(Не) люби меня (СИ) - Лакомка Ната (читаем книги бесплатно txt) 📗
— Вы — страшный и жестокий человек, — сказала я, глядя на Ланвен во все глаза.
— Совсем нет, — сказала она тихо и проникновенно, будто предлагая мне участвовать в заговоре. — Это жизнь сделала меня такой. Как и вас, метресса. Но только мы сами решаем — подчиниться или бороться и победить, — она взяла меня за руку и пожала, словно предлагая скрепить наш странный союз.
Я осторожно высвободила пальцы из ее ладоней, Ланвен встала и отошла к столу, взяв блюдо с украшениями.
— Поэтому еще раз повторю, — сказала она уже совсем другим голосом, — хватит валяться в постели. Поднимайтесь, сейчас я причешу вас и одену, как принцессу, а потом мы прогуляемся. Небольшая прогулка — отличное средство против мигрени.
Выходить в сад не будем, чтобы не попасть под дождь, но есть крытая галерея с окнами на яблоневую рощу. Благородные дамы любят собираться там в непогоду.
Почему бы и вам там не появиться? Дадите новый повод для сплетен, — она подмигнула мне, и я медленно, словно во сне, откинула одеяло и спустила ноги с постели.
Через час я была готова предстать хоть перед императором Свщенной Империи.
Платье село точно по фигуре, и я удивилась мастерству королевских портных, снабдивших меня нарядами даже без примерки. Ланвен причесала меня на девичий манер — убрав боковые пряди и оставив волосы распущенными.
— Вам очень идет лиловый цвет, — сказала она, застегивая замочек ожерелья. — Вы смуглая, аметисты делают вашу кожу золотистой, как персик. Идемте, и никого не бойтесь.
Мы вышли из комнаты, и Ланвен повела меня по замку. Она знала все ходы и комнаты, и показывала мне чудесные уголки, где стояли древние краснофигурные эмфоры, мраморные статуи языческих богов и героев прошлого, был даже небольшой бассейн, в котором плавали золотые рыбки. Прогулка увлекла меня, и когда мы пришли в галерею, я чувствовала себя бодро и даже весело.
В галерее уже прогуливались несколько дам в сопровождении своих камеристок.
Благородные леди говорили негромко, но нежными, хорошо поставленными голосами, и казалось, что в галерее журчит ручей, серебристо перекатываясь на камешках. Я заметила леди Сибиллу — в ярком желтом платье, с янтарным ожерельем на красивой полной шее. Леди Сибилла что-то рассказывала — чуть жеманясь, посмеиваясь, кокетливо показывая кончик языка между белоснежным острыми зубами.
При нашем с Ланвен появлении дамы замолчали, глядя на нас — некоторые прямо, некоторые искоса. Леди Сибилла тонко рассмеялась, прикрывшись веером в виде серебряной чеканной пластины на ручке из красного дерева.
Мы прошлись вдоль галереи, две или три дамы приветствовали нас поклонами, и я поклонилась им тоже, игнорируя тех, кто игнорировал меня. Нет, Ланвен ошиблась, мне не было страшно. Но эти изучающие взгляды, любопытные взгляды, насмешливые — они ранили, потому что я чувствовала вину за собой. Каким бы заманчивым для большинства ни было место в королевской постели, я ощущала себя всего лишь любовницей, предметом низменного удовольствия, и тем более противно, что я сознательно решилась на это.
Постепенно ручей зажурчал вновь — дамы вернулись к разговорам. Разговоры крутились вокруг нарядов, последнего театрального представления, погоды и предполагаемых увеселений, которые должны были устроить в королевском замке в мае.
Встав у незастекленного арочного окна, Ланвен взяла меня под руку и тихо называла имена присутствующих дам, рассказывая немного о каждой из них — кого отличает королева, у которой дурной нрав, а которая сама мечтала бы стать королевской фавориткой.
— Говорят, в первый день мая представление разыграют прямо в саду, — сказала леди Мейрин, которую Ланвен назвала канарейкой — существом безобидным и легкомысленным. — Поставят сцену, колонны… Его величество распорядился.
— Да, его величество самолично осматривал сад, — сказала леди Сибилла, и все обернулись к ней. — Такое усердие! Вчера он был так там занят, что вернулся в заседание лордов усталый, с блуждающим взглядом.
— Но он так мечтательно улыбался, — заметила леди Эсилт, косясь в мою сторону.
