Слезы Тесс (ЛП) - Винтерс Пэппер (книги полностью TXT) 📗

Он не сказал ни слова, вместо этого положил два предмета на кровать у моих ног. Остановился, позволяя темноте скрыть его фигуру.

Я лежала не двигаясь, желая посмотреть, что он будет делать дальше. Я не дам ему выйти за дверь, сегодня я получу все. Я хотела поговорить с ним, выяснить все его секреты, хотела всего его. Мне нужно было знать — он пришел ко мне посреди ночи потому, что любил меня, потому что я была ему нужна? В ожидании его действий, я лежала, изнывая от желания услышать его приказ.

Он облизнул губы и нервно прошелся рукой по волосам, будто раздумывая над следующим действием.

Наконец решительно направился к двери, но вдруг остановился, развернулся и подошел к кровати. Делая глубокий вдох, погладил меня по щеке тыльной стороной ладони и тихо приказал:

— Просыпайся, эсклава.

Его голос ласкал мою кожу; я издала тихий стон. Я не могла ничего поделать с этим — этот звук давал понять многое, но самое важное — то, что я принадлежу ему.

Он улыбнулся.

— Если ты еще не проснулась.

Черт.

Подходя ближе, он наклонился и включил ночник, мягкий рассеянный свет лампы создавал маленький яркий оазис, наполненный светом.

— Bonsoir. (прим. пер. фр. – Добрый вечер)

Уголки его губ приподнялись в маленькую улыбку. Мне стало нестерпимо жарко под его взглядом, но я не посмела отвести от него взгляд. Я была одета в футболку и шорты, но в тот момент, когда его взгляд скользнул по моему телу, вся одежда стала невесомой, хрупкой тканью. Я чувствовала себя так, будто была лакомым кусочком шоколадного эклера, а он — наркоман, который нуждается в дозе сахара.

— Привет, — пробормотала я, мой голос был наполнен радостью, ожиданием и желанием. Понимание того, что я дам ему все, что он захочет, больше не вызывало у меня чувства вины. Я наконец была свободна от своих чувств к Брэксу — я отпустила все, что помнила о нем. Да, время от времени воспоминания вызывали нестерпимую боль в груди, когда я думала о его привычках, доброте, но мне казалось, что больше нет никакого смысла мучить себя. Кью владел мной, и это все, что мне нужно было знать.

— У меня есть кое-какие подарки для тебя. — Кью присел на край кровати. Его теплое бедро коснулось моего, и я задрожала.

Он схватил одеяло и пошарил рукой под ним. Я вскрикнула, когда он схватил меня за щиколотку, подтягивая ногу к краю кровати.

Я не могла вымолвить ни слова, когда он положил мою ногу себе на бедро, ласково проводя большим пальцем по косточке на щиколотке.

— Мы кое о чем забыли.

Его прикосновение отдалось острой необходимостью в самой интимной части меня. Я вздрогнула, когда он склонился и оставил влажный поцелуй на голени, который обозначал мою полную принадлежность ему. Потянувшись за спину, он достал черный браслет.

Я сглотнула. Новый GPS-трекер.

— Не забывай, именно он спас тебе жизнь, хотя ты его срезала, убегая от меня. Если бы ты его выбросила через окно, когда вы ехали, а не оставила в машине, я бы не смог подоспеть вовремя. — Его голос на мгновение стал суровым, вызывая укол страха в моем сердце.

О, боже мой, он же был прав. Если бы я не была насколько наивна, думая, что я буду свободна, и меня доставят в полицейский участок, я, скорее всего, была бы сейчас похоронена под мешками с картофелем или молилась о том, чтобы быть похороненной там.

Одним рывком я резко села и выхватила трекер из его рук, закрепляя вокруг лодыжки. Щелчок застежки пластика отдался эхом в тихом пространстве комнаты. Мое сердце неслось вскачь. Я осознала, что приняла его, пометила себя. Признала, что не попытаюсь вновь бежать от него.

Кью втянул воздух, захватывая мое запястье, когда я попыталась отстраниться. Он погладил пальцами татуировку штрихкода. Его лицо вспыхнуло от злости, чистого гнева, но эти чувства не были направлены на меня. Мое сердце оттаяло и отозвалось теплотой на его прикосновения, зная, что он ненавидит всем сердцем тех людей, которые похитили и продали меня.

