Мой варвар (ЛП) - Диксон Руби (книги онлайн бесплатно TXT) 📗

— Боженьки, — Лиз выкрикивает. — А вы, ребята, можете поцеловать друг друга? Ну, ради меня? Это было бы так круто.

Хар-лоу начинает хихикать. Рáхош отпихивает меня от себя, и тогда я, улыбаясь во все лицо, подхожу к своей паре. Хар-лоу поднимается на ноги, после чего вручает мне ребенка.

— Уже пора?

Она, похоже, нервничает, поскольку разглаживает руками свою свободную одежду.

Я прижимаю своего сына к себе. Несмотря на то, что холодно и его крошечное личико сморщено от гнева, он не плачет. Меня это очень беспокоит. Я оглядываюсь на Рáхоша, потому что понятия не имею, как заполучить в него кхай.

— Сделай надрез на горле, — говорит Рáхош. — Хочешь, чтоб я его подержал?

— Я сама это сделаю, — заявляет Хар-лоу. — Он мой ребенок.

Она делает шаг вперед, ее движения медленные и усталые, тем не менее решительные.

Я неохотно возвращаю ей сына, после чего целую ее.

— Он даже не будет помнить эту боль, — говорю я ей, хотя это едва ли уверяет меня самого в этом.

— Знаю, — она улыбается мне насмешливой улыбкой. — Напомни мне рассказать тебе о том, что люди иногда называют «сэр-люди-чураются-выяснений».

Лиз хихикает, стоя позади нее.

Я касаюсь щечки моего сына еще разок, и его глаза открываются. Они не ликующе ярко синего цвета, который излучают глаза Хар-лоу и глаза любого другого, у кого кхай. «Не волнуйся, сынок, — уверяю я его безмолвно. — Скоро ты поправишься».

Я подхожу к убитому са-кохчку и вырезаю у него сердце. Внутри него дико извиваются синеватого цвета нити, словно пытаясь вырваться из умрешего органа. Оно медленно пульсирует еще разок, а потом останавливается раз и навсегда.

— Нужен всего один, — наставляет Рáхош, в то время как я пялюсь вниз на сердце.

Я киваю головой и поворачиваюсь к своей паре. Проявляя решимость, она оттягивает шкуры от маленькой груди Рухара, обнажив его верхнюю часть тела.

Прижимая сердце к своей груди, другой рукой я выхватываю свой костяной нож.

— Нужно сделать на шее маленький надрез, — Хар-лоу говорит мне.

У меня во рту пересыхает. Я держу нож над своим сыном… но я не в силах это сделать. Его большие темные глаза смотрят на меня, а его ручки, сжатые в крошечные кулачки, двигаются. Я не могу причинить ему боль.

— Я слабак, — признаюсь я своей паре хриплым голосом. — Рáхош…

— Я сделаю это, — заявляет Хар-лоу, и я тронут силой духа моей пары. Она забирает у меня нож и делает глубокий вдох, затем кивает головой. — Приготовь один кхай.

К тому времени, когда я вытаскиваю одну из этих извивающихся нитей, все готово. Плач ребенка слабый, скорее икота, нежели крик, а Хар-лоу вытирает кровь с его шеи, успокаивая его ласковым кудахтаньем. Я осторожно приставляю кхай к шее малыша…

Он извивается и скользит внутрь раны, прежде чем мой разум может этого постичь. Мгновение спустя комплект внезапно начинает вздрагивать и дергаться, а Хар-лоу крепко его обнимает, и от беспокойства ее тело напрягается.

— А он…

Я обхватываю ее за плечи, и мы оба пристально наблюдаем за нашим сыном. Проходят мгновения. Долгие, напряженные мгновения, в течении которых все задерживают дыхание. Смеющийся, шумный охотничий отряд совершенно безмолвен, даже Лииз.

И, вдруг, ребенок начинает кашлять. Мгновение спустя он взрывается громким воплем, протестующе вскидывая свои кулачки. Хар-лоу испускает счастливый вздох облегчения, но я не смею перевести дыхание, еще нет, пока он не открывает глаза, и я вижу их ярко-синее свечение.

И в этот момент я понимаю, что все будет хорошо. Почувствовав облегчение, я опускаюсь на колени.

Остальные ликующе кричат «ура!».

Хар-лоу встает на колени возле меня и предлагает мне гневающегося ребенка.

— Не хочешь подержать своего сына?

