Полуночник (ЛП) - Пирс М. (читать книги .txt) 📗
— ...некоторые деньги, — говорил Нейт, — на командировочные расходы, которые могут понадобиться сверх, кроме машины и билета. Вся моя контактная информация находится здесь. Я настаиваю, чтобы ты оставила сдачу, поскольку я знаю, что это что-то вроде неудобства.
Я повернула свой взгляд лани-в-свете-фар на конверт Нейта, который он пихал мне в руки. Бездумно я прошлась по банкнотам. Абсолютно новый Бенджамин Франклин. Хорошо, я начала считать. Одна тысяча, две тысячи, три тысячи…
— Пять, — пробормотал Нейт.
Моя голова дернулась вверх.
Мой Бог, это было не для командировочных расходов. Это взятка.
Нейт двинулся в сторону дверного проема, оставив деньги в моих руках и информацию о моем путешествии на столе. Я была парализована от гнева. К счастью для Нейта, потому что иначе я бы вышибла ему мозги степлером.
— Я буду на связи, — сказал Нейт. — Останусь в городе на несколько дней. Позвони мне, если возникнут какие-либо вопросы. Ханна, я знал, что ты поможешь. Кстати, Мэтт говорил о тебе...
И вот снова, его нехитрая уязвимость. Этот мудак любил своего брата, по крайней мере, тот тоже оказался мудаком.
Вкратце я представила Мэтта и Нейта, сидящих вместе, обсуждающих меня. Заговор? Действительно ли это уловка послать меня в руки Мэтта?
Нет, ни за что. Мэтт пил. Мэтт попал в беду. Мне нужно было подумать.
— Вы похожи, — кипятилась я.
Нейт бросил взгляд через плечо.
— Конечно, — он улыбнулся и пожал плечами. — Мы же братья.
Глава 23.
Мэтт
ПАЛЬЧИКОВЫЕ ОЗЕРА считаются страной виноделия.
Блин, у них даже есть такая штука под названием «Винная тропа Сенеки». Можно упасть в обморок, пока обойдешь это проклятое озеро, чтобы дойти до винодельни. Это походит на кружок для образованных взрослых.
(Примеч. Озера Фингер или Пальчиковые озера (англ. Finger Lakes) — группа озер на западе штата Нью-Йорк, который производит очень много вина.Здесь сосредоточено более ста винных заводов, а также множество виноградников.)
(Примеч.Seneca Wine Trail («Винная тропа Сенеки») является сообществом винных заводов, организованных рядом с озером Сенека, одним из одиннадцати озер, которые составляют Пальчиковые озера в штате Нью-Йорк.)
(Примеч. Сенека — является одним из самых глубоких озер в Америке. Из-за своей формы эта цепь озера и получила свое оригинальное название.)
Конечно, я не собирался отправляться в путь. И все-таки я действительно бросил вызов нескольким винным заводам. Я взял у брата байк, серебряную икону Шин, и на всех порах помчался вдоль Женевского озера как маньяк. (Примеч. «Икона Шин» — это дань памяти самому известному мотогонщику Великобритании, Барри Шину.)
Не заботясь ни о чем, кроме реальной чертовой свободы.
Я держал хижину снабженной вином, бурбоном, и Данхиллом. Нейт перестал приставать ко мне примерно в середине сентября, слава Богу. Его идея оказалась чертовски хорошей, мне на самом деле необходимо было хоть немного побыть наедине с природой и все такое, но я не нуждаюсь в нем, наседке, который нависает надо мной все это время.
Итак, я снова запил. Ну и что? Я забыл, как сильно любил это.
И, блядь, я написал «Тысяча и одна ночь», будучи пьяным в задницу. И все равно это мой самый популярный роман. И я могу написать «Суррогат» будучи опустошенным, без проблем. Я завернулся в вязаный шерстяной плед, сел на крыльцо и сделал свой еженедельный звонок Пэм.
— Мэттью, — вздохнула она.
Боже, вот сука. Она всегда была такой сукой? Я уже ожидал от нее О-о-нет-это-снова-Мэтт тон, как будто это для нее проклятие — говорить с самым известным автором.
— Ага, к сожалению, и на твоем гребаном параде льет дождь, — невнятно произнес я.
