Исход Эдема (СИ) - Дженнингс Сайрита Л. (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
«Не смотри», говорю я сама себе. «Не реагируй. Даже не дыши». Но я терплю неудачу и тут же мне захотелось вырвать себе глаза. Парня и девушку, которым около двадцати лет, бросают в середину комнаты два охранника, одетые, как любители БДСМ, в черную кожу и цепи. На фоне их бесчеловечно огромных накаченных тел, с мышцами размером с валуны, их головы кажутся невероятно маленькими. Темная, чешуйчатая кожа, как масло на асфальте, а их глаза такого болезненно-желтого оттенка. Я с трудом сглатываю, молясь чтобы то вкусное филе и красное вино не покинуло мой желудок. Остолбеневшие пленники с засаленными волосами и мокрыми от слез и пота лицами, стоят перед нами лишь в грязном нижнем белье. Тяжелый запах мочи и рвоты бьет мне в нос.
— Иден, любовь моя, ты помнишь их? Они твои старые соседи?
Я отвожу взгляд, полный ужаса от сцены передо мной и поворачиваюсь к этому злобному и соблазнительному голосу и вижу веселую ухмылку на лице Люцифера.
— Зачем ты это делаешь?
— Потому что ты этого заслуживаешь. Потому что они заслуживают.
— Это действительно необходимо? — спрашивает Нико, изображая скуку. Если бы не добела сжатые кулаки на столе, Нико кажется чрезвычайно равнодушным на фоне всего этого ужаса.
— Да, — отвечает Люцифер, даже не взглянув на него. — Кроме того, разве мы не заслужили немного веселья?
Он машет рукой, приказывая подвести двух заключенных. Два огромных монстра силой ставят их в нескольких шагах от обеденного стола, и тем самым привлекают мое внимание. Пленники, дрожа, едва стоят на кроваво-красном полу. Не хочу на это смотреть, потому что я знаю их. Они выглядят для меня совершенно незнакомо, до тех пор пока…
— Захари Финч, — начинает Люцифер. — Звезда спорта, дамский угодник и самый печально известный гомофоб средней школы Пола Робсона. Иден, дорогая, ты ведь тоже там училась?
От отвращения я прищуриваю глаза.
— Что ты делаешь?
— Из всего, что я узнал, — продолжает Люцифер, игнорируя мой вопрос, — наш Захари пустил о тебе слух, утверждая, что у тебя с твоей сестрой, Мери непристойный шашни. Он всем рассказывал о лесбиянках, состоящих в родственной связи, которых он застукал трахающимися на какой-то вечеринке. Конечно это было после того, как он пытался заставить тебя переспать с ним на той самой вечеринке, а ты в ответ заехала ему коленом по его менее впечатляющему мужскому достоинству. Так дело было, Захари? Расскажи нам, как ты пытался изнасиловать Иден, а затем заморал ее репутацию своей ложью.
— Пожалуйста, — хнычет долговязый парень, его рыдание звучит еще более жалко. Как долго он здесь? Он выглядит истощенным и болезненным. — Я не понимаю, что ты от меня хочешь. Прошу, мне очень жаль.
— Да, — задумчиво произносит Люцифер, злобно кривя чувственными губами. Его шлюхи тут же стонут при звуке его голоса. — Да, Захари. Тебе, действительно, очень жаль. Но не настолько, насколько вскоре станет.
Люцифер обращает свое жестокое внимание на девушку, стоящую рядом с Захари, хрупкую блондинку, тихо плачущую в грязные руки.
— Посмотри на меня, дорогая. — Голос Люцифера такой нежный и ласковый, но повелительные нотки в нем всегда присутствуют. Девушка подчиняется, слезы стоят в ее зеленых, переполненных ужасом, глазах. — О, так-то намного лучше. А теперь, ты сама представишься гостям в этой комнате или же мне это сделать?
Она начинает громко рыдать, при этом не разборчиво умоляя о пощаде. Её отчаяние, кажется только еще сильнее разжигает желание в глазах шлюх, вместе с жаждой садизма Люцифера.
— Очень хорошо, дорогая. Для меня это будет честью. Даниэль Маккалоу, — начинает он, сцепив в замок пальцы перед грудью. — Что я могу сказать, чтобы охарактеризовать данное создание перед нами?
Внезапно, Люцифер вскакивает на ноги, заставляя тем самым замолчать всех. В бесшумной комнате, похожей на пещеру не слышно не единого дыхания. Грязные заключенные дрожат и запах мочи в комнате становится сильнее. Люцифер подходит к ним ближе, а охранники, похожие на змей делают шаг назад. Они как минимум выше Люцифера на голову, но его близость принуждает их повиноваться ему.