Его пальцы сжали мои запястья сильнее, глаза нашли мои.

— Насколько тебе было плохо, когда они тебя похитили?

Я думала, в моей душе восстанут чувства злости, ненависти, ужаса за то, что они совершили со мной, но я ничего, абсолютно ничего не чувствовала по отношению к похитителям. Не знаю, сама ли я заблокировала эти чувства глубоко в подсознании, или чертово изнасилование стерло все.

Пожимая плечами, я попыталась вырвать руку из его цепких пальцев.

— Это была самая ужасная неделя в моей жизни, до прошлой ночи.

— Хуже... Хуже, чем у меня? Они были хуже, чем я? — его голос надломился на последнем предложении, как будто его вопрос значил больше, чем он был на самом деле.

Желая дать ему что-нибудь взамен прошлой ночи, я прошептала:

— Намного хуже.

Он покачал головой, не глядя мне в глаза. Воспоминания кружились в его глазах, и я хотела всюду следовать за ним, сопровождать его. Я просто хотела знать его. Подпустит ли он меня когда-нибудь ближе? Могут ли рабыни помогать своим хозяевам по-другому, не просто позволяя использовать свое тело? Я не знала негласных правил.

Наконец Кью отпустил мою руку, вручая другой подарок.

— Это тебе.

Его челюсть сжалась, когда я протянула руки, принимая его подарки: угольные карандаши и альбом для набросков. Открыла альбом и задержала дыхание. Внутри была чертежная бумага — такую же мы использовали в университете — она сияла свежестью и чистотой.

Мои глаза расширились.

— Ты... Ты помнишь, что я тебе говорила тогда… в самый первый раз за завтраком, когда ты меня поцеловал.

Он выпрямился, напряжение пронзило его тело.

— Я помню все, эсклава. Я помню, как ты пахнешь, какая ты на вкус... Я помню, как ты чувствовала себя, как напугана ты была, когда я нашел тебя в резиденции Лефевра. Я также знаю все, что ты не можешь сказать мне. Ты тайно наслаждаешься тем, что я делаю с тобой, ты думаешь, что можешь скрыть это от меня, но я знаю тьму в твоих глазах, она знакома мне. Она насыщает меня, взывает ко мне.

Сжимая одеяло в кулак, он резко отбросил его с моего тела.

— Как ты думаешь, почему я не могу оставить тебя в покое?

Я не могла отвести глаз от его взгляда; он внезапно пленил меня, пронзая словно тысяча иголочек желанием и потребностью, направленной на него. Когда я не ответила ему, он приказал мне властно:

— Поднимись с кровати.

На мгновение я хотел ослушаться Кью, чтобы увидеть, что он будет делать, но маленькая часть меня действительно боялась его. Я спешно покинула теплую кровать, опуская ноги на пол.

Мгновенно он схватил меня за бедра, раздвигая ноги и располагаясь между ними. Его дыхание стало грубым, голос глубоким, он пробежался взглядом по моему далеко не сексуальному наряду.

Он нахмурился, все мысли были видны на его лице. Отошел к шкафу, открыл его. Вытащил крошечные кружевные трусики-стринги. Я тяжело сглотнула, когда он подошел, крутя их на среднем пальце.

— Встань у столбика кровати. — Его голос стал глубоким, в каждом слове сквозило желание.

Я не двигалась, борясь с множеством мыслей, чтобы заставить свои ноги работать.

Стискивая зубы, он схватил меня за руку, подтягивая к столбику кровати.

— Сцепи руки вместе и подними над собой.

Он был так близко, мне хотелось дотронуться до него; его запах окутывал — сандаловое дерево и специи, — превращая мои колени в воду. Я сцепила руки и подняла их вверх, выгибая спину, сознательно выставляя ближе к нему свою грудь, чтобы спровоцировать его на прикосновение. Он вздрогнул от удивления и приподнял бровь, перед тем как затянуть запястья кружевными трусиками. Кружевной материал немного стянул кожу, но это было терпимо и ощущалось намного лучше, чем в тот раз, когда я была прикована в комнате, наполненной похотливыми ублюдками. По крайней мере, тут был плюс — мои ноги касались мягкого ворса ковра, и никто не видел моих страданий.

Кью подошел ко мне, наклонил голову, прижимаясь ко мне бедрами, чтобы я могла ощутить его твердую эрекцию