Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли (хорошие книги бесплатные полностью .txt, .fb2) 📗
Было искушение выйти на тонкий план и заглянуть к ней. Но я этого делать не стал. Оставшееся время потратил на просмотр статей в журналах. Дочитал большую интересную статью в «Яркая жизнь» о госпоже Троцкой. И там ее сексапильная фотография — эти иллюстрации я стал называть фотографиями. Не знаю, как они делаются, но от обычных фото малоотличимы. Так вот, Светочке двадцать два года, и несмотря на столь молодой возраст, она — звезда не только российской прессы. Оказывается, в ее поклонниках очень влиятельный римский сенатор, и даже верховный жрец Тота из Александрии, пытается добиться ее расположения. Возможно все это светские сплетни. Но даже если так, в них наверняка имеется изрядная доля истины. Ведь она на редкость аппетитная самка.
Когда за окном стемнело и настало назначенное время, я взял бутылочку «Шепота Киприды», букет роз и пошел к Ирине Львовне.
Дверь в ее комнаты оказалась приоткрыта. На столике уже теснились заказанные мной блюда, поблескивали два хрустальных бокала.
— Уже прошел час? — она обернулась, стоя возле зеркала. — Я даже переодеться не успела.
— Больше всего ты мне нравишься в этом шелковом халате, — сообщил я, протягивая ей букет.
— Я не знаю, что сказать, Саш. Это какое-то сумасшествие, — она качнула головой, принимая цветы. — Большое спасибо тебе, но…
— Что «но»? — я поцеловал ее, едва касаясь губ.
— Сейчас, только цветы в вазу поставлю. И переоденусь, — она пошла в спальню.
— Ир… — я подошел к ней, когда она открыла шифоньер.
— Я переоденусь, выйди на минутку, — попросила она.
— Пожалуйста, останься в халате. Мне так нравится, когда ты по-домашнему. От этого ты мне кажешься ближе, теплее, — я обнял ее.
— Хорошо, — она чуть отстранилась и закрыла шифоньер.
— Все, идем к столу. Как я сказал, есть маленький сюрприз, — я повел ее, держа за руку. — Собственно вот, — я повернул бутылку вина этикеткой к Ирине. — «Шепот Киприды» именно кипрской винодельни. Так что я умею справляться не хуже Лапина.
Она взяла бутылку аккуратно в руки, разглядывая с улыбкой, а потом прыснула смехом.
— Саш, но как?! Скажи, где ты взял?! — одной рукой она держала бутылку, другой сжимала ворот моего халата, требуя ответа.
— Скажу, если признаешь, что я могу со многим справляться лучше его, — сказал я.
— Признаю. Да, ты лучше, — согласилась она и поцеловала в губы.
— Признай тогда, что ты меня любишь больше, чем его, — продолжил я шутливый наезд.
— А это вообще не обсуждается. Конечно, я тебя люблю больше! — ее глаза сияли. — Несравнимо!
— Любишь больше, как мужчину, — внес я важную поправку.
— Ну, Саш, это обязательно уточнять? — она наконец отпустила мой халат и признала: — Да, больше.
— Как приятно! Прошу к столу, — я пропустил ее к дивану.
Мы ели ее любимый марокканский салат и каре ягненка в кисло-сладком соусе. Пили вино. То самое, в котором шепот древней богини любви. Когда бутылка опустела, я сходил за второй, очередной раз удивив ее. Я целовал ее, и она позволяла гладить ноги, чуть выше коленей.
Мы курили возле окна, глядя на полную луну. А потом, я подхватил ее на руки и понес в спальню. Ирина такого точно не ожидала. Не ожидала, что во мне столько силы и решительности.
— Саша, пожалуйста, не надо, — слабо засопротивлялась она, когда я развязал поясок ее халата.
Я не ответил, лишь лег рядом, лаская ее выкатившуюся грудь.
— Саш… — она вздрогнула от касания моих губ к ее отвердевшему соску.
Очень медленно я стянул с нее трусики, задев несколько раз влажную складочку.
— Я не представляю, что будет дальше, — сказала она, смирившись и сама желая меня.
Я лег на нее, целуя в губы и раздвигая ее бедра своими. Тугая головка скользнула по ее щелочке, собирая влагу выстраданного желания. И я почувствовал, как часто бьется ее сердце в прижавшейся ко мне груди. Входить не спешил, желая насладиться волшебным предвкушением дольше. Окаменевший член с нажимом скользил по ее ложбинке, Ирина в нетерпении целовала меня в шею и сжимала пальчиками мои ягодицы. Наконец воин нашел вход. Неожиданно для нее. Она вскрикнула, выгибаясь.