— Я знаю таких, как ты, — шепчет он, почти касаясь губами влажной от слез щеки девушки, — Которые издеваются над слабыми. Которые получают удовольствия от чужих страданий. Ты насмехалась и издевалась над Иден в средней школе. Ты сделала из нее изгоя — урода. И когда ты устала от Иден, то перекинулась на ее сестру. Так ведь, Даниэль? Расскажи, как ты и твои шестерки бросали в нее использованные тампоны в коридоре школы. Или как ты засунула собачье дерьмо в ее шкафчик. В отличии от Иден, ты училась в старших классах, поэтому Мери было легко застать одну. Ты все обдумала и действовала жестоко, когда узнала, что она была самой уязвимой. И ты не проявила ни капли раскаяния. Нет. Ты чувствовала себя озлобленной…даже правой. Как она посмела, нищая сирота, дышать тем же воздухом, что и ты.
— Пожалуйста! — плачет Даниэль, сопли и слезы капали на её босые ноги. — Я сожалею. Пожалуйста, не причиняйте мне боль. Я не хотела так поступать.
— Хотела! — зарычал Люцифер. Схватив и намотав на кулак волосы, он дернул ее голову назад, чтобы Даниэль смотрела прямо ему в глаза.
Все, кроме Нико и меня, восторженно вздохнули.
— Не стой и не лги мне здесь прямо в лицо. Тогда ты именно этого хотела и сделала бы это снова. Разве нет? Ты бы заставила обеих заплатит за их существование.
В шокирующем действии отвратительного обольщения, Люцифер опускает голову и носом проводит по ее открытой, потной шее.
— Мммммм, да, ты бы сделала это снова. Я ощущал запах злости на тебе. Даже сейчас, говоря об этом, ты возбуждаешься.
Он так быстро отпускает ее, что Даниэль врезается спиной в охранника, который грубо ставит ее в вертикальное положение. Мне должно быть плохо из-за нее. Из-за них обоих. Но после пересказа тех бурных лет под их жестоким гнетом-, всё что я чувствую — это злость. Гнев за то, что они сделали. Гнев за то, что я собственноручно не заставила их страдать. Я помню всё. Раны все еще кровоточат, как если бы Люцифер разорвал швы моего прошлого. Я должна была быть хорошей…тихой и не влезать в неопрятности, если хотела остаться с сестрой. Если же нет, то я бы отправилась обратно в приют. Я уже на тот момент имела репутацию проблемного ребенка, один не верный шаг и потеряла бы единственного человека, который заботился обо мне. Поэтому я, опустив голову всегда молчала. Я хотела быть невидимкой, чтобы мы с сестрой могли остаться вместе. Я бы могла сломать их волю. Я могла бы проникнуть в их сознание и направить ту же ненависть, которую они так щедро выливали на меня. Но я боялась, что меня поймают. И я боялась, что не смогу остановиться. Я не осмеливаюсь дышать, пока Люцифер не садится обратно на свое место и не поворачивается ко мне, его глаза цвета темного нечестивого неба сияют от предвкушения.
— Что скажешь, Иден? Мы должны повеселиться? Доставит ли это тебе удовольствие, любовь моя?
Вздернув подбородок, я собираюсь ответить, как вдруг краем глаза улавливаю движение. Охранники…эти огромные, отвратительные существа, не совсем змеи и не совсем люди, начинают стягивать кожаные ремни с себя. Мышцы на руках перекатываются под черно-зеленой чешуей, когда охранники, достав свои гигантские члены, водят по ним от основания до головки когтистыми руками. С ужасом в глазах я смотрю на Нико, на лице которого застыла маска отвращения. Я открываю рот, чтобы возразить, но Нико быстро и едва заметно качает головой, тем самым говоря мне, чтобы я проглотила свой протест, который рвется из горла. От звука криков, когда с пленников срывают грязное белье, слезы наворачиваются на глаза. Я опускаю голову и крепко закрываю глаза, отказываясь участвовать в том, что я знаю неизбежно сейчас произойдет. Лязг цепей, шлепки тел, женским смех, словно плевок в грязные ладони перед началом дела. Я знаю, что произойдет дальше, и я не в силах помешать этому. И возможно, крошечная, ненормальная часть меня не хочет…Я гоню из головы эти мысли прочь. Нет. Нет, так неправильно. Независимо от того, кто они и что сделали, никто не заслуживает такого. Меня чуть не стошнило обедом на огромный резной деревянный стол, пока их крики разносились по обеденному залу.
