Правда, которую мы сжигаем (ЛП) - Монти Джей (книги серии онлайн TXT, FB2) 📗
— Я тоже никогда не играла. Только слышала об этом.
— Тогда мы все должны сыграть в этом году. Для каждого из нас это будет впервые, — говорит Браяр, ухмыляясь. — Кто-нибудь знает игру этого года?
— Это самое приятное — никто не узнает, пока ты не появишься ночью. Мы принимаем гостей в этом году. Меня, ммм, не было какое-то время, поэтому я мало что слышала об этом месте.
— Локлан Дэниелс. Я слышала, как он хвастался на биологии, что получил ключи от Роринг Спринг (район в Блэр Каунти, штат Пенсильвания, США. — Прим. ред.) от своего отца. Ну, украл их, но, судя по тому, что я слышала, именно там это и происходит, — делится Лира, всегда так хорошо подмечая мелочи. Всегда слушаю, всегда наблюдаю.
— Тогда давайте сделаем это. В первый день весны мы сражаемся с Перчаткой, — Браяр ухмыляется, уже взволнованная вызовом.
— Уверена? Я слышала, что люди в Пустоши играют грязно. Люди попадают в больницу из-за травм в этих вещах.
Она пожимает плечами.
— После прошлого года, я думаю, мы справимся практически со всем.
Ее глаза встречаются с моими, и я знаю, что, когда она сказала «мы», она имела в виду всех нас. Они знают о смерти Розмари и о том, что я была в психушке, даже если это все, о чем они в курсе.
— Я в деле, — говорю я.
— Ты ведь понимаешь, что если эта игра требует бега, то я облажалась, верно? — Лира смотрит на нас обоих, прежде чем вздохнуть.
— Хорошо, давайте сделаем это.
Мы празднуем ее решение, заказывая слишком много еды. Я макаю картошку фри в молочный коктейль, глядя на группы подростков внутри этого заведения. Несколько месяцев назад я бы сидела за столом с самыми влиятельными людьми, теми, кто делал меня лучше, в окружении разговоров, которые меня не интересовали, и друзей, которые проводили больше времени, осуждая других людей, чтобы на самом деле сблизиться.
Это чувствуется так по-другому. Лучше.
Формируется настоящая связь, и я боюсь за себя, боюсь навредить им, как я ранила Рука, навредить себе.
Потому что я знаю, что я могу сделать с людьми, которые подходят слишком близко.
— Поэтому я сказала себе, что не буду спрашивать, но ничего не могу поделать. Странно держать это при себе, когда ты более вовлечена, чем я или Лира. Ты не обязана отвечать, если не хочешь, но… — говорит Браяр, кладя свой бургер. — Что случилось на скале прошлой ночью с парнями? Алистер сказал мне, что ты появился.
Проходит пауза в молчании, и я смотрю на них обоих.
— Вы двое знаете, не так ли?
Лира кусает щеку изнутри, я заметила, что она делает это, когда чувствует тревогу или дискомфорт.
— Ага. Мы знаем.
— Как?
— Это вышло случайно. Мы оказались не в том месте и не в то время, или, я думаю, в зависимости от того, как ты на это посмотришь, в нужном месте. Но как только мы увидели, что они сделали, мы были вовлечены, нравится нам это или нет. Это было не красиво в начале. Я думала — мы думали — они стояли за исчезновением девушек. Что они просто собирались убивать. Я имею в виду, кто мог обвинить нас в их репутации?
Заправляя прядь волос за ухо, она продолжает.
— Но как только мы узнали о твоей сестре и о том, что с ней на самом деле случилось, все изменилось. Чувства изменились и…
— И мне пришлось участвовать в поджоге дерева. Значит, Браяр связана любовью, а я поджогом с посторонней помощью, — встревает Лира, отрывая вишенку от моего напитка и засовывая ее себе в рот.
Браяр закатывает глаза.
— Это не всегда здорово. Тем более, что мне приходится мириться с Тэтчер, но мы сейчас пробуем. Пути назад нет, и было трудно не сказать тебе об этом, но мы здесь. Я уверена, что тебе было одиноко, Сэйдж. Держать все это в себе, знать все эти вещи и некому рассказать об этом. Было неправильно не сказать тебе.