Да, конечно, он большой! Знала ты это или нет, если воспитывала сусла с детских лет? С напряжением растягивая ее мокрую пещерку, он погрузился наполовину.
Она несколько раз выдыхала мое имя, со все большим жаром целуя мою шею, плечи. Я чувствовал, как подрагивают мышцы ее живота от моих пока еще слабых проникновений. Ох, Ирочка, как я долго этого хотел! Какая ты трепетная вся внутри! И узенькая в свои тридцать шесть!
Мне хотелось большего. Я подхватил ее под ягодицы, отрывая от постели. Она подогнула ножки, и закричала от неожиданной остроты ощущений. Еще бы, мой гигант тут же достиг ее глубин, упираясь в них, наполняя Ирину невероятной силы переживаниями. Я двинулся в ней чаще, размашистей, чувствуя, как пульсируют нежные стеночки ее пещерки. По ее отчаянным встречным движениям, почувствовал, что она на пике. Ира затряслось, царапая мою спину, стискивая меня бедрами. Чудесный оргазм, дополнил ее протяжный стон, и еще долгие содрогания, от моих толчков. Зарычав, я кончил тоже. В ее норке захлюпало от моего гигантского взрыва.
— Пожалуйста, не вытаскивай, — попросила она. — Полежи немного на мне.
Я поцеловал ее в губы, повиновался, с блаженством ощущая поглаживание ее нежных рук.
— Хочется, так… Хочется, чтобы ты был во мне, — прошептала она. — Не знаю, что будет дальше.
— Дальше я останусь на ночь у тебя, — сказал я, лизнув ее губы.
— Да…
— Может по глотку вина? — предложил я. — В горле пересохло.
— Да…
Как славно, когда женщина все время говорит: «Да».
Перед тем как снова сесть за стол, я все-таки сбегал в ванную и обмыл своего труженика. Ирина тоже нырнула в санузел сразу за мной. Когда же она вернулась и устроилась рядом на диване, запахивая халат, я поинтересовался:
— Тебе было хорошо со мной, мама?
— Не издевайся, — она сразу помрачнела, наверное, даже обиделась.
— Ну прости. Неудачная шутка, — признал я, разливая вино по бокалам.
— Боги, Перун Громовержец, только бы от этом никто не узнал! — она посмотрела на меня, полными раскаянья глазами. — Саш, ты не представляешь, что мы сделали!
— Мы сделали друг другу приятно и стали теперь очень-очень близкими людьми, только и всего, — попытался я ее успокоить.
— Нет, Саша, нет! Это очень все не просто! Что будет, если об этом узнает Наташа? — она глотнула из бокала и потянулась за сигаретой. — А она может узнать. Такое очень трудно скрывать долго.
Вот здесь она была права, если об этом узнает Наташа, то… Я очень не хотел цепляться за эту мысль, переключил внимание на другой вопрос:
— Ничего, что я кончил в тебя?
— Я предохранялась, — она потянулась за спичками, но я опередил, помогая ей прикурить.
Вот здесь я задумался: «Она предохранялась… Знала, что это случится сегодня между нами или… Или она трахается с Лапиным?». И я спросил:
— Ты готовилась к тому, что это случится, между нами.
— Конечно, нет, — она выпустила в сторону струйку дыма.
— То есть ты предохраняешься, потому что делаешь это с Лапиным, — мрачно заключил я.
— Саш, ну не рви мне сердце! — казалось, она сейчас заплачет. — Почему ты снова и снова возвращаешься к нему. Мне очень больно. Я с ума схожу последние дни.
Она замолчала, отпив несколько глотков вина. Зря я это сказал. Ей в самом деле тяжело.
— Да, я переспала с ним на яхте, — признала она, глядя на меня мокрыми серыми глазами. — И вчера тоже. Я с ним спала уже три раза. Прости. Прости, Саш, так вышло. Он намерен жениться на мне, и я ему пообещала. Я же не могла знать, что в моем сердце окажешься ты.
— И завтра снова поедешь к нему? Пожалуйста, не надо, — я обнял ее.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещала она. — Скажу, что нам надо куда-то с тобой. Завтра последний день в Антальи, и у нас много дел. Пойдем спать?
