Обними меня на рассвете (ЛП) - Брэдли Шелли (книги регистрация онлайн .txt) 📗
Нет, ей нужен был Лукан.
Прижав руки к животу, она согнулась пополам, закусив губу, чтобы сдержать крик. У Аквариус были человеческие соседи, и Анка знала, что, если она будет слишком громко кричать, один из них позвонит 911, чтобы «спасти» ее. Ей придется чертовски долго объяснять, что она просто должна переждать заклинание Морганны. И надеяться, что оно не убьет ее.
Пустота ее промежности была сочащейся пустой раной. Анка упала обратно на диван, ее дыхание было затруднено, все тело пульсировало в ожидании того, что она никогда больше не будет иметь: прикосновения Лукана.
Одежда царапалась и натирала так сильно, что она уже не могла этого вынести. Она сорвала ее, пока не оказалась благословенно голой. С большим количеством судорог и схваток ей удалось освободиться от всего. Но это ничуть не уменьшило ужасную боль, разрезавшую ее надвое.
Она свернулась калачиком и попыталась раскачиваться. Пот лился с нее градом, и все, о чем или о ком она могла думать, был Лукан. Сейчас он, наверное, гадал, почему она ушла от него. Наверное, он беспокоился о ней.
Неудивительно, что Брэм считал, что она может умереть, если останется неудовлетворенной на все время этого заклинания. Это подтверждало то, как ее чрезмерно чувствительная кожа скрежетала сама по себе, а грубая ткань дивана заставляла каждый нерв в ее теле шипеть от острой боли. Ее вкусовые рецепторы вздулись и запульсировали без его поцелуя. Ее груди набухли, и она чувствовала, как кровь все еще приливает к соскам, переполняя ее слишком сильными ощущениями. Отсутствие рук Лукана на ней было само по себе пыткой. Она протянула руку между ног, чтобы унять изнуряющее желание, которое все ближе и ближе тянуло ее к безумию. Но прикосновение к себе только причиняло ей еще большую боль.
Мысли о Лукане заставляли ее плоть сжиматься и сокращаться. Она нуждалась в нем, должна была заполучить его. Если она умрет без него… разве это не то, что она заслужила?
Пот катился по ее коже, и она закрыла глаза, пытаясь отгородиться от всего, кроме фантазии в своей голове, где Лукан нашел ее, отвел в кровать, заполз между ее ног и начал ласкать языком ее скользкую плоть, пока она не вскрикнула от боли…
— Нет!
Анка сидела прямо, ожидая, что сейчас она свернется калачиком на диване. Вместо этого Шок встал на колени между ее ног, держа ее бедра широко раскрытыми, его губы были скользкими от ее соков.
— Все еще болит? — спросил он.
Она кивнула:
— Не надо.
Он тут же отдернул руки.
Анке хотелось извиниться за свой отказ, погладить его по щеке. Она хотела дать ему понять, что, несмотря на все их недостатки как людей, которые не позволяют им быть настоящей парой, часть ее всегда будет любить его, несмотря на то, что ее сердце выбрало другого.
Он со вздохом откинулся на пятки:
— Аквариус пришла домой и нашла тебя в бреду на диване. Она позвонила мне. Почему ты уехала от МакТавиша? Ты же его любишь. Он хочет тебя. Ты боишься быть счастливой?
У Шока счастье казалось таким простым. Закажи его из меню и пуф! Кто-то тут же подал его, дымящееся и вкусное, в картонном контейнере навынос.
— Это не имеет значения.
Она прижала колени к груди, когда ее снова охватила судорога. Она вскрикнула и закусила губу. Надо было помнить о соседях.
— Это чертовски важно.
Он поднял ее на руки.
Даже это маленькое прикосновение заставило каждый нерв в ее теле метнуться вниз головой в острую боль, которая заставила ее кричать, будь прокляты соседи. Шок отбросил ее, как горячую картофелину, и она выругалась.
— Ты нуждаешься в нем, малышка, особенно сейчас. Я думаю, он ничего не стоит, но…
— Не могу быть с ним.
Он тяжело вздохнул:
— Ты стала упрямой, Анка.
— Живя с тобой.
Она поморщилась, готовясь к новой волне боли.
— Ты в агонии и все время шутишь?
Она выдавила из себя легкую улыбку:
— Работает?