Я беру его на руки и смотрю на него сверху вниз. Рана на его шее уже заживает, и в такой холод он энергично размахивает своими кулачками. Я прижимаю его к себе. Своего сына. Я смотрю на Хар-лоу, и мое сердце замирает от любви, когда она улыбается мне.

Моя пара.

— Пора вернуться домой, — говорю я ей.

Она хмурит брови.

— Обратно в пещеру на берегу моря?

Я мотаю головой.

— Домой. К племени. Вместе.

Она прикусывает свою розовую губу.

— А ты останешься? — ее голос робок, полон надежд.

Я протягиваю руку и касаюсь ее щеки.

— Я никогда не смог бы вас бросить. Ни тебя, ни нашего сына. Мы — семья.

Ее лучезарная улыбка лучше тысячи воспоминаний о моем отце.

Эпилог

Один оборот луны спустя…

ХАРЛОУ

— Ай! — я вздрагиваю, когда маленькие десны Рухара изо всех сил прикусывают мой сосок. Его крошечный кулачок цепляется за мой палец, как будто он задумал драться со мной, стоит только мне взбрести в голову отнять у него свою грудь. — Твой сын любит кусаться.

— Мой сын — воин, — заявляет Рух, вальяжно растянувшись рядом со мной. Лежа в наших шкурах, он ухмыляется мне, играя с маленькой ножкой Рухара. — Он хочет то, что принадлежит ему.

Я фыркаю, но мне грех жаловаться, ведь, пока малыш ест, он смотрит на меня ярко-синими глазами. С тех пор, как он получил свой кхай, крошка Рухар не такой уж и маленький. Ребенок практически стал больше в два раза, и это просто поразительно. Теперь он пухлненький, счастливый и гораздо сильнее, чем я ожидала. Пока он ест, крошечный хвостик нетерпеливо метается взад-вперед, и я гадаю, не пойти ли мне снова повидаться с целительницей, чтоб увеличить у меня выработку молока. Я меняю груди, и та, что теперь свободна, капает молоком и по-прежнему ощущается тяжелой. Неа. Рухар просто маленький поросенок, которого только еда и интересует. Как ни странно, меня это устраивает. Он настолько здоров, что я аж трепещу от счастья, когда любуюсь им. Даже его крошечные рожки растут.

Рух проводит рукой по светлому пушку на голове ребенка, а потом гладит мою руку. Я тут же замираю, потому что ощущение-его-прикосновений — это именно то, чего мне очень не хватало во время всего прошедшего месяца. Мы оказались заняты новорожденным малышом и приспособлением к жизни в племени, а мое тело приспосабливалось к послеродовым изменениям. Возможности для секса оказалось не так уж много.

Ну ладно, возможности для секса вообще не оказалось. И я ужас как хочу, чтобы моя пара снова прикоснулся ко мне.

Пока Рух наблюдает, как я кормлю нашего сына, его пальцы прослеживают изгиб моей руки до плеча. Может, мне уложить малыша, и мы сможем…

Кто-то побрякивает шнурком с ракушками перед нашей «дверью». Там есть занавес, но так как в занавес постучать невозможно, я смастерила эту крутую штуку. Это позволяет Руху чувствовать, что у нас довольно уединенно. Я натягиваю на свое тело кожаное покрывало, поскольку кормлю грудью, а Рух принимает сидячее положение.

— Входи.

Входит Вэктал, и Рух поднимается на ноги. Вождь выглядит совершенно измотанным.

— Комплект Лииз на подходе. Рáхош… не в себе.

А это значит, что он уже впал в панику. И это неудивительно, учитывая, что за последние несколько недель, по мере того как живот Лиз расширялся, и все больше приближались роды, она от острой на язык нахалки превратилась в совершенно раздражительного нытика. Рáхош кружил над своей парой и словно одержимый вошел в раж относительно любой мелочи дабы обеспечить, чтобы его Лиз была довольна и счастлива. Следовательно, он сводил с ума всех членов племени. Вэктал с Рухом уже договорились забрать Рáхоша на охоту на то время, пока Лиз рожает, чтобы он не бесил бедную Мэйлак своими вопросами и придирками.

Рух тут же хватает свое копье и охотничью сумку. Он смотрит на меня, колеблется.

— Иди, — говорю я, махнув ему рукой. — Я возьму Рухара к Лиз и посмотрим, не сможем ли мы ее отвлечь. А ты позаботься о будущем папочке.