Невеста для демона страсти (СИ) - Борисова Алина Александровна (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Глупости он обычно делает до того, как моей жизни начинает угрожать опасность, — нагло заявила девица, глядя ему прямо в глаза. — А после — становится предельно серьезен. И порой его противник даже успевает понять, что глупость сотворил как раз он.
— Да ты практически угрожаешь мне, Роуз, — Александр неодобрительно покачал головой. Впрочем, особого недовольства он не испытывал. Герцог ненавидел тех, кто униженно молил о пощаде, заливая его туфли слезами. Испытывал легкую брезгливость к ушедшим после вынесения приговора в полную прострацию. Те же, кто огрызались, до последнего сохраняя присутствие духа, были, пожалуй, самой сносной категорией смертников.
— Я отвечаю на ваш вопрос. Предельно честно и предельно подробно, как вы меня и учили, — она плотнее обхватила коленки. Не от страха, скорее — от холода. Невольно излишне сильно прижала обожженную огнем грудь. Зашипела сквозь зубы, устраиваясь удобнее. Но глаз от него так и не отвела.
— Он велел мне что-нибудь передать? — спросил герцог о том, что действительно было важным.
— Нет.
— Выражал недовольство, что ты «сбежала» от него и попала в результате в беду?
— Был расстроен, что я попала в беду.
— Обещал спасти?
— Да. Конечно.
— И ты ему веришь?
— Что будет спасать? Верю. Что спасет? Это не только от него зависит. Он признает вашу силу и вашу хорошую подготовку. Но он не отступит, в это верю твердо.
— И именно это заставляет тебя улыбаться?
— Почувствовать, что ты дорога, что любима — разве этого мало, чтоб вызвать улыбку?
— О чем ты, девочка? Он демон. У него нет души, он любить неспособен.
— «Демону недоступны ни жалость, ни сострадание», — покорно кивнула Роуз. — Да, я тоже читала это в детстве. Но знаете, это описание больше подходит вам.
Наказывать за дерзость не стал — просто вышел. Он уже приговорил ее к смерти, какие могут быть еще наказания? Жестокость ради жестокости? Демоном он как раз не был, поэтому без необходимости силу не применял никогда.
— Позови девчонке лекаря — раны гноятся, — бросил ожидавшему его снаружи Лансу. — Да купите ей на рынке добротное шерстяное платье с исподним и помогите надеть, в подвале холодно. И… кровать, что ль, поставьте. Она, все же, благородного рода, негоже ей спать на полу.
— Да, ваше высочество. Но… как же демон?
— А демон ее уже посетил. В ближайшее время вряд ли вернется. Так что нет смысла мучить девушку дальше — все, что нам нужно было, демон уже увидел.
— Да, конечно. А… как же он? Прошмыгнул-то? Ну и?..
— Что «ну и», Ланс? На то и демон, чтоб поймать его было непросто. Но ничего, мы справимся. Не сработала одна ловушка — значит, угодит в другую.
— Зачем нам спасать ее, Герлистэн, о чем ты? — Ландалиан посмотрел на брата, как на умалишенного. — Все идет по плану, и все идет просто прекрасно. Один из Верховных Рыцарей Дэуса вот-вот казнит ту, что уже отдана сыттару, зная о том, что она отдана сыттару, и тем самым нарушит договор. От нас требуется просто ждать, и мы получим свободу на блюде! Что тебе эта Роуз? Мы станем свободны, у тебя будет любая, любые — без счета!
— Как ты верно сказал — она уже отдана сыттару, — прорычал Герлистэн, с трудом сдерживая гнев. — То есть мне. А я никому и никогда не позволю отнять у меня мое! Никому и никогда, запомни это!
— Но Гер, на кону стоит наша свобода, ради нее гордыней можно и поступиться, — подал реплику Редириан.
— Речь не о гордыне.
— В этом случае можно поступиться и честью, — Ландалиан уступать не собирался.
— Вот ты ей, видимо, и поступился! Когда начал строить козни за моей спиной! План был другой!
— План был именно этот, — вступил в беседу Касавьер. — До тех пор, пока ты не влюбился в эту свою розу, как последний слюнтяй.
— До тех пор, пока я не нашел вариант интересней! Всем нам интересней, а не только мне-слюнтяю. И мы это обсуждали, и вы согласились, что в случае успеха с Черным замком, мы получим больше и сразу.
