На осколках тумана (СИ) - Ручей Наталья (версия книг txt) 📗
- Ты в курсе, что я не отпущу тебя, пока не закончатся все эти припасы?
- Я на это рассчитываю.
Он наградил меня улыбкой и повторил вопрос:
- Красное или белое?
- Красное.
Вино было разлито в бокалы, мы сели за стол, пересекаясь взглядами. Взявшись за вилку, Назар сказал:
- Это был Виктор, мой приятель.
- Где? – опешила я.
- У тебя. – Он кивнул на вторую корзину. – Это был Виктор. Мы вместе приехали, я попросил его помочь с корзинами, и… увлекся.
- А с Павлом он тоже помог?
- С подонками я предпочитаю справляться сам.
Ответ прозвучал жестко, сухо, и я вдруг вспомнила свои первые впечатления. Не зря я сравнила его с уголовником. Этот мужчина действительно мог быть пугающим, отталкивающим, резким. А мог быть другим, и я ужасно хотела, чтобы как можно скорее закончился ужин, и я поцелуями смогла смягчить эту резкость, разгладить эту морщинку со лба.
- В прошлый раз, когда на столе были котлеты, вино и спагетти, - сказал Назар, - ты предпочитала смотреть куда угодно, только не на меня.
И я снова вспомнила, что да, это было, у Иры, когда он заехал проведать племянников. И улыбнулась, припомнив заодно, какой была беспокойной ночь. Я крутилась, ворочалась, не могла уснуть, когда он так рядом, а сегодня я надеялась, что мы не будем спать оба.
- И хотя спагетти тогда были… другими, - деликатно оценил мои кулинарные таланты Назар, - мне больше нравится сегодняшний вечер. Когда ты смотришь на меня вот так… Надеюсь, ты не рассчитываешь снова сбежать? Мне как-то не очень нравится эта твоя привычка.
- Грешна, - признала свою вину под колким взглядом, - и каюсь.
- Каешься? Хм, что же, я проверю насколько велико твое раскаяние.
- Каким образом?
- Самым эффектным. Как ты предпочитаешь каяться? На спине, на животе или на коленях?
Невольно вспыхнув, я следила, как Назар медленно водит большим пальцем по бокалу, и не могла посмотреть в глаза.
- Наташ, - позвал он.
Я посмотрела на его подбородок. Чисто выбритый. Потом взгляд скользнул на его грудь, и я не удержалась от вздоха.
- Подойди, - приказал он.
Именно приказал. И я шагнула к нему. По-прежнему пряча глаза.
- Сядь, - новый приказ.
И не было и тени сомнений, чего он хотел, потому что я безумно хотела того же. Я села ему на колени.
- Раздвинь ноги шире, - поглаживая бокал, он ждал, когда я выполню и это распоряжение.
Он явно привык командовать, и складывалось ощущение - не только в сексе. Может, он не всегда был работником электростанции? Была ведь у него другая жизнь, до того, как он развелся с женой…
Я подняла взгляд на мужчину, и на его губах появилась предвкушающая улыбка.
- Так лучше. Хочу видеть твои глаза, чтобы четко прочесть в них раскаяние. Ну?
Я вопросительно изогнула бровь. Он обновил себе в бокале вино, и только потом, видя, что я ничего не делаю, подсказал:
- Когда я пришел, у тебя была неплохая попытка показать, как ты рада, что я догнал тебя. Ты можешь ее повторить.
И на этот раз с катушек слетела я.
Мои пальцы, которым позволили прикоснуться к желаемому, не искали легких путей. Остались пуговицы? Ни к чему! Пусть идут к тем, что уже раскиданы по полу, я так хочу слышать их звук! Ремень? О, нет, несмотря на железную бляху, тоже сомнительная преграда. Так горячо, и так томительно, и ни грамма не стыдно, когда кожей к коже.
Лихорадочные поцелуи, озноб на мгновение, когда отстранилась, чтобы увидеть его, мужчину, который мой. На эту ночь - мой. Он не смутился моего жадного взгляда. Приглашающее двинул бедрами и отставил бокал, а когда я помедлила с возвращением, потянул на себя, заполняя, требуя, не давая времени отдышаться. Бешеный темп сменялся медленным. Дикий танец на стуле... Только двое кружили не по полу, не по паркету, а друг в друге.
Не желая прятаться от него, я стонала, просила, я требовала. А он целовал мои стоны и давал, и требовал сам.
