Идеальный мерзавец (СИ) - Майер Жасмин (книги без регистрации TXT) 📗
Из аэропорта нашей родины меня с трудом, но все-таки выпустили. Опять попал в ту смену, о которой мне до сих пор напоминает боль в ребрах. Мудак из таможенного контроля все ждал, что я опять что-нибудь выкину, а когда так и не дождался, пообещал, что в следующий раз он точно не упустит своего.
За руль сесть не мог, поэтому опять вызвал водителя и велел ехать в роддом. От меня несло, как от выгребной ямы, но да, именно в таком виде я и должен явиться к своему отцу по такому громкому случаю.
Илоне повезло, что я не застал ее лично. Передам поздравления так.
— Марк? — отец мне удивился.
Напрягся, но охрана меня все-таки пропустила. По его виду я понял, что все уже позади и Илона уже родила. Отец светился ярче костров инквизиции.
Мой внешний вид, запах гашиша и перегара, все это не то, что должна видеть пресса, поэтому отец тут же затолкал меня в соседнюю палату.
— Мои поздравления, — выдавил я. — Думаю, нам пора зарыть топор войны.
— Рад это слышать, Марк, — кивнул отец.
Мудак гордился, что заделал еще одного наследника на старости лет, а меня без зазрения совести можно было отправлять в утиль.
— Мальчик? — подтвердил я свои мысли.
— Да.
— Тогда держи.
Протянул ему бумагу.
Ему хватило беглого взгляда. Он отшатнулся, как от конверта со спорами с сибирской язвы.
— Что ты… Где ты…
— Это было сложно, — сказал я и подчеркнул голосом: — но я-то ведь твой сын. Так что когда это меня останавливали сложности?
Отец разом постарел. Опустился на застеленную клеенкой постель.
— Неважно, — сказал он, — это все неважно.
— Будешь любить ублюдка, как своего? Похвально.
— Убирайся, Марк! Убирайся отсюда!
Марк сделал свое дело, и Марк может уходить.
Во рту появился отчетливый привкус пепла. Ни радости. Ни эйфории от того, что я нашел того врача, который однажды спас отца от публичного шумного скандала.
Одно время Бестужев-старший часто отдыхал с Лазоревым, будущим кандидатом в президенты. А тот, как известно, предпочитал опытным женщинам несовершеннолетних шлюх. Тогда-то отец и попался. Та девчонка дурой не была и решила урвать свое, и после шумихи с отставкой Лазорева, заявила, что Бестужев-старший ее изнасиловал.
Чтобы задушить этот скандал в зародыше, отец использовал все связи и варианты, просчитав все наперед. Конечно, у него взяли анализы ДНК, а доктор Вайзман набил руку на скандалах подобного типа и заодно сделал еще один тест — на фертильность, — опасаясь, что следующим иском девушка может подать жалобу на то, что вдобавок ко всему она еще и беременна. Это была инициатива доктора, и она, как показывает практика, чаще всего наказуема.
Отцу в его войне хватило и взятки и угроз, после которых девчонка быстро поняла, на кого замахнулась и забрала заявление. А результаты тестов Вайзмана отцу были не интересны.
Чего не скажешь об Илоне.
Не только Илона следила за каждым моим шагом, я делал то же самое.
После того, как она наведалась к доктору, тот исчез из страны. А через некоторое время, чтобы покрыть один скандал другим, Илона заявила в прессе, что беременна.
Никто не подпустил бы меня к ее ребенку или к ней самой. Глупо было даже рассчитывать на тест ДНК в моем случае. Снова и снова я искал Вайзмана, который, судя по черной бухгалтерии, отправился в кругосветное путешествие. Я же трахал шлюх и ждал момент, когда смогу ткнуть отца в собственное же дерьмо.
Этот момент настал.
Он мог бы оспорить результаты анализов, если бы они были сделаны в любое другое время. Знаете, гораздо позже или сильно раньше, чем Илона обрадовала его пополнением. Но тест был сделан примерно тогда, же когда она, как считалось, понесла.
И результат черным по белому указывал, что сперматозоиды моего отца больше не способны к зачатию. А как вы хотите? Возраст. Сидячий образ жизни. И жена-шлюха.
К-к-комбо.
Все они шлюхи, отец. Доверяю тебе возглавить этот клуб, а я с этим дерьмом завязал.
