Полуночник (ЛП) - Пирс М. (читать книги .txt) 📗

Под дверью, что вела в ванную, я увидела полоску света.

Боже, Мэтт...

Я села, опершись о спинку кровати, и обернула вокруг себя одеяло. Ему плохо, или он просто в туалете? У него заначка алкоголя в ванной комнате? Я смотрела в темноту и пыталась очистить от мыслей свой разум.

Внутри я ощущала расколотые осколки своего сердца. Мой бедный, прекрасный возлюбленный... что эти муки сотворили с ним?

Он похудел по крайне мере килограммов на двадцать, и его глаза были дикими и безжизненными. Его красивые черты были скрыты под щетиной. Волосы отросли и стали длиннее в задней части шеи.

Однако хуже всего, было полное отсутствие его гордого духа. Расхаживая по всей комнате, отказываясь встречаться с моими глазами... он был сломан.

Мои намерения растворились в тот момент, когда я увидела его. И с чего я решила, что смогу сохранять дистанцию? Почему я должна хотеть этого? Любовь неумолима.

Прикроватные часы показывали 5:12. Неудивительно, что я ощущала себя, как жертва крушения поезда.

Я выскользнула из-под простыни и натянула свою тунику. Моя была пижама в чемодане, но он остался в машине, а у меня не было желания отходить от Мэтта вчера вечером, даже после того, как он внезапно плюхнулся лицом в постель.

Я не хотела, чтобы он проснулся один. Никогда снова.

Я подошла к двери ванной и прислушалась.

— Мэтт?

Тишина.

Я осторожно постучала.

— Я в порядке, — сказал он тихим голосом. Такое чувство, будто он лежал на полу. Я присела и приложила обе руки к двери.

— Ты уверен?

— Мм, я…

Я слышала возню, а затем наступила тишина.

Вчера вечером, наблюдая, как Мэтт жадно дышал во сне, я подумала, стоит ли мне беспокоиться об отравлении алкоголем. Беспокойство начало терзать меня снова, пока я прислушивалась через дверь, что происходит в ванной.

— Мэтт? Ты заболел?

— Похмелье, — сказал он, — ничего серьезного.

Его тон определенно говорил — оставь меня в покое.

Он, вероятно, уже блевал своими кишками.

Конечно же, я слышала, как после очередной возни последовали рвотные позывы. Звуки были хриплыми и болезненными. Я уткнулась носом ближе к двери. Типичный Мэтт, страдает в одиночестве.

Зачем ему прятаться от меня?

Теперь он должен знать, что даже заряженный пистолет не может прогнать меня.

Я полностью проснулась и начала расхаживать кругами по спальне. Я влезла в леггинсы. Застелила постель. Я ходящее беспокойство.

Послышался слив в унитазе, но Мэтт так и не появился.

Я бродила по хижине и делала небольшую уборку; собрала белье и помыла пепельницы. Поменяла Лоренсу воду и покормила его несколькими виноградинками. Бедный маленький парень… что ему, должно быть, пришлось пережить...

Мое внимание привлек кухонный стол со стопкой страниц,ия почувствовала знакомый укол предательства. Я подумала о тайном сговоре Мэтта и Пэм поручить Суррогата мне. История любви. История лжи. Я вспомнила свои чувства на пороге ненаписанной сексуальной сцены Мэтта, я хотела, чтобы это случилось, обман не имел значения.

Возможно, Мэтт пытался манипулировать моими чувствами своим поступком, или он просто пытался так объясниться?

Мое сердце не сделано из бумаги. Книга – это выдумка, фикция.А это моя жизнь.

Я стала возвращаться обратно в спальню, когда услышала крик.

— Мэтт! — плюнув на его бредовые игры в прятки, я ворвалась в ванную.

Мэтт сжался в углу, обняв себя и уставившись в пол. Запах рвотных масс висел в воздухе.

— О Боже, малыш, — прошептала я, становясь на колени рядом с ним и убирая его волосы со лба. Все его тело трясло. Он был мокрым от пота.

— Ханна. Ханна...

Он сжал мою руку. Я никогда не видела такого страха в его глазах. Его взгляд метался по кафельному полу, где вокруг были только бледные плитки с серыми крапинками.

— Мэтт, теперь все в порядке, послушай меня, все хорошо.

Каждый раз, когда я откидывала его волосы, новые капли пота выступали на лбу. Я прикоснулась к его шее. Его сердце колотилось. Боже, что с ним?

