Неукротимый (ЛП) - Аврора Белль (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Я собирался расспросить ее о семье, когда она выпалила:
— Итак, Хэппи? Он как бы гей или бисексуал, или как?
Это сбило меня с толку.
— Что? — я был озадачен.
Она играла с моими пальцами.
— Что тебе известно, Ангел? — спросил я, прищурившись.
— Ну, только то, что он наслаждается компанией Дэйва. И Никки. Так что я просто предположила, что он гей, но он все-таки, определенно, би, ага?
Я сказал ей язвительно:
— Он – ничего из вышеперечисленного. Он просто Хэппи. — Она посмотрела на меня как будто я тронулся умом, когда я напомнил ей мягко, но решительно:
— Ты ведь знаешь, что я думаю на счет этих ярлыков. Хэппи нравится то, что нравится. Ему не нужен ярлык.
Она подняла брови, размышляя. Затем кивнула головой.
— Чудненько.
— Чудненько?
— Ну знаешь, это что-то типа «хорошо», но прикольней.
Уставившись в ее беззаботные глаза, я пробормотал:
— Чудненько?
Она расхохоталась, а я наблюдал как ее лицо засветилось от удовольствия. Ее полные губы обрамляли прямые, белые зубы и именно тогда я понял, что пропал.
В данный момент мы валяемся с моей девочкой на моей кровати и смотрим телевизор.
— Почему ты такой? — мягко спрашивает Лекси и тянется своей рукой к моей руке в едва освещенной комнате. Она переплетает наши пальцы и шепчет:
— С тобой случилось что-то плохое.
Абсолютно точно, Шерлок.
Проходит минута в полной тишине, но ее большой палец гладит меня так нежно, что побуждает заговорить.
— У меня было дерьмовое детство. Дерьмовое детство переросло в дерьмовую юность. Я встретил кое-кого, когда был ребенком и этот кое-кто заставил меня поверить, что все может наладиться. Мысленно я сказал себе, что должен приложить усилия, чтобы все наладить и я сделал, что смог. Я убежал от дерьмового детства и несколько лет жил на улице. В чем-то жизнь стала лучше. А в чем-то намного хуже. Зависал в плохих местах, делал плохие вещи, чтобы заработать на жизнь. И, в конце концов, плохое в моей голове поменялось местами с хорошим. — На ее лице появляется озадаченный взгляд. Я пытаюсь объяснить: — То есть, я имею ввиду, что я больше не замечал плохого в плохих вещах. Это была просто моя жизнь. Так что, думаю, ты могла бы сказать, что я стал нечувствителен к большому количеству дерьма. Большая часть дерьма, которая шокировала бы и показалась отвратительной нормальному человеку, не трогает меня ни капельки. И плохое, не кажется мне больше таким уж плохим. В моем мозгу очень плохие вещи стали хорошими.
Повернувшись, я рассматриваю полуосвещенную фигуру Лекси, которая смотрит на меня широко раскрытыми глазами, явно шокированная тем, что я так много рассказываю о себе. Я тоже шокирован. Есть только два человека, которые знают всю правду обо мне – я имею в виду, о настоящем мне – это Хэппи и Юлий. Мы с Хэппи, Юлием встретились в ужасных местах. Мы понимаем друг друга.
Переводя стрелки на нее, спрашиваю:
— Что сделало тебя такой?
Лекси пожимает плечами.
— Много всего. Точно и не знаю.
— Чушь, — отвечаю я. — Я задал тебе вопрос, девочка, и жду ответа.
Она ложится на бок, кладя подбородок на согнутую руку:
— Хорошо, умник. Ну, думаю, это тоже началось дома. Все было не очень хорошо, мама целыми днями работала. Папа был жалким старым ублюдком. Мама работала в основном по ночам, потому что получала за это больше денег, а недоумок, которого я называла папой, тратил почти все деньги на травку и выпивку, скрываясь от кошмара, которым была его жизнь. Я и мой брат заботились друг о друге, как могли. Но я не могла защищать его так, как он защищал меня. Я была маленькая и слабая. Каждый раз, когда папа выходил из себя, брат отправлял меня в комнату и запирал за мной дверь. Они дрались, но не слишком сильно. В итоге мой брат подсел на наркотики, потому что папа....