И впервые после возвращения я чувствую, что могу дышать. Это не много, немного глотка воздуха, но этого достаточно. Достаточно, чтобы напомнить мне, что поверхность находится за пределами моей досягаемости, и если я постараюсь, если я буду плыть достаточно активно, я смогу преодолеть ее.
Это чувство, что меня понимают, что рядом со мной есть люди, которые не только знают о моей ситуации, но и каким-то образом могут относиться к ней,
Я никогда не испытывала этого ни с кем, кроме Розмари и Рука. Это были люди, которые связались со мной настоящей. Кем бы ни был этот человек, они привязались к ней, и теперь эти две девушки связываются с тем, кем я являюсь сейчас.
— Спасибо, — бормочу я хриплым голосом. — Я подошла к утесу, чтобы спросить их, могу ли я им как-то помочь. Я имею в виду, это мой отец сделал это с нами. Роуз, Сайласу, мне. Я хотела участвовать. Я хотела заставить его заплатить за то, что он сделал.
Информацию о Каине и моем отце я держу при себе, только ненадолго. Я не хочу, чтобы они волновались, и пока держу это под контролем. Будет лучше, если обе стороны останутся в неведении о том, что делает другая. Кроме того, это не будет иметь значения, потому что парни — Рук — никоим образом не позволят мне быть частью этого.
Они не доверяют мне.
Он мне не доверяет.
— Но Сайлас сказал — нет, — и мальчики прикрывают его. Никто не может повлиять на их мнение. Он говорит, что это потому, что Розмари не хотела бы, чтобы я вмешивалась, но я знаю, что это потому, что они мне не доверяют, и я их не виню.
— Я знаю, что ты, вероятно, не веришь в это, но, может быть, это и к лучшему. Это может быть твое время исцелиться, и я понимаю, что не знаю тебя так хорошо, но ты, наверное, не хочешь, чтобы убийство было на твоей совести, — говорит Браяр.
— Я не собираюсь лечиться. Это открытая рана навсегда, но я смогу двигаться вперед, как только мой отец умрет, — честно говорю я.
Воздух, который они мне дали, был приятным на вкус для моих усталых легких, но ничто не могло быть лучше, чем знать, что Фрэнк Донахью находится в шести футах под землей.
Меня в детстве крестили бензином.
Рожденный зажигать. Рожденный, чтобы жить и сгореть.
Воспитанный в доме Господнем, но крещенный оттенком бунта.
Слух о моем происхождении, о том, что я отпрыск Владыки Ада, появился после одного случайного дня в воскресной школе. Я был достаточно взрослым, чтобы понять, но слишком юным, чтобы сообразить, что слухи сделают с моей жизнью.
Нас попросили поделиться чем-то с классом — интересным фактом, крутым талантом, странным сочетанием продуктов, которое нам понравилось. Фрагмент себя, чтобы наши сверстники могли узнать нас лучше, и мы могли подружиться.
У одного ребенка была домашняя рыбка по имени Флиппер с одним плавником. Мальчик, который был дальтоником, и девочка, которая любила есть бутерброды с арахисовым маслом и майонезом, что, я думаю, было еще более кощунственным, чем все, что я сказал.
Когда подошла моя очередь, я встал и задрал рубашку, обнажив нижнюю часть спины, где было родимое пятно. Сейчас он меньше, но для моего крошечного тела он был довольно большим. Окраска создала эту форму X или то, что я думал, было той формой.
Для меня это было довольно круто, как X отмечает точку, понимаете? И как ребенок, которому нравились «Пираты Карибского моря», я подумал, что этим забавным фактом будет здорово поделиться со своими одноклассниками.
Но они не считали его указателем зарытого сокровища или даже двадцать четвертой буквой алфавита.
Они видели в нем перевернутый крест.
Антихрист.
Метка зверя.
Наша учительница воскресной школы пыталась угомонить детский шепот и шутки, которые они отпускали, но ущерб был нанесен. После этого урока эти дети побежали к своим родителям и рассказали им все о моем родимом пятне.
Он рос, рос, рос, пока не стал таким монстром, каким является сегодня. Пока я не стал монстром, которым я являюсь сегодня.
