Испорченный/Зараза (др. перевод) (ЛП) - Дженнингс Сайрита Л. (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗

— Да, — выдыхает она. Я практически могу представить, как закрываются ее трепещущие веки.

Возвышаясь позади нее, огрубевшими подушечками пальцев едва задеваю ее руки по бокам, дразня ее кожу. Она дрожит от моего прикосновения, часто и тяжело дыша, в то время как остальные женщины, затаив дыхание, разинули рты от завистливой похоти.

Я придвигаюсь ближе, прижимаясь грудью к ее спине. На секунду она вздрагивает, перед тем как со вздохом растаять в очертаниях моей грудной клетки.

— У вас потрясающие руки, Лэйси, — я говорю почти шепотом, удерживая губы рядом с ее ухом. — В тонусе, загорелые, гладкие. У вас сексуальные плечи. Кто-нибудь уже вам это говорил? Представьте руки, массирующие их, сначала нежно, снимая напряжение, накопленное за день. Затем немного больше давления. Сильнее. Затем еще сильнее. Хорошие ощущения? Представьте губы, путешествующие с поцелуями по ним, перед тем как продвинуться к вашей шее... язык лижет, чтобы попробовать вас... так сладко... так ласково...

Когда звук возбуждения покидает ее рот, я отступаю назад, вынуждая Лэйси упасть ко мне в руки, направляя ее внутреннюю Скарлетт О'Хару. Прежде чем ей становится слишком комфортно, я ставлю ее на ноги, давая понять, что я не Ретт Батлер.

Ее лицо вспыхивает от смущения и возбуждения, Лэйси, пошатываясь, поспешно передвигается к своему месту, пока десять женщин провожают ее вопросительными взглядами.

— Итак, — выкрикиваю я с громким хлопком в ладоши, завладевая их вниманием. — Это было искусство притяжения — работая с тем, что у вас есть. Поддерживая ваши сильные стороны и уверенность в сексуальности. Есть еще добровольцы?

Одиннадцать рук взлетают к небу. Нет, подождите... их четырнадцать. Несколько дам подняли по две руки.

*

После дня поглаживаний хрупких самомнений и еще одного неловкого ужина, мучительно понаблюдав, как большинство гоняют еду по своим тарелкам, притворяясь, что они едят, я практически бегом отправляюсь на главную кухню, чтобы взять холодное пиво и заодно проверить свой персонал.

— Что случилось Джей Ди? Как обрабатываются Эротичные Одиннадцать? — приветствует су-шеф «Оазиса» Рику. Он ребенок-аномалия. Наполовину японец и наполовину бразилец, измученный сексуально-озабоченными домохозяйками, влюбленными в его волосы цвета воронова крыла, крепкое телосложение, бронзовую кожу и тонкие черты, характерные азиатам. Когда я спросил у него, как его родители сумели объединить свои культуры, он ответил: «Язык любви доступен каждому».

Да, верно.

Все же он хороший парень, только немного зеленый, когда речь идет о сердечных делах. Если бы у кого-то, такого как я, были друзья, Рику был бы одним из них. Но, увы, я такой, как есть.

Я беру в холодильнике два холодных пива и открываю их, перед тем как передать Рику его бутылку, которую он с радостью принимает.

Все здесь знают, несмотря на то, что я подписываю их зарплатные чеки, я очень далек от босса. Здесь нет мистера Дрейка. Никаких официальных выговоров или обручей, через которые нужно прыгать. Правила простые: хочешь работать со мной, великолепно. Выполняй свою работу. Если нет, прекрасно — все заменимы. С хорошей зарплатой, льготами и взаимным уважением между всеми сотрудниками, будь ты мойщик посуды или шеф-повар, я редко занимаюсь вопросами найма или увольнения сотрудников.

— Эротичные Одиннадцать? Хмм... не сильно отличается от последней группы. Как ты называл их? Обжигающая Семерка?

Рику смеется, затем наклоняет свое пиво и смотрит на этикетку.

— «Кромбахер»¹⁰? Где ты его достал?

— В Германии.

— Ты там провел лето? Развращал стайки красавиц в Берлине?

— Одно из мест, — я пожимаю плечами. — Можно сказать, просто странствовал по Европе. Останавливался в Амстердаме, Брюсселе, Праге, даже преуспел в этом в Испании.

Рику качает головой, его губы изгибаются в ухмылке.

