Внучка жрицы Матери Воды (СИ) - Кольцова Лариса (бесплатные версии книг .TXT, .FB2) 📗

Я уехала от него в столицу. От такого маленького посёлка в сторону столицы тоже ходили поезда, поскольку это был не простой населённый пункт, а место обитания довольно богатых людей, — значительных бюрократов, крупных торговцев и тех, кто числился учёной кастой, обслуживающей интересы ещё более высокой касты управленцев. Сами они, конечно, в общественных машинах не катались, но им была необходима обслуга и те, кто работали в их личных усадьбах. А усадьбы были немаленькие! Не аристократические, конечно, по своему масштабу, не леса и озера с островами, но всё же такие, где работало много простых уже людей. Сами хозяева добирались в свои закрытые зоны только на машинах, личных. Тон-Ат тоже не был бедняком. И машина у него была, но он не использовал её по всяким пустяковым поводам. В данном случае пустяк — это я со своими переживаниями. Приехав в столицу, от вокзального павильона я сразу побрела к Гелии, будто это Рудольф посылал мне зов, пронзающий пространство, и я не могла не идти туда, где и была заколдованная точка.

Гелия обрадовалась моему приходу, что удивило меня. Я уже приготовилась выслушивать её брюзжание. В последнее время она редко пребывала в светлом настроении. — Как хорошо, что ты пришла! — и она обняла меня как родную. — Мы будем говорить с тобой вечером, когда я вернусь. Мы так давно с тобой уже не общались, как раньше. Помнишь, мы валялись с тобою на моей постели, лопали сладости, а ты рассказывала мне о детстве и юности Нэиля… — Гелия радостно засмеялась. — Ты будешь развлекать меня. Твоя строгая бабушка, раз уж она бывшая жрица Богини Воды, столько всего знает! Ифиса намекала мне на то, что Ласкира вначале хотела отдать тебя в поселение поклонников Матери Воды. Но твоя мама тому воспрепятствовала. Ласкира отступила, но уж точно готовила тебя к необычной судьбе. Ты поделишься со мной хотя бы частичкой тех тайн, о которых и поведала тебе твоя старшая мамушка?

— О каких же тайнах речь?

— О тех самых, от которых сносит голову у мужчин и делает их добровольными и верными служителями избранной женщине.

— Тебе не хватает добровольных прислужников?

— Мне необходим лишь один. К чему мне толпа тех, кто не нужен?

Приподнятое настроение делало Гелию ещё краше, хотя куда и было ещё? Но и это не стало причиной, чтобы Нэиль хранил ей верность. Почему?

— Пусть уж Ифиса и расскажет тебе о том, о чём мне никто не рассказывал, — ответила я, не имея желания погружаться в тайны своего рода. На то они и были тайнами, чтобы не сорить ими как вкусными жареными орешками для развлечения от скуки. Гелия вгляделась в моё лицо. Наверное, я была всё ещё под сильным впечатлением от недавнего общения с Тон-Атом. Наверное, выглядела я заторможенной и не очень весёлой.

— Я ухожу, но ты не бойся, — она по-своему расшифровала моё, действительно, утяжелённое нагромождением тайн состояние души. — Он не придёт. Он умотал настолько высоко, что ты и не представишь того, о чём рассказать тебе, тёмной голове, я не умею. Не потому ты тёмная, что дура, а потому, что именно о нём ты ничего не знаешь. И представить ты не способна таких вещей…

Я молчала, зная её и его тайну, а также тайну ужасного Хагора, о последней знать уж точно не хотела бы и впредь. Но, пусть уж она не знает о том, что прежнее моё невежество, вернее, чистое неведение моей души нарушено вторжением такого кошмара, с которым, вряд ли, когда и разберёшься.

— Там — Гелия задрала голову к потолку, а я следом за нею, — висит одна штуковина. Называется «Ирис». Там можно даже жить. Он, кажется, там. Ты считаешь, что я несу бред? Считаешь, что меня поразил душевный недуг?

Я слушала её, раздумывая о том, что рано или поздно уже мой «недуг», моя ненормальная влюблённость, проявит себя куда как страшнее. Тон-Ат не рассказал мне о тех базах пришельцев, что находились за пределами планеты Паралея, на что и намекала Гелия. Потому я и не понимала её. Гелия, искря светлыми глазами, спросила, — Зачем ты уставилась в потолок? Космос находится за пределами неба, а ты таращишься в потолок! Я же о Космосе речь веду! Ты хотя бы иногда слушала своего отчима. Он же многое тебе рассказывает о тайнах мироздания. А ты думаешь только о мужчинах. И о том, как тебе хочется приобщиться к тем тайнам, которые они обещают.