Ее взгляд уставился в пустое пространство, и у меня внутри что-то сжалось. Незнакомое чувство. Желание защитить. Я чувствую себя защитником Лекси.
Я не знаю, что с этим делать.
Покачав головой, ее глаза встречаются с моими, и она натянуто улыбается.
— У всех есть своя история. Все могло бы быть намного хуже. Мои соседи, они...— она нахмурилась. — Они не были хорошими людьми. Я была ребенком, где-то пяти-шести лет и каждый вечер до меня доносились их крики. Они орали и избивали своего сына, — шепчет она, — он был всего лишь мальчишкой. А я сидела в своей комнате и …и просто плакала. Плакала с ним вместе.
В ее голосе столько боли и мое сердце начинает бешено стучать.
— Я встретилась с ним однажды, — тихо добавляет она. — Я видела, как он похромал в мой задний двор. Ему было больно. И когда он упал, хоть я и была всего ребенком, я не могла оставить его там, одинокого и напуганного, — она вновь шепчет: — Он был просто мальчик. Маленький мальчик. И ему было очень больно.
Потянув ее за руку, чтобы прижать к себе, я обнимаю ее одной рукой за талию, а она прячет лицо в изгибе моей шеи. Мне нужно знать.
— Что случилось с этим маленьким мальчиком?
Она глубоко вдыхает и на выдохе отвечает:
— Он пытался огрызаться со мной.
И я улыбаюсь в ее висок. Она, наверно, чувствует это, потому что тихо смеется.
— Ага. Он был упрямым. Не ждал ни от кого помощи, особенно от меня. Очень осторожный и недоверчивый. — Потом она говорит то, из-за чего в моей груди начинает покалывать. — Он немного напоминал тебя, Твитч.
Прижимаясь ко мне, она говорит где-то в области моей шеи:
— Он не хотел говорить мне свое имя. Но я вытянула это из него. Он сказал мне, что я забуду его сразу же, как он уйдет и я пообещала не забывать. Я помню, как сильно я старалась правда не забывать его, — она улыбается около моего горла. — Я даже вырезала его имя на старом дубе на заднем дворе, когда мне было десять, — она хихикает. — Было похоже, будто я хотела доказать ему, что сдержала свое слово, — молчание, а затем она продолжает: — Хотя, это и не важно. На следующий день, после нашей встречи, к их дому приехала скорая помощь и полиция. Я пряталась в своей комнате, закрывая уши пока они не уехали. И я знала…я просто знала, что его больше там нет.
Боль в моей груди успокаивается, когда ощущение теплоты появляется внутри меня.
— Я думаю именно поэтому я делаю то, что делаю. — Лекси зевает. — Понимаешь? Помогаю детям. Это отчасти из-за него. Я никогда не забуду его. Он был бойцом. Я всегда представляю его себе как упрямца, стремящегося выжить любой ценой.
Я не хочу спрашивать. Я не хочу спрашивать. Не спрашивай.
— Ты помнишь его имя, малышка?
— Антонио Фалько, — в полудреме шепчет она.
Мое тело напрягается, становится твердым как камень. Я внимательно слушаю как ее дыхание углубляется, затем выравнивается, а ее тело расслабляется, и она проваливается в глубокий сон.
Черт меня дери. Дерьмо. Я не верю в эту ерунду.
Тяжело дыша, стискиваю челюсть и притягиваю Лекси ближе к себе, наслаждаясь ее теплотой и сладостью. Я слишком упрям, чтобы отпустить ее.
Проклятье! Так не должно было случиться. Это. Чтоб меня... Это меняет все.
Лекси помнит обо мне.
Пронзительный крик в самое ухо заставляет мое тело подпрыгнуть. Крик слышится еще раз. Затем еще.
Дверь моей спальни распахивается и на пороге появляется Хэппи в одних трусах и Линг в слишком откровенной ночнушке, оба выглядят так, будто их только что разбудили. Когда Линг замечает Лекси на моей кровати, она хмурится. Лекси поднимает голову и бормочет:
— Что происходит? Что это за ужасный шум? — моргнув, она смотрит на дверь и орет: — Что она здесь делает?
Один вопрос за раз, маленький кузнечик.
Отвечая на все ее вопросы по порядку, я говорю:
— Это сигнализация, кто-то проник в дом, — бросаю взгляд на Хэппи, который кивает в подтверждение. — А Линг здесь живет, Лекс.