— А в случае провала? Мы получим как минимум ничего, а как максимум… — продолжали спорить братья.
— А как максимум, мы подождем твоей очереди завести себе юную сильфу, и отправим на смерть ее, чем плох такой вариант? — воззрился Лис на последнего говорившего. — А от моей извольте руки убрать!
— Но, Герли, погоди, остынь. Взгляни спокойно: оно само все чудесно складывается. От нас требуется простейшее — не мешать.
— Оно само? Оно само так сложилось, что у Рыцарей Храма не осталось ни одного экземпляра договора? Само так вышло, что его суть давно потонула под домыслами и пересказами? Само получилось, что герцог так и не нашел текста Статута Преми, по которому был обвенчан?
— Так о том и речь — это сделано было давно. Не лично против тебя и не лично против твоей сильфы. Мы терпеливо выжидали столетиями, чтоб не создать неудачный прецедент, который пробудит человеческую память. Чтоб не явился в последний момент седой монах с криками «не смейте!». А теперь — он не появится, мы знаем точно. Герцог везде искал, он спрашивал всех, посылал запросы в самые дальние обители…
— Вот как раз из самых дальних ответ мог еще попросту не прийти.
— Он бы пришел, если бы они его знали. Послушай…
— Нет, послушайте вы! Роуз — моя сильфа. И убить ее я никому не позволю — ни людям, ни вам! И я очень советую вам, братья, не вставать у меня на пути!
— Боюсь, ты не понял нас, брат, — повысил голос Касавьер. — Это мы никому не позволим встать между нами и нашей свободой. Даже тебе, не говоря уже о твоей девчонке. Ландалиан прав, девчонок много. А момента, когда алтарный камень расколется именно под нашим договором, мы ждем уже слишком долго. Теперь он пришел. Никто не в силах обвинить нас, что мы не чтили договор. Мы чтили его безукоризненно, столетиями. И теперь лишь цепь роковых случайностей привела к тому, что не закончившая перерождение сильфа попала в руки Верховного Рыцаря. А уж то, что он решил казнить юную девушку — не за преступления, но лишь для того, чтобы она не попала к нам — это только его решение и только его ошибка. И никто — НИКТО, Герлистэн — не помешает ему эту ошибку совершить.
— Попробуй мне запретить.
— Я уже тебе запретил. Ты не покинешь Долину, пока все не закончится.
— Моя сильфа еще жива, а значит, и я — все еще живой. Живым же место среди людей, и ты не вправе меня удерживать, — он поднялся. — Прости, беседа перестала быть интересной.
— Ну-ка держите его! — тут же взвился Касавьер, теряя невозмутимость.
Навалились вшестером. Сбежать не успел, отбиться, понятно, не смог.
— Не делай этого, Ксар, — прохрипел из последних сил, глядя на старшего брата.
— Не делать что, Герли? Не сражаться за свободу своего народа? Не стремиться снять с нас вековые оковы? Прости, ты просишь о невозможном.
— Но замок…
— Замок не нужен. Он был хорош, чтоб отвлечь внимание — и не в меру умного герцога, и не в меру влюбленного сыттара.
— Я не…
— Неважно. Это все уже неважно, Герли. Через пару дней ты сам скажешь нам спасибо. Заприте его, братья. Скоро все кончится. Свобода близка.
Бесполезные сожаления Александр предпочел скрыть. Да, заманчиво было мечтать, что, взбешенный увиденным, демон опрометчиво схватится за цепи, дабы освободить свою измученную сильфу. И тут же повиснет на них сам, благо подоспевшие на шум стражники опутают его сетями и обвешают амулетами до полной потери всех его демонических сил.
Что ж, первая попытка провалилась. Но ведь ничего еще не потеряно. Пленница по-прежнему заперта, и по-прежнему очень нужна демону живой и невредимой. Сыттар не соврал своей жертве, для ее свободы он действительно сделает все. Он не отступит, он будет пытаться спасти ее вновь и вновь. Пока не освободит. Или пока не попадется.
Чтобы не допустить первого и увеличить вероятность последнего, герцог полночи провел за анализом ошибок, совершенных при создании неудачной ловушки, и переустановкой охранных амулетов так, чтобы ни в коем случае не пропустить следующего визита демона.