— Какие ещё тайны? — спросила я машинально. После откровений Тон-Ата никакие другие тайны удивить уже не смогли бы. Кто-то мог бы и подумать, что старик всего лишь подшутил над маленькой девочкой. Но только тот, кто никогда не видел Тон-Ата вживую.

— А тайны эти таковы, что вначале, пронзённая этим до крови, ты ужаснёшься и не поверишь собственной животной изнанке. А потом…

— Что же потом? — спросила я с тем отвращением, с каким услышала откровения Эли в тот вечер, когда мы возвращались с ней из Сада Свиданий. Я не понимала, куда клонит Гелия. Как неведомый Космос, якобы где-то существующий, связан с половой проблематикой между мужчинами и женщинами?

— Потом расскажу. Но почему-то думаю, что ты эту изнанку любви полюбишь больше её внешних декоративных завитушек.

— Изнанку любви? Почему ты суть любви, её природный смысл обзываешь изнанкой? Разве речь о распутстве или о продажном сексе?

— Я не о том, что низко и недостойно упоминания, когда речь о тебе и о нём. Я именно об этой сокровенной сути, упрятанной в манящей мякоти того плода, что есть любовь. Ты крепко полюбишь всё то, что тебе вскоре и откроется с неизбежностью. Потому что в тебе есть эта влажная отзывчивая глубина, очень нужная и очень важная ему, но которой он так и не нашёл во мне. Вернее, она была для него недостаточной. А у него для тебя есть то, чего твоя глубина и жаждет. Но по-настоящему ты этой жаждой пока не укушена. Первый укус очень больной, а второй обычно сладкий. Тут уж всё зависит от наличия любви, когда каждое последующее вкушение, уже совместное, будет всё насыщеннее. Мне жалко тебя, потому что ты веришь в Надмирный Свет, придуманный жрецами. Это и будет отравлять твоё счастье, поскольку подлинного Создателя, создавшего и любовь полов, ты пока не ведаешь…

— Гелия, ты сходишь с ума? Что за чушь ты бормочешь? Я знаю о существовании безграничных тайн за пределами нашей тверди. И то, что твердь вовсе не твердь, а газовая оболочка планеты, мощно прижимающая нас к поверхности, но обволакивающая всех нас столь неощутимо.

— Умница! Я вижу, что усилия Тон-Ата не пропали даром. Его ученица очень способная. А я не получила хорошего образования, ты же знаешь. Нэиль так и не сумел развить мою речь до своего аристократического уровня. Что же касается проблемы полов, как ты культурно выразилась, тут у меня для тебя нет утешительных обманов. Дай мне кто выбор в своё время, я осталась бы девственной. И тебе того же пожелала бы. Нет ничего тяжелее для юной души вначале, чем принятие такого вот подарочка природы, неотделимого от самой любви, как половая её составляющая. А потом уж оказывается, что это и есть её суть и смысл. С этим не только смиряешься, а уже и забываешь, как возвышенны были твои представления когда-то.

— Я тоже хотела бы стать жрицей Матери Воды, как была моя бабушка когда-то. Мой папа в шутку называл себя «хранителем» руин древнего Храма Матери Воды у синего источника. Конечно, сами эти руины были унаследованы им от его уже предков. Никто и не помнил тех времён, когда Храм порушили, а уж тем более, когда действовал, а входить во внутреннее его пространство смела лишь жрица Матери Воды. Когда мой дедушка Ниадор, будучи молодым на тот момент времени, узнал, кем была моя бабушка, он посчитал это знаком свыше. Он долго уговаривал её стать его женой. И она никогда бы не согласилась, если бы не те несчастья, что последовали после разгрома властями их тайного общества. Многих заточили в неволю, угнали куда-то на окраины континента и заставили работать на бескрайних плантациях. А бабушку спас мой дедушка. Он никому не дал прикоснуться к ней после того, как они прошли семейный обряд в Храме Надмирного Света. Бабушка оправдывалась передо мной, говоря, что с лёгкостью приняла бы все последующие мучения, да дедушку полюбила… Она считала, что последующие беды нашей семьи были ей наказанием от Матери Воды…