Благочестивый рыцарь (СИ) - Хатчинс Амелия (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Я очень быстро добралась до своего захудалого жилища, так непохожего на дорого обставленную квартиру Каллагана. Тем более я позаимствовала дом у пары, которая погибла от рук демонов. Я, по крайней мере, отомстила за них. Мир принадлежал тем, кто побеждает монстров, которые так легко проскальзывают через порталы. Крови в квартире не было, но, вероятнее всего, они просто создали вид кровавого побоища.

Я разделась и вошла в ванную, нанеся чары, прежде чем включить горячую воду и заползти в ванну, чтобы смыть его запах. Слёзы жгли глаза, пока я тихо отмокала в тишине квартиры. Мои чары не сработали, из дома не доносилось ни звука, а значит, кто-то их выключил. Неужели рыцари остались и разобрались со всем этим дерьмом, после того, как я сбежала со своим героем? Возможно.

От воды валил пар, и моя кожа покраснела от обжигающей ласки. Я подняла глаза, чтобы посмотреть на дверь, когда обереги предупреждающе запульсировали. Запах Каллагана достиг меня прежде, чем сам паладин появился в поле зрения.

— Ты ушла, — прорычал он.

— Тебе бы тоже уйти, — парировала я, погружаясь в горячую воду. Его рычание эхом разнеслось по комнате. Я не хотела встречаться с Каллаганом лицом к лицу, потому что хотела скрыть стыд из-за попадания на его грёбаную уловку.

У меня начали гореть лёгкие, поэтому пришлось вынырнуть. Я увидела, что он прошёл мимо моих чар. Какого чёрта?

Свирепо смотря на Каллагана, я встала и вышла из ванны. За мной вился след из воды, но плевать, потому что нужно было подальше уйти от паладина. Я начала ставить защиту, когда Каллаган схватил меня и придавил к стене, отчего у меня клацнули зубы.

— Я убил ради тебя, — зашипел он

— Ты считаешь меня идиоткой? Придурок, — злилась я. — Понравилось играть со мной? Весело было? — Горло сдавили эмоции, на глаза навернулись слёзы. — Поздравляю, Каллаган, ты выиграл. А теперь отвали, уйди и оставь меня в покое.

— Эри, две расы зависят от того, вынесешь ли ты ребёнка. До момента, пока мы не убедимся, что ты беременна, тебя никто не оставит в покое.

— Ох, оставят или умрут, — злобно прошептала я. — Я защищена от них и от тебя. Любой, кто сглупит и попытается изнасиловать меня или навязать свою волю против моей, умрёт. Теперь я защищена от всех вас. Кажется, ты забыл, что я мастер чар.

— Ты не могла, — холодно отрезал он. — Чары можно наложить на место, но ни на человека.

— Попробуй, — прошипела я. — Слабо?

Он скривил рот и прищурился.

— Ни у кого нет силы, защитить чарами себя от нас. По крайне мере, ни у одного друида. Особенно у тебя, малышка. Ты принадлежишь мне с момента, как сделала первый вдох. И я никогда не позволю кому-то другому лечь между твоих бёдер. Мы? Теперь связаны.

— Брехня, — опровергла я.

— Плохо рассмотрела чары над кроватью? Это не просто чары для зачатия, а обереги друидов. Теперь ты моя Прошлая ночь была не для того, чтобы просто затащить тебя в постель, а для того, чтобы заявить на тебя права. Да, теперь во всех смыслах ты полностью моя. Нет, мне плевать, нравится тебе это или нет. Я убедился, что ты в безопасности от остальных. Я бы сделал это снова, не задумываясь.

— Как и от Артура? — возразила я и увидела, как он сильнее прищурился. — Наверное, я сейчас выгляжу как самой огромной идиоткой. — Я рассмеялась и толкнула Каллагана в грудь.

Он не сдвинулся с места, а упёрся ладонями в стену, зажав меня в клетке, и наклонился.

— А я и не говорил, что буду играть честно. Я делаю то, что поможет тебя защитить, — произнёс он у самых моих губ. — Я не сожалею о вчерашнем вечере. Именно так я всё себе представлял, и даже больше.

— Поцелуй меня, — прошептала я, ожидая, что он так и сделает. Как только Каллаган коснулся моих губ, взвыл. Я улыбнулась, смотря на шок и выражение боли. Каллаган выпрямился, когда магия проносилась по телу. Я скользнула языком между его губ, а затем очертила их. — Я не похожа ни на кого из тех, с кем ты и твои люди сталкивались, Паладин. Думаешь, я должна что-то тебе и твоим людям? Ни хрена, — прошипела я, толкая его и наблюдая, как он падает на землю.