Молчание.
— Я имею в виду член, Пэм, я никого не трахаю. Последний раз я проверялся…
— Посмотри на время, Мэттью, — ее голос был тихим и далеким. Я посмотрел на свой телефон. Было четыре часа утра.
— Ты на два долбанных часа отстаешь от меня! Боже Пэм, черт, поработай над моим графиком. Я следующий гребаный Бальзак. Что насчет Пруста? Он привык к...
— Мэттью, что ты хочешь.
В конце предложения Пэм не было никакого вопроса. Вот сука. Она знала, что у нее мои яйца, потому что она имела доступ к Ханне.
Я сплюнул полный рот Рислинга через перила. Мне нужна бутылка пива. А еще лучше, мне необходима бутылка Вудфорд Резерв. (Примеч. Вудфорд Резерв (англ. Woodford Reserve) — это бурбон, виски супер-премиум класса, созданное для искушенных ценителей американского виски.)
(Примеч. Ри?слинг(нем. Riesling) — технический (винный) сорт винограда, используемый для производства белых вин.)
— Ты знаешь, что я хочу. Что она думает? Я все время пишу, как ты и просишь, но ты никогда черт не г…
— Он ей понравился, — Пэм не смогла сдержать зевоту.
Ладно, Пэм, вероятно, спала — какая чертова забота. Она заслужила это. Она разболтала журналистам. Она, Бетани, может быть, даже Нейт. У меня было время подумать, и я, наконец, понял, что они все были в этом замешаны. Они знали обо мне и Ханне. Они нарочно нас поссорили.
Я не знаю почему, и это уже не имело значения. Нельзя никому доверять.
— Я знаю, — прорычал я. — Расскажи мне больше.
— Она... она действительно сопереживает рассказчику, суррогату.
— Почему?
— Я не знаю, Мэттью. Мы работаем вместе, а не участвуем в сессии по психоанализу.
— Да пошла ты, Пэм.
Я отключил связь. Трахните ее кто-нибудь. Я осушил свою бутылку и выбросил ее, наблюдая, как она катится по крыльцу. Какая великолепная ночь. Прохладно и темно, ветрено и тихо. Все, что мне нужно, так это сигарета. Или бутылка пива. Хотя мой Амбиен толкался внутри. Боже, как я любил это чувство... словно воздушный шарик увеличивается и расширяется в моей голове. (Примеч. Каждую ночь многие люди используют Амбиен или другое снотворное, чтобы уснуть, и это увлечение опасно не только для здоровья, но и для жизни.)
***
Я проснулся пьяным.
Иисус, почему я сплю на веранде? Я чертовски замерз, одет всего лишь в одни боксеры и злой как черт. Я откинулся в плетеном кресле и заглянул в свой телефон.
Ага, я разговаривал с Пэм. Боже, она, наверное, позвонила мне посреди чертовой ночи. Она всегда звонит, всегда утомляет меня и достает.
Я поплелся в хижину, принял две рюмки бурбона и залпом выпил три стакана воды. Проклятье, это привело меня в чувство. Головная боль ушла, желудок угомонился, рука не дрожала.
Я освежил Лоренсу воды и наполнил блюдце с едой.
— Идеальное утро, — сказал я ему.
Я напевал, одеваясь. Мм, как же хорошо пить. Я весь день и всю ночь нахожусь в пьяном состоянии. Я ничего не делаю наполовину.
Мои мысли роились в голове пока я чистил зубы, принимал успокоительное, антидепрессанты и собирал свои последние страницы с кухонного стола. Я писал все от руки. Только таким гребаным способом я могу писать. Зачем я вообще пользуюсь компьютером? Ручка в руке, рука на бумаге — это божественно.
Утром прохладно. Я зажег сигарету и двинулся к выходу, оставив входную дверь и несколько окон открытыми. Хижина дяди находилась посреди проклятой пустыни. Я прошел вверх по гравийной дороге до моего ближайшего соседа, маленькой ферме под названием «Участок», куда люди могли прийти и приобрести свежие овощи и яйца. Моя стенографистка — жена фермера. Черт, я не мог не испытывать волнение, напечатав свой материал, а