Ваше Сиятельство 4т (СИ) - Моури Эрли (хорошие книги бесплатные полностью .TXT, .FB2) 📗
— Понимаю. Меня вполне устраивает ваш план, — с готовностью согласился я. — Давайте так и сделаем. На эти выходные я уезжаю, а среди недели вполне могу выделить время для этой затеи.
— Отлично, ваше сиятельство. Тогда будем работать в этом направлении, — сыщик сделал глоток кофе. — Особо хочу предупредить: хотя у нас есть план, и Гришко пока заняты поисками нужного им человека, вам ни в коем случае сейчас нельзя расслабляться. А также нужно быть готовым к тому, что они могут выйти на кого-то иного из вашего окружения, о чем мы даже не узнаем. В общем, очень советую относиться с подозрением ко всяким предложениям о встрече, посещении каких-либо мероприятий. Я бы вам рекомендовал нанять телохранителя, который не ходил с вами рядом, а приглядывал за обстановкой с небольшой дистанции. А еще лучше мага с развитой интуицией — слышал, есть такие, которые опасность чуют на почтительном расстоянии.
— Спасибо за советы, Геннадий Степанович. Подумаю, — ответил я.
О телохранителе, разумеется, я думать не собирался. Впрочем, как и о маге. Нет, я, конечно, не слишком много из себя возомнил, но мне, как Астерию, нанимать мага для собственной охраны, как бы странно. Но бдительность следует повысить на эти дни, чаще входить в сферу второго внимания, а то я что-то расслабился.
— Как там у нас с оплатой? — поинтересовался я. — Вижу работы проводите много, может выделить еще какую-то сумму.
— Пока не надо, укладываемся в те деньги, что вы выделили, — Торопов стукнул чашечкой о блюдце.
— И все-таки, — я достал кошелек, отсчитал три сотни, положил их на стол. — Лишними не будут.
С тем, что деньги лишними не будут, сыщик согласился без лишних уговоров.
— Александр Петрович, у нас обязательно должно все получиться, — сказал он в заключении, когда я встал, собираясь уходить. — Будем готовиться со всей тщательностью, не спешить. Жаль только, что Лаберт улетел. Ведь у него должок. За нашего Федора Тимофеевича. Здесь дело нашей чести, иначе, грош нам цена, как агентству имени Скуратова.
— Разве, чтобы дотянуться до Лондона, нужны слишком длинные руки? — спросил я, задержавшись у двери.
— Нужны просто руки, а их у нас при такой огромной занятости не хватает. Но без сомнений по Лондону тоже будем работать, — заверил детектив.
Из сыскного агентства я поехал сразу домой, в этот раз не забыв просканировать пространство на возможные опасности при выходе от Торопова и непосредственно перед нашим особняком.
Вошел, кивком приветствовал двух новых охранников, заступивших на дежурство с обеда. Денис доложил, что обстановка спокойная, ничего подозрительного с утра замечено не было. Я поднялся на второй этаж и заглянул в покои графини.
— Саша! — мама, увидев меня заулыбалась, явно пребывая в хорошем настроении. — Сегодня у нас на вечер гости: мой Майкл с сестрой. Ее имя Элизабет. Она…
— Мам, я знаю. Разве не я первый, показал тебе ее на фото с Майклом? И о том, что Майкл будет ужинать у нас вместе с Элизабет, я тоже знаю. Твой Майкл мне сообщил об этом через эйхос. Это ты же дала ему мой номер? — то, что мама сказала «мой Майкл», делая особый акцент на первом слове, я заметил. Наверное, раньше подобное вызвало бы во мне много раздражения, но сейчас я это принял спокойно.
— Я дала. Разве это было не надо делать? — Елена Викторовна вскинула бровь.
— Нет, все в порядке. Мам, я хочу забрать ту большую шкатулку, обшитую бархатом, — сказал я, думая, что после сегодняшнего такого содержательного разговора с Ковалевским пора вернуться к переводу Свидетельств Бархума.
— Какую шкатулку? — не поняла графиня.
— Большая тяжелая шкатулка Ты ее забрала в моем тайнике вместе с деньгами, — напомнил я, при этом во мне шевельнулось волнение.
— Ах, ту тяжелую коробку с красивыми пластинами. Так, сейчас, — она направилась в дальнюю комнату. — Эти пластины золотые что ли?
— Из черной бронзы с орихалком, — ответил я, слыша, как она зазвенела ключами.