Его тело сотрясали разряды электрического тока. Теперь Каллаган беспомощен и я могла делать с ним всё, что хотела. Я опустилась на колени рядом с ним, разорвала рубашку и ухмыльнулась, наблюдая, как он со злостью следит за мной. Я наклонилась и начала играть с его торсом языком, задевая проколотый сосок. После чего прикусила его.

— Ты играешь нечестно, да, но знаешь что? Я тоже так могу, и чертовски уверена, что не стану играть по твоим правилам. Твои люди и друиды вечно обращались со мной как с уродом, будто я вообще не человек, а какое-то грёбаное животное, которое нужно довести до ума. Знаешь, что друиды сделали со мной? — спросила я сквозь слёзы. — Нанесли мне татуировки, привязали беспомощного ребёнка к стулу и заклеймили. Они убедились в том, чтобы меня не захотел ни один мужчина, так что я была вынуждена ухватываться за предложение помочь рыцарям. Я убила их, Каллаган. Выследила всех, кто заклеймил меня, и разорвала на части; не думай, что я не сделаю этого и с тобой.

— Отпусти меня, — проскрежетал он.

— Сам попробуй, — огрызнулась я, опускаясь на колени и намереваясь оставить его страдать. — Когда получится, уходи. Тебе и тебе подобным не рады в моей жизни. В следующий раз, когда кто-нибудь из вас попытается меня к чему-то принудить, я открою сезон охоты на паладинов. Может, ты и не умрёшь, но тебя могут разрезать на мелкие кусочки и съесть, — предупредила я и начала вставать, но Каллаган поднял руку, схватил меня за волосы и усмехнулся, прижимая меня, сопротивляющуюся, к себе. Невозможно! Он должен быть неподвижен, и всё же держал меня с силой десяти мужчин за волосы.

Он перекатился, подминая меня под собой и наблюдая, как я сопротивляюсь.

— Я же говорил, что люблю грубость, — проговорил он. — Дай мне повод трахнуть тебя, любой предлог, чтобы взять тебя по-жёсткому. Давай же, — выпалил он и крутанул бёдрами, а я ахнула от жара, пронёсшегося по телу, и зарычала от разочарования. Почему Каллаган не кричит от злости? Чары отличные, но ему удаётся им противостоять. Как?

— Ты меня хочешь. — Он холодно рассмеялся. — Твои чары сработали бы, если бы ты меня не хотела.

— Я тебя не хочу! — с ненавистью процедила я.

— Лгунья, — прохрипел он. — Я знаю, что ты меня хочешь, и ты это знаешь. Чары ты наложила отличные, но я лучше всех могу вырваться изо всех них. Даже сейчас ты хочешь, чтобы я вошёл по самые яйца в твоё жаркое тело. Я чувствую запах твоего возбуждения, предвкушения. Ты увлажнилась для меня. Эри, ты так облажалась. Я никогда ничего не жаждал так сильно, как жажду сломить тебя.

— Ненавижу, — всхлипнула я, а он прижался своим лбом к моему, смотря мне в глаза с чувственным пониманием.

— Тебе не обязательно любить меня, чтобы трахаться, Эри. Прошлой ночью я был нежен, но обещаю — в следующий раз ты даже встать не сможешь. Будешь ползать, и умолять меня о большем. Чёрт, я даже сделаю тебе одолжение и, возможно, позволю тебе отсосать мне, в те моменты, когда я не трахаю твоё тугое, горячее тело, которое ты так стараешься защитить

— Ублюдок, — завизжала я, притягивая к себе силу и направляя в него. Кровь брызнула мне в лицо, и я столкнула с себя то немногое, что осталось от Каллагана. — Мудила. — Я стёрла его плоть с лица и села, улыбаясь искалеченному трупу. Он даже не представляет, во что ввязался. Вообще ни хрена не представляет.

Глава 6

За два дня до Рождества друиды продолжали отдавать приказ за приказом, пока все остальные готовились к каникулам. Каллаган ещё не восстановился, что являлось свидетельством моих магических способностей. Возможно, он один из самых сильных рыцарей, рождённых в Ордене, но даже ему нужно восстановиться после ран.

Я наблюдала, как Фейри входили и выходили из пресловутого ночного клуба, который, казалось, притягивал опасных и нежеланных существ из ночного кошмара. Влад известен тем, что следил за соблюдением законов и правил с помощью чар, и моя добыча вот-вот войдёт в его владения. А значит, я войду внутрь и нарушу его законы, но эй, есть-то мне нужно. Друиды платили, когда миссия выполнена, а я охотилась за этими существами уже несколько недель. Они питались детьми или невинными женщинами и были известным тем, что потрошили жертв или выставляли напоказ с отрезанными конечностями.