Правила Реннера (ЛП) - Вебстер К. (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗

— Завтра.

Она улыбается своему телефону, и он освещает её черты лица. Мне бы хотелось, чтобы она делала это почаще. Не то фальшивое дерьмо, которым она меня сегодня ослепила.

Я тянусь к пульту и выключаю телевизор. Пока Элма пишет, я роюсь в своей сумке и достаю расписание, которое распечатал для неё, когда получил документы о переводе из другой школы. Я кладу бумаги на кофейный столик и скрещиваю руки на груди.

— Твоё расписание, — произношу я с ноткой раздражения в голосе.

Когда она продолжает игнорировать меня, я вырываю телефон из её рук и снова кладу его в карман.

— Эй! — кричит она, глядя на меня снизу-вверх, её ноздри раздуваются от ярости. — В чём твоя проблема?

— Прямо сейчас? В тебе. Ты чертовски грубая. Мне трудно смириться с тем, что мой друг вырастил такого несносного ребёнка, — огрызаюсь я, это совершенно не в моём характере. Обычно я спокоен, когда дети пытаются вывести меня из себя.

Но с ней?

Она выводит меня из себя.

— Как думаешь, у кого я этому научилась? — огрызается девушка в ответ. Однако яд пропал, и на мгновение показалось, что она вот-вот заплачет.

Мой гнев тут же гаснет. Я сажусь на кофейный столик и протягиваю ей бумаги.

— Я просто хочу, чтобы ты была готова завтра. Это большая школа, и ты начинаешь обучение в середине года.

Она сглатывает и коротко кивает мне, прежде чем взять расписание.

— Ненавижу математику.

— Ты хорошо разбираешься в математике, — бросаю я вызов. — Одни «А» до прошлого семестра. К концу семестра ты опустилась до «С». Но обычно ты отлично учишься по математике.

— Сталкер? — Элма не поднимает на меня глаз и прикусывает губу, изучая расписание. — Что это за последнее занятие?

— Административный помощник офиса. В основном ты будешь помогать секретарю, методисту и мне. Подготавливать заметки для студентов и преподавателей. Файловые материалы. Такие вещи.

— Скучно, — ворчит она.

— Будет так или оркестр. — Я игриво выгибаю бровь, глядя на неё.

Девичьи губы кривятся в одну сторону, и она смотрит на меня с полу-дружелюбной улыбкой.

— Это будет просто замечательно. Но курс повышенной сложности по алгебре и тригонометрии? Неужели?

— Когда я разговаривал с твоим методистом из старой школы, она заверила меня, что ты более чем способна. Ты прекрасно справишься. Только постарайся не влюбляться в тренера Лонга. Это станет проблемой. — Я подавляю смешок, потому что тренер Лонг — нелюдим, и его беспокоит, что половина учеников и учителей следует за ним повсюду, как потерявшиеся щенки.

— Не волнуйся. Я не люблю старых чудаков. — Она поджимает губы и протягивает мне ладонь. — А теперь можно мне забрать свой телефон?

Я достаю гаджет из кармана и снова отдаю.

— Я снисходителен здесь, дома, но ты не можешь пользоваться телефоном в классе. Убедись, что так и будет. — Мой тон грубый, потому что я не могу перестать смотреть на её рот. Чем больше Элма теребит нижнюю губу зубами или смачивает её своим розовым языком, тем более неуместными становятся мои мысли. — Я возьму кое-какие вещи из своей комнаты, а потом ты сможешь пойти туда.

Не дожидаясь ответа, я выхожу из гостиной в спальню. Я закрываю за собой дверь и провожу пальцами по волосам. Мой член наполовину твёрд, и меня охватывает раздражение. Мне придётся позвонить кому-нибудь из моих приятелей и узнать, не хотят ли они пойти в бар или ещё куда-нибудь, чтобы я мог присунуть свой член. Я слишком долго обходился без женщины, и если так пойдёт дальше, я буду дрочить на образы задницы, которую я не могу иметь. Мой член дёргается в штанах, и я стону. От одной только мысли о её заднице меня бросает в жар.

Она же малышка Матео.

Будто облитый холодной водой, мой член смягчается.

Я не могу позволить себе даже думать об этом. Мысли опасны, потому что мысли становятся реальностью. С этого момента я буду вести себя исключительно профессионально. Я должен.