— Ксанакс, — протараторил он. — Принеси мне одну. Принеси мне Ксанакс. На к-кухне.

— Мэтт, я не думаю…

— Ханна!

Я побежала на кухню. Ладно, Ксанакс. Будет тебе Ксанакс. Может быть, за это время Мэтт стал наркоманом. Черт, похоже на это. Блядь. Это можно как-то исправить? Неужели он сделал больше, чем просто залил себя алкоголем до смерти?

Паника лишила возможности сосредоточиться. Мои руки дрожали на столе, пока шарили среди разбросанных бутылочек с таблетками. Черт, черт, черт. Который из них? Как бы то ни было, зачем Мэтту нужны все эти чертовы фармацевтические препараты?

Наконец я нашла Ксанакс. Я вытряхнула одну таблетку в виде синего овала, и побежала обратно к Мэтту, который сжимал раковину. Вода стекала с его волос. Он схватил таблетку, разжевал и проглотил ее, его лицо исказилось от отвращения.

Я крутилась вокруг него. Он мрачно улыбнулся мне.

О Боже, прямо сейчас я презирала свои эмоции. Слезы навернулись на мои глаза, и я стерла их тыльной стороной ладони. Черт, я не могла стоять и смотреть на Мэтта — человека, который всегда казался таким самодовольным и держащим все под контролем — в таком состоянии, это пугало.

Он плеснул воды на лицо, а затем, набрав пригоршню воды, припал к ней губами. Я пыталась потереть ему спину, но он вздрогнул от моего прикосновения. Его кожа была словно в огне.

— Мэтт, что я могу сделать? Что происходит? Это… — я колебалась. Это не было похоже ни на одно похмелье из всех, что я когда-либо видела.

Мэтт снова вжался в угол. Он открыл рот, затем рванулся к туалету, цепляясь за него в рвотных позывах. В желудке уже ничего не осталось. Ничего, кроме воды, желчи, и кружащего в этом вихре измельченного синего Ксанакса.

— Ах, черт, — простонал он.

Яростная дрожь терзала его.

Я схватила его за руку и сжала ее.

— Мэтт, — сказала я беспомощно.

Казалось, он боролся с самим собой. Через небольшой промежуток времени, он поднялся на ноги.

— Мы должны... п-поехать в больницу, — сказал он. Он осмотрел в мои глаза, которые были размером с тарелки. — Все хорошо, Ханна, н-но нам н-надо ехать. Эт-это отказ.

Хватка Мэтта на моей руке была слаба.

Я медленно впитывала его слова.

Отказ от алкоголя. Я должна была догадаться, но я никогда не была свидетелем этого. Я понятия не имела. Боже, из знакомых у меня не было ни одного настоящего алкоголика.

До Мэтта.

— Да, хорошо, — сказала я. Сейчас я должна быть сильной. Мне нужно было успокоиться. — Ладно…

— Проводи м-меня д-до м-машины, — подсказал Мэтт, качнувшись в сторону дверного проема. — Твой т-телефон. Общая Женева. (Примеч. Geneva General (Geneva General Hospital) — в Женеве в 1898 году было основано медицинское учреждение, известное как «Hospital General» («общая больница»), которое занималось программой социального обеспечения в городе).

Состояние Мэтта было заразным. Мое сердце начало сильно колотиться, а руки дрожали. По крайней мере, мне было чем заняться помимо топтания на месте и паники.

Я помогла Мэтту пройти через дом и выйти на крыльцо. Его вырвало возле перил.

Он все еще был в боксерах и тех жалких старых тапочках. Я не могла смотреть на эти тапочки. Прямо сейчас я не могла сломаться.

Я как могла, помогла залезть ему в машину. Мэтт опустился на сиденье. Я бросилась обратно в хижину за моими шлепанцами и кошельком.

Женевский госпиталь был менее чем в четырех милях отсюда. Я положила свой телефон на колени и изучала все направления в поисках ближайшего пути, который позволит добраться до больницы максимально быстро. Я сжала плечо Мэтта.

— Теперь все будет хорошо, — сказала я. — Мы будем там через восемь минут. Пять минут. Я люблю тебя, Мэтт.

Если Мэтт и услышал меня, то не подал никаких признаков. Он прижался к автомобильной двери, вздрагивал с каждым ударом от неровностей дороги, и его и так поверхностное дыхание останавливалось, но я не собиралась замедляться. Я ехала как черт, сворачивая и распыляя гравий. Мои фары освещали безумную утреннюю темноту.