Иногда я путала, где его руки, а где его губы на мне. Он был всюду. Он был моим. И я каялась, искренне каялась, что пыталась бежать от него. Глупая, столько потеряно времени! Целых два года… впустую…
Когда я со стоном упала ему на грудь, не способная больше ни думать, ни чувствовать, он хрипло спросил:
- Ты ведь не хочешь пока детей?
Я испуганно вздрогнула, а он, несколько раз качнувшись, отстранился, а спустя пару секунд прикоснулся лбом к моему.
- Я так и подумал.
Мы долго сидели на кухне, обнявшись и смакуя вино. Не хотелось ни двигаться, ни вставать, ничего не хотелось. Я рассматривала мужчину, которому, наверное, отсидела колени, но который и не думал от меня избавляться, и в моей душе пускало ростки невольное восхищение.
Я совсем потеряла голову с ним. Ребенок… какой ребенок, когда сама живу на съемной квартире, а мужчина… Этот мужчина со мной, но не мой…
И хорошо, что он подумал за нас двоих.
И за нас двоих решил, что я достаточно отдохнула и готова продолжить раскаяние.
- Итак? - он нахмурился, пронзил меня взглядом. – Это было вступление. Вижу, что ты кое-что осознала, но раскаяние… это пока под вопросом. Покажи, что совладала с грехом. Убеди меня, а иначе…
Я смотрела, как он строит из себя строгого инквизитора, обещая мне сладкую пытку, и улыбалась. Раскаяние… Какое, к черту, раскаяние? Если все, о чем я думаю, только взглянув на него, – это грех…
Глава 24
Признаюсь, я ожидала от Иры более ярких эмоций, а она, увидев в дверях офиса меня вместе с Назаром, только сказала:
- Ну, наконец-то.
И продолжила щелкать мышкой, ведя с кем-то бой на экране.
- Ты что, по мне совсем не соскучилась? – подойдя к ней и чмокнув в макушку, поинтересовался Назар.
- Соскучилась, конечно, - отказалась от предположения Ира, - просто надеюсь, что теперь ты будешь появляться в городе чаще, и я скоро опять тебя увижу. Ты надолго, кстати?
- Нет, завтра утром уезжаю обратно.
- Жаль, - Ира все-таки отвлеклась от игры и посмотрела на него, - а я думала, ты… вы, - кивок в мою сторону, - вечером заедете. Дети и Миша были бы рады.
- Я не могу. И Наташу тебе не отдам, - улыбнулся Назар. – Сама понимаешь, уезжать рано утром, так что…
- Ну да, ну да. Ладно, - если Ира и обиделась, то тут же простила брата. – Но в следующий твой приезд чтобы оба были у нас. Как хочешь, планируй на день больше, но семейный ужин обязателен.
Чтобы никто не видел, как я покраснела при упоминании семейного ужина, я шире распахнула окно и выглянула на улицу. Город гудел машинами – уже начали образовываться пробки (старая часть города, узкие улицы), и у некоторых водителей сдавали нервы. А Назару куда-то ехать по этим пробкам…
- До вечера, - он обнял меня со спины, лизнул в шею и, не позволяя обернуться, прошептал: - Мне нравится, когда ты в этой позиции.
А потом отстранился и быстро вышел из кабинета. Я видела, как он уверенно пересекает улицу, видела, как садится в машину, не замечая, что я за ним наблюдаю, видела, как отъезжает спустя пару минут… И заулыбалась, как полоумная, когда он посигналил. Он видел. Он знал. И, возможно, тоже наблюдал за мной из машины.
Целый день я была необычайно счастлива и рассеяна. Ира пыталась настроить меня на работу, но я так нелепо рассортировала документы, что она вытащила их из папок обратно, образовав на моем столе свалку, и позволила пробыть в этом беспорядке до завтра.
- Да уж, - только и вздохнула она, - а я уже и забыла, как это прекрасно - влюбиться по уши.
- Это ты про кого? – витая в облаках, поинтересовалась я.
Мне достался укоризненный взгляд, будто я что-то скрываю, и вздох, намекающий, что сколько бы ни скрывала, меня все равно уличат.
Ну и пусть. Ну и ладно.
Я мало воспринимала реальность, то и дело вспоминая, как шагнула к Назару, как его обняла, а потом…
Вспоминала и краснела. Краснела и опять вспоминала. И литрами пила кофе, потому что работать все равно не могла, а день был нескончаемо нудным.