Боль.

О Боже, какая боль!

Они идут за мной. Я слышу их голоса. Выстрелы их оружия. Чёрт возьми, я сейчас умру. Это же полный отстой.

Взрывы и выстрелы гремят у меня в голове.

Боль пронзает меня в каждом нервном окончании.

Я сворачиваюсь калачиком в грязи и пытаюсь защитить свои внутренности.

Кто-то хватает меня и начинает тащить, но я кричу и мечусь.

— Я с тобой.

— Я с тобой.

Я просыпаюсь в холодном поту в темноте. Я дезориентирован и не знаю, где нахожусь. Пули больше не проносятся надо мной. Я больше не спасаю свою жизнь.

По мне пробегает дрожь, и я испускаю шипение ужаса, когда чья-то рука хватает меня.

— Тсс-с, — бормочет она. — Я с тобой.

Я моргаю в темноте, и мне требуется мгновение, чтобы понять, что я дома, в своей гостиной. Успокаивающий голос, который принадлежит руке, сжимающей мою — это она.

— Элма, — хриплю я.

Я расслабляюсь на подушках, но не отпускаю её руку. Ужас всё ещё атакует мою нервную систему. Эгоистично, я держусь за успокаивающую хватку девушки ещё мгновение.

— Тебе приснился кошмар. — Её голос звучит мягко и успокаивающе, когда она проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. — Всё в полном порядке.

Я напрягаюсь, когда её другая рука упирается мне в грудь, к которой прилипла футболка, пропитанная потом. Я уверен, что она чувствует, как колотится моё сердце под её пальцами. Никто из нас ничего не говорит. Когда моя тревога ослабевает, и я больше не нахожусь на грани срыва, Элма встаёт и отпускает мою руку. Успокаивающая аура, которой я только что был окутан, срывается с меня, и я тянусь к ней.

Моя ладонь обвивается вокруг её бедра. Её голого бедра. Она испускает потрясённый вздох, и мой член резко оживает. Кровь бурлит во мне, прогоняя леденящий душу страх, который преследует меня чаще всего.

Убери от неё свою руку.

У меня вырывается стон, и я произношу:

— Спасибо.

Я отпустил её.

И, чёрт возьми, если мне не требуется приложить все усилия, чтобы не схватить её снова.

Элма отходит от меня, и вскоре дверь спальни закрывается с тихим щелчком. Мой член твёрд и болит, скрытый тренировочными штанами. Мне нужно кончить, чтобы расслабиться и заснуть, чёрт возьми. Я слишком взвинчен, и то, что в моём доме есть потрясающее искушение, совершенно не помогает.

Я просовываю ладонь под пояс пропитанных потом штанов и обхватываю пульсирующий член. Он горячий и чертовски твёрдый в моей хватке. Я пытаюсь представить себе образ новой методистки, потому что она, по крайней мере, ближе к моему возрасту. Светлые волосы. Большие сиськи. Пухлые губы.

Я грубо провожу рукой по своему члену, заставляя себя думать о Керри.

Но потом, как солнце, пробивающееся сквозь облака, я вижу её.

Элма.

Я мысленно возвращаюсь к тому, как она чуть раньше растянулась на диване, выставив напоказ свои голые бёдра. Я на мгновение представил себе, как будет выглядеть её плоть, если я пососу её кожу. Пурпурная и вся в синяках, без сомнения.

Я стону при мысли о том, чтобы раздвинуть её сладкие бёдра и вдохнуть то, что между ними.

— Твою мать, — шиплю я.

Так близко.

Не будь извращенцем, парень.

Керри.

Блондинка. Большие сиськи.

Нет.

В своих фантазиях я вижу карие глаза и почти чёрные волосы. Тонкие пальцы касаются её поверх шорт. Этого образа достаточно, и я взрываюсь. Сперма выплёскивается наружу, горячая и яростная, пропитывая нижнюю часть моей футболки. Я лежу так с минуту, моя грудь быстро поднимается и опускается, пока я пытаюсь разобраться, что же, чёрт возьми, только что произошло.

Я — извращенец.

Я просто дрочил, думая о чёртовом подростке. Ученице. Кто-то, о ком я должен заботиться.

В гневе я срываю с себя грязную футболку и использую её, чтобы привести себя в порядок. Как только я снова расслабляюсь, пытаюсь сформулировать план.