Нажраться после феерии в роддоме было бы самой правильной идеей. Но пора было платить по счетам. Хорошо, что можно было сделать это одновременно и в одном и том же месте.
Поэтому я и поехал в «Пламя». Там я и увидел человека, из-за которого у меня прям руки зачесались, так захотелось врезать ему по физиономии.
Я пересек танцпол и направился прямиком к бару.
Бармен при виде меня побледнел и затрясся.
Я перегнулся через стойку и сгреб его за воротник.
— Серьезно? — прошипел я ему на ухо. — Вовчик, кажется? Ты тут какими судьбами?
— З-з-здрасти, — пролепетал паренек ни жив, ни мертв.
— Простили тебя, значит? — продолжал я. — Этот Воронцов слишком добрый, знаешь? Если бы ты похитил мою женщину, я бы тебя…
— Оставь его, Бестужев.
На плечо легла тяжелая рука.
— Кто старое помянет, тому глаз вон, — произнес этот правильный человек.
А я был пьян. А еще малость не в себе.
— Давно ты грехи отпускаешь другим? — спросил я Алексея Воронцова, который улыбнулся широкой улыбкой.
Пришлось отпустить Вовчика. Воронцов пожал мне руку.
— Могу и тебе отпустить. Ты какими судьбами, Бестужев?
Потряс указательным пальцем перед его носом и сказал противным сказочным голосом:
— Должо-о-о-ок!
Воронцов нахмурился.
— Идем в кабинет, тут слишком шумно.
Пока мы шли через танцпол, ведущий громыхнул в микрофон, что следующий танец посвящается молодоженам, а мне пришлось сосредоточиться на винтовой лестнице, на которой при меньшей концентрации в моем состоянии можно было бы и шею сломать.
Воронцов захлопнул дверь за мной, сел за стол, кивком указав на стул напротив, и сказал:
— Так что случилось, Марк?
Я не стал ходить вокруг да около. Сунул руку в карман. Положил на стол перед Воронцовым ключ.
Давай, Алексей, тугодумом ты не был, хотя я и был лучшего мнения о тебе до того, как увидел эту «синеву» у барной стойки.
— Нет, серьезно, как ты мог этого Вовчика взять обратно на работу?
Воронцов переводил взгляд с ключа на меня.
— Это что? — спросил он. — И может, ты сядешь?
Я криво улыбнулся.
— Спасибо, но я постою. А это ключ от моего дома на Кипре.
— Подожди, — медленно сказал Воронцов. — Мы спорили на то, что ты женишься до конца года.
— Все верно. И я проиграл.
— Ты женился? — удивился Воронцов.
— Нет.
— Тогда не понимаю.
— Все просто, Леха! — наигранно весело воскликнул я. — Когда мы спорили, меня даже мысль о женитьбе вводила в ступор. А потом… Потом все изменилось. Так что считай, что ты выиграл. Дом на Кипре твой.
— Ты обещал, что познакомишь меня со своей избранницей.
— Не, увы. Никак не выйдет. Она замужем. Я технически, никак не могу на ней жениться, но я… если бы мог… Короче, ключ твой, Воронцов. Ты выиграл.
Он коснулся ключа и отодвинул его от себя.
— Но ты не женился, Бестужев. И до конца годя еще почти три месяца. Сейчас только октябрь. Я не принимаю результаты спора досрочно.
Я покачал головой.
— А мне насрать. Я проиграл, Воронцов. И еще я не вернусь в тот дом на Кипре. Ты ведь понимаешь, о чем я, сам ведь сделал предложение Ольге едва ли не сразу…
— Через неделю после знакомства, — сказал он.
— Ну вот. Я был уверен, что выиграю, но… — аж слова о судьбе под одеждой зачесались. — Документы пришлю позже, как оформлю. Не хочешь, я Олю уговорю, уверен, она будет куда сговорчивей. Вы уже поженились?
— Да.
— Молодцы. Считайте это свадебным подарком. Пойду к этому петушку за стойкой, пусть нальет мне что-нибудь за счет заведения, которое чуть не стало моим.
Воронцов поднялся из-за стола. Ключа он, кстати, так и не коснулся.
— Марк, ты в порядке? Может быть, нужна помощь?
— Все отлично, Воронцов. Выпьешь со мной?
— Я на работе, прости. Хочешь, официант принесет виски сюда? Расскажешь. Тут спокойней.
— Нахер спокойствие. Пойду туда, там весело. Чья-то свадьба. А у меня…