— Да ну тебя к черту! А где твой мобильный?
Чтобы он мог позвать Лукана, и тот приехал и позаботился о ней? Да, именно так он и поступит. Несмотря на все свое буйство, он глубоко заботился о ней. Она причинила ему боль… и все же он был готов поставить ее потребности выше собственных.
— Не скажу.
Шок не стал тратить время на то, чтобы отчитывать ее, а просто порылся в карманах сброшенной одежды и наконец вытащил устройство.
— А где же номер этого придурка?
Пока он просматривал меню, она заставила себя отвлечься от боли и ожидающей волны безжалостного желания, угрожающего задушить ее.
— Заставь меня уснуть.
— Я уже пытался.
Она нахмурилась, моргая, глядя на его хмурое лицо.
— И когда же?
— В ту же секунду, как я вошел и увидел, что ты мечешься. Поверь мне, звонить добропорядочному ублюдку — это не мой первый выбор.
Поэтому в отсутствие какого-либо другого плана Шок вернет ее своему врагу и пожертвует своим счастьем, чтобы спасти ее. Его врожденная доброта и преданность тем, о ком он заботился, с самого первого дня расположили его к ней. Ей хотелось, чтобы этого было достаточно.
— Нашел.
Он начал нажимать на кнопки.
Через мгновение звонок соединится. Лукан уже проснулся и, вероятно, прибежит сюда. Он будет настаивать дать ей все необходимое, чтобы она почувствовала себя лучше. И они создадут следующее поколение баньши. Лукан все больше приближался к истине, от которой она пыталась его защитить.
У нее не было ни выбора, ни времени.
Имея в голове лишь смутный план, она пришла к Аквариус. Настал момент привести тот в действие. Как только эти слова будут произнесены, даже Лукан не сможет прикоснуться к ней.
Анка облизала пересохшие губы, пытаясь связно произнести все слова:
— Когда я становлюсь частью тебя, ты становишься частью меня. Я буду честной, доброй и верной…
— Какого хрена ты делаешь?
Шок отбросил телефон в сторону и опустился перед ней на колени:
— Не надо.
Сказаны слова, которые он ждал более века, чтобы услышать. Привязка к нему. Это должно было быть сделано в конце концов, если бы он или Лукан когда-нибудь действительно были свободны. Это было ужасной манипуляцией — и только так она могла помочь обоим мужчинам, которых любила.
— Я прислушалась к твоему Зову. Тебя ищу.
— Ты не имеешь в виду ни одного из этих слов. Заткнись! Черт возьми, заткнись сейчас же!
Он нуждался в этом. Возможно, он действительно ненавидит ее выбор времени, но когда-нибудь он поблагодарит ее. Тот факт, что это давало Лукану легкую причину навсегда отвернуться от нее, тоже не причинял боли.
Собравшись с силами, она судорожно вздохнула и закончила свою клятву:
— С этого момента для меня нет никого, кроме тебя.
Взрыв потряс ее, раздробив на части в агонии, во сто крат худшей, чем та, что она испытывала раньше. Она только думала, что познала боль, но ошиблась. Очевидно, привязанность к волшебнику, которого ее сердце не выбрало, в то время как жаждала другого, делала ее боль еще более ужасной.
Она взвизгнула и заплакала, свернувшись в тугой клубок на диване. Смерть должна скоро наступить.
— За каким хреном ты это сделала? — тихо спросил он, его рука нависла над ней, как будто он хотел прикоснуться и успокоить ее, но не осмеливался.
— Я… — она судорожно сглотнула, — теперь твоя пара.
— Неужели ты думаешь, что я хочу тебя сейчас, когда знаю, что твое сердце принадлежит этому придурку? Я не мог достаточно быстро убегать на дно бутылки каждый чертов раз, когда трахал тебя, а ты тосковала по нему. Я не хочу заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Я не хочу быть твоим вторым выбором, Анка.
— Согласна.
Она сжала кулаки, пытаясь дышать сквозь боль, гудящую в ее теле.
— Сделала это… для тебя.
— Значит, я могу помнить каждый гребаный раз, когда приближаюсь к тебе, что ты не хотела меня? Нет. Черт возьми, нет.
Она покачала головой и попыталась сосредоточиться на словах, а не на страдании:
— Отведи меня к Милли.