— Ты так говоришь, как будто ты занимался пешим туризмом и спал в хостелах или еще в каком-то дерьме. Будь искренним, мужик. Ты сделал это в стиле плейбоя, как и всегда. Возможно, где-то там нашел свою собственную Хайди Клум.

— Нет, ничего подобного.

Рику наполовину прав. Я скитался по Европе с шиком, разъезжая по побережью Монако, останавливаясь в роскошных курортных отелях и позволяя себе насладиться восхитительными кухнями самых лучших ресторанов. Я также развлекся с львиной долей сексуальных, европейских кисок. Но, эй, я был в отпуске.

— Конечно, о чем речь, — замечает он, нисколько не оскорбленный моей холодностью. Он уже знает, что неприкосновенность частной жизни очень важна для меня, и что я редко делюсь личной информацией. — Просто бросьте одну на моем пути, если когда-нибудь ваши руки будут слишком переполнены, чтобы жонглировать всеми этими ангелами «Виктории Сикрет», которые припрятаны у вас.

Одна модель купальников. Одна. И вдруг я Хью Хефнер со свежим пополнением «Виагры»¹¹.

Я молча допиваю свое пиво, слушая его болтовню о невероятных раздражающих требованиях наших гостей.

— Никакого масла. Никакого глютена. Никакого молока. Никакого жира, никаких калорий, никаких вкусоароматических добавок. Какого черта эти цыпочки хотят есть? Воздух?

— Если бы ты смог положить его на тарелку и украсить зеленью петрушки, это был бы хит.

— Да пошло оно все, — замечает Рику, качая головой. — Я хочу женщину, которая ест. Такую, для которой я смогу приготовить, и покормить ее, пока она свернулась рядом со мной в постели. Разве это возможно с мешком костей. Я имею в виду, ты видел большинство из них? Дерьмо, если они повернутся боком, они, черт возьми, исчезнут. Я выберу сиськи и задницу, вместо ходячего скелета, в любой гребаный день.

Я киваю, ощущая в его словах двойной смысл. Конечно, эти женщины хотят есть. Они, как и все, жаждут сытных блюд и сладких десертов. Они не выносят постоянно тратить время на подсчитывание калорий и фунтов. Но когда ты живешь в обществе, которое превозносит худобу и пристыжает всех, кто не помещается в очень, ну, очень маленький размер, ты идешь на жертву. И именно это они и делают. Они жертвуют своим счастьем, своим душевным спокойствием, а чаще всего и здоровьем. И, в конце концов, это все не только о еде или фигуре. Это еще одна дырка на поясе хорошенько облажавшейся современной Америки.

Я осушаю свое пиво, перед тем как пересечь двор к своему дому. Сегодня теплее, чем обычно, и я решаю искупаться под темным покровом ночи, чтобы очистить голову. Сняв костюм и галстук, и переодевшись во нечто более свободное, я ныряю в бирюзовую воду, позволяя прохладе погасить жар, зарождающийся глубоко внутри меня.

В этот раз все по-другому. Я в этом бизнесе несколько лет, но все же чувствую странную неподготовленность. Это только конец второго дня, а я уже на пределе, искушение приближается к границам моих принципов. В этом случае я не продержусь. Если так будет продолжаться и дальше, я не выдержу.

Хорошо, до этого я лгал. Ну, не то чтобы лгал. Просто не говорил всю правду. Когда я сказал, что воздерживаюсь от секса в течение шести недель обучения, я имел в виду, что я пытаюсь воздерживаться от секса шесть недель. Конечно, у меня почти всегда получается, но должен признать, что случаются сбои. Вот, почему у меня всегда есть девушка в резерве. Очень немногие посторонние знают, где находится поместье, а те, кто знают, получают эту информацию на особых условиях. Никаких обязательств, никаких ожиданий, просто кто-то помогает забыть об этом всем известном зуде, чтобы я смог сконцентрироваться на поставленной задаче.

Я проплываю бассейн в длину, ощущая, как работают мои мышцы, воспламеняя совершенно другой огонь в бедрах, икрах и бицепсах. Я еще раз отталкиваюсь от края бассейна, вынуждая свое тело яростно преодолевать сопротивление воды. Проклятье, эта боль хороша. Я хочу продолжать двигаться, продолжать проталкиваться сквозь толщу воды до тех пор, пока я не буду слишком истощен, чтобы думать о том, чего я очень страстно желаю. Я хочу чувствовать этот огонь напряжения, пока он не затмит огонь, лижущий мою сущность в настоящее время.