Ланвен сказала, что леди Эсилт — ближайшая подруга леди Сибиллы, и что язычок у нее побольнее пчелиного жала.
— Наверное, любовался южными розами, — сказала леди Сибилла громко, чтобы я наверняка услышала.
— Но Сибилла, дорогая, — пролепетала леди Мейрин с изумлением, — какие розы?
Еще даже ландыши не распустились…
Дамы тихо засмеялись, прикрываясь кто веерами, кто батистовыми платочками, а леди Мейрин непонимающе хлопала глазами.
Ланвен выразительно посмотрела на меня, намекая, что подобное нахальство нельзя оставлять безнаказанным, но я и сама не собиралась спускать насмешницам. Подойдя к дамам, я небрежно поклонилась им, улыбаясь так безмятежно, словно встретила двоюродных сестричек на пикнике.
— Ваша правда, леди Сибилла, — сказала я необыкновенно тепло, обращаясь к бывшей любовнице короля. — Его величество весьма увлечен южными розами.
Сказал, что лишь вдохнув аромат роз, он понял, что местные цветы хоть и неплохо пахнут, но вовсе не цветы, а так… сродни сорнякам.
— Как видно, его величество очень вам доверяет, раз беседует с вами о цветах, — промурлыкала леди Сибилла, посматривая на меня из-под ресниц.
— Мы с ним очень близки, — сказала я небрежно. — Это предусматривает некоторое доверие.
— Именно поэтому вы надели сегодня цвета королевского дома? — нарочито вежливо спросила леди Эсилт. — Чтобы показать всем, насколько вы близки с… королевской семьей?
Я ответила ей вежливой улыбкой, хотя в душе у меня похолодело. Цвета королевского дома? Лиловый? Ах, я все-таки, слишком мало знала о жизни при дворе. Но Ланвен… Ей-то должно было быть известно…
— Не хотите пройти в оранжерею, метресса? — спросила Ланвен, оказываясь рядом со мной и снова беря под руку. — Скоро дождь, да и ветер подул со стороны пруда… запахло гнильцой.
Мы раскланялись с дамами, получили в ответ не менее учтивые поклоны, и удалились. Но едва оказались в коридоре, где не было свидетелей, я вырвалась от девицы Кадарн, пылая гневом.
— Цвета королевского дома? — спросила я тихо, одернув корсаж. — Вы намеренно сделали это?
— Конечно, намеренно, — она ничуть не смутилась и даже усмехнулась. — Пусть позлятся, глупые щебетуньи.
— Получается, я бросила вызов королеве, — сказала я, понемногу теряя терпение. — Я никогда не сделала бы ничего подобного. При всей моей неприязни к вашей сестре, я понимаю, что она — такая же жертва, как и я.
— Она не обидится, — заверила меня Ланвен. — Пройдемте в оранжерею, метресса?
— Мне не нравятся игры, которые вы затеяли, — я ткнула указательным пальцем ей в плечо. — Несмотря ни на что, я доверяла вам. Вы были со мной честны. Но эта выходка…
— Поверьте мне, это только сыграет вам на руку, — сказала она безмятежно. — Вы можете себе это позволить. И никто вас в этом не упрекнет, положитесь на меня.
— Не желаю, чтобы меня использовали! — воскликнула я.
Ланвен посмотрела на меня внимательно, что-то для себя уясняя, а потом кивнула:
— Хорошо, я поняла, леди. Простите меня. Впредь я никогда не позволю себе ничего подобного.
— Очень на это надеюсь, — процедила я сквозь зубы. — Показывайте оранжерею.
— Прошу за мной, метресса, — почтительно сказала она.
День прошел быстрее, чем мне бы хотелось. Приближалась ночь, и я нервничала все больше. Ланвен заметила это и, расчесывая мне на ночь волосы, сказала, между прочим:
— Не дрожите так. Вы держите короля крепкими путами. Опутайте его еще сильнее, не давайте ему освободиться.
Я мрачно промолчала. Прошлой ночью меня терзало желание, но сейчас я не испытывала прежнего томления. Может, передать королю, что плохо себя чувствую?
В двери постучали, и Ланвен впустила мажордома Лиммерика.
— Его величество спрашивает, — произнес он торжественно, словно зачитывал речь с королевского приказа, — как здоровье метрессы дю Рой, и просит посетить его покои.
