка»!
Но даже он вдруг почуял некую перемену во мне, потому что сказал, изучая меня со своим характерным прищуром, — Грудь у тебя как у полноценно вызревшей невесты, а всё же… душа пока что как у слепого кутёнка. Глаза, Нэя, у тебя таковы, что у всякого руки обвиснут, лишь попытается к тебе прикоснуться…
— То есть, я страшная, что ли?
— Я же говорю, дурёха ты! Глаза твои как у жрицы Матери Воды! А к ним, знаешь ли, нельзя прикасаться как к обычным девушкам.
— Почему?
— Кара настигнет. Девушка, если она слишком уж необычная по своему виду, это знак, что она принесёт несчастье всякому, кто сунется к ней по личному произволу, но не имея на то соизволения самой Мать Воды.
— А в чём же выражается это соизволение?
— В том, что называется взаимной любовью. Только взаимной. Влечение одной стороны, каковым бы сильным оно ни являлось, не признаётся действительным Высшими Силами. И за такой вот выверт прилетит такая оплеуха, опять же Свыше! Что мало не покажется. Нельзя мужчине жить с нелюбящей его женщиной. Нельзя и обманывать ту, кого он полюбил, а она ответила. За попранную любовь хорошей жизни не ожидай. Видимость-то создать можно, нам ли, актёрам бывшим, того и не знать? А чтобы по-настоящему, в гармонии и счастье прожить, без любви не получится. А до чего же великолепная у тебя грудь, малышка! Как плод наливной и заманчивый… у меня слюноотделение на тебя как у пса… Потрогать-то хоть можно?
Замечание про грудь вызвало прилив какого-то неприятного, физиологического стыда, так что я постаралась, как можно надёжнее задрапировать себя до самой шеи, — Дурак! — и я замахала на него руками, — Стукну тебя по твоему тупому лбу!
Своим игровым цинизмом он защищал себя от того воздействия, что я на него и оказывала, вовсе того не желая. Он схватил мою руку и стал её целовать, смеясь при этом, давая понять, что это лишь дружеская игра. Прикрываясь дружбой с Нэилем, он прикрывал ею и своё влечение ко мне. Но это не было пока что взаимной любовью. Для любви настоящей не хватало чего-то, невыразимого словесно, но очень существенного. Поэтому порог, переступив через который и оказываешься по ту сторону обыденности, в случае с Реги-Моном преодолён не был. Мы как бы и топтались совсем рядышком с этим порожком, но моё детство, о котором он хорошо помнил, не давало ему необходимого по силе импульса, чтобы схватив меня в охапку, перепрыгнуть за эту сакральную черту.
Была ли я влюблена в него? Возможно, но в том самом смысле, когда говорят: мечтают об аристократических пирах, да кушают то, что в доступе. Он валялся на спине, раскинув ноги в мокрых купальных подштанниках, суша их. Между его ног выпирало нечто такое большое и бесформенное, что разглядывать мне совсем не хотелось, и я отводила взгляд в сторону, ожидая, чтобы он поскорее убрался, куда подальше. В одежде он нравился мне куда как больше, а таким вот, полуголым и бесстыдным, с выпуклой грудной клеткой, уже покрытой порослью волос и с таким же волосатым животом, что угадывалось сквозь мокрую ткань, любоваться им желания не возникало. Только он ничуть не чувствовал, как досаждает мне его подчёркнуто-животный облик. Он считал себя безусловным совершенством, привыкнув к востребованности своей особы со стороны многочисленных девушек. Да ведь и мне он нравился! Но всё же как-то иначе, возвышенно и без чувственного восторга, пока что мной неизведанного. Я озиралась по сторонам, не скрывается ли где-то поблизости странный и привлекательный «псих»? Отчего-то казалось, что он устроен как-то иначе, не так отталкивающе… Но ни поблизости, ни на мосту его не оказалось…
Потом жаркий сезон закончился, подступала прохлада, таща за собою набухшие дождевые облака. Окрыляла оставшаяся надежда на скорый и следующий жаркий сухой сезон, только «псих» так и не появился… Нет, не забылся, а всё же постепенно размылся его облик, но не его удивительная улыбка… Я бы даже сказала, что, в общем-то, пустяковое событие осталось не столько даже в активной памяти, сколько в сердце…
Глаза незнакомца, — а он так и остался для меня загадочным незнакомцем, — заметно блестели и были направлены только на меня! Будто Эля и не стояла рядом. И как тогда в реке меня охватила извне непонятная сила, но, не пугая, а окутывая и завораживая. «Где ж ты столько времени пропадал»? — негодовала и ликовала я одновременно. Я даже сделала шаг ему навстречу, — наверное, он того и хотел, если намеренно гипнотизировал, — но как-то неловко пошатнулась и уцепилась за руку Эли, отчего она ойкнула.
— Добрый вечер! — произнёс он неожиданно приятным голосом, от звучания которого мы обе оторопели, и остатки страха окончательно пропали. Таким голосом бандиты уж точно не разговаривают.
— В чём же выражена доброта вечера? — не поняла его Эля. Я тоже не поняла, почему «вечер добрый», если время суток, вечер там или ночь, не может быть охарактеризовано как одушевлённое существо. — Возможно, вы хотели сказать, что погода неплохая для прогулки? Да ведь духота невыносимая, — продолжала Эля, тоже почуяв, как и я, что этого человека бояться не стоит. Как правило, девушки всегда чувствуют, если от незнакомого мужчины искрит агрессией, даже если она утаивается. От человека же исходило буквально сияние теплоты и родной расположенности, хотя он не был знакомцем ни мне, ни Эле, а уж тем более родным. Свои руки он зачем-то держал заведёнными за спину, и не развейся мой первоначальный страх, я точно решила бы, что он припас для нас огромный заточенный клинок, каковым в моём мнении и орудовали беспощадные бандиты.
— Я всего лишь пожелал вам доброты, — ответил он ещё более нелепо.
— Чьей именно? — спросила Эля, удивив меня смелостью поведения и даже развязностью. — Вашей доброты? В чём она будет выражена? Эй! Зачем ты прячешь свои руки? — она повысила голос, намереваясь завопить в любой момент, чтобы позвать на помощь. — У тебя там что? Не палка ли, чтобы огреть нас и оглушить? Позади полно возвращающегося, да и просто гуляющего народа, и тебе не удастся утащить нас во мрак без последствий… У нас много друзей — сильных ребят. Нэиль! — заорала она имя моего брата, хотя тот бродил в Сад Свиданий лишь в пору своей юности. И уж никак не теперь, когда стал слишком занятым и обучался на военного. Её поведение, будто нам угрожала некая опасность, смутило меня нелепостью. Она намеренно хотела оттолкнуть его от меня, — пусть уйдёт, раз не выбрал её! Но не успела я возмутиться, как в тот же момент он протянул мне охапку цветов.