Лязгнула тяжелая дверь сейфа. Графиня долго ковырялась там, шурша бумагой, что-то перекладывая. Я не выдержал и прошел в ту комнату.
— Ну, что там? — мне стало тревожнее.
— Нет, здесь, Саш, — сказала Елена Викторовна оглянувшись. — Твои деньги все на месте. А коробка…
* * *
Барон Ерофей Семенов стоял у распахнутого настежь окна и смотрел на проезжающие внизу эрмимобили. Баронесса находилась в другой комнате — курила там от расстройства. Дым от ее «Никольских» сквозняком тянуло как раз сюда. Барон Семенов тоже был расстроен. Вернее, не Семенов, а Родерик в теле барона. При чем расстроен гораздо больше, чем его подруга. Но что поделаешь, он сам виноват: нечего было проявлять глупую поспешность. А Принцесса Ночи сто раз права, ведь договорились как должен он поступить. Выбрать кандидата на вселение и сразу к своей возлюбленной на согласование, чтобы она хотя бы по фотографии смогла оценить потенциального жениха, если, конечно его физиономия засветилась во Всеимперской Информационной Сети. Да, были такие обстоятельства, когда серый маг не имел возможности слетать на консультацию к госпоже Евстафьевой. И что теперь? Теперь, как сказала Талия, она не собирается терпеть возле себя рыжего прыщавого урода, и Родерику предстоит как-то с этим телом разобраться.
Он залез на подоконник, поглядывая вниз с этой огромной высоты. Эрмимобили на эстакаде, взбиравшейся к Обнинскому мосту, казались металлическими жуками: бронзовыми, стальными, разноцветными, а люди и вовсе похожи на муравьев. Если выпрыгнуть из этого окна, то точно не потребуются никакие Палаты Спасения. Выйдет, наверное, лепешка, растекающаяся кровью, из которой осколки костей торчат во все стороны. Ах, да, еще эти проклятые рыжие волосы. Будет их пучок шевелиться на ветру.
Еще недавно Родерик без всякой боязни вылетал в окно. Невероятная легкость и полет доставляли ему наслаждение. Сейчас лишь одна мысль о том, что он стоит на краю подоконника, вызывали ужас, такой, что дрожали колени и холодело в животе. Это не его ужас — это ужас тела барона Семенова, который выпрыгнул из окна, не в силах пережить измену своей возлюбленной. Тело Семенова было слишком пропитано памятью того смертельного эпизода. Она осталась в мозге и каждой клеточке этого несчастного тела. Это неудобное во всех отношениях тело по-прежнему хранило в себе ментальный оттиск прежнего владельца, и держалось за Родерика изо всех сил. Оно вцепилось в серого мага со всем отчаяньем, потому что без Родерика сразу наступит холодная жуткая смерть.
Но как бы ни было Родерику требовалось избавиться от этой тяжкой, нежеланной ноши. Она не дала ему ничего, кроме боли, страданий и скандала с Талией. Придерживаясь за стену, Родерик наклонил голову и посмотрел вниз. Примерно на десять этажей ниже торчали спирали эрминговых концентраторов, и был серьезный риск зацепиться за них. Что будет, если он застрянет там? Он будет висеть на огромной высоте, наверное, даже орать от ужаса, ведь он не научился контролировать это тело. А потом, когда он совсем обессилит от страха и боли, появится вимана службы помощи. Его снимут, снова отвезут в Палаты Спасения или отправят в дом Диониса, где содержат душевнобольных. Чтобы этого не случилось, нужно изо всех сил сильно оттолкнуться ногами от подоконника, выпрыгивая влево. Это было бы очень легко сделать, если бы проклятое тело не цеплялось с таким ожесточением за жизнь и не сковывало мышцы, так что они вовсе одеревенели.
Ерофей глубоко вдохнул и закрыл глаза. Тут же раскрыл их. Жутко закружилась голова. Он пошатнулся, но успел схватиться за стену. По спине, потекли струйки ледяного пота.
— Родерик! — услышал он вскрик за спиной.
Он снова пошатнулся.
Тут же руки Талии вцепились в него и рывком стянули с подоконника. Он упал на пол. Баронесса не удержалась и тоже упала рядом с ним.
— Сволочь! Блядь! Урод! — баронесса изо всех сил пыталась ударить его кулачком в грудь, но они лежали на полу близко друг к другу, и у нее не получалось нанести ему сколь-нибудь значимый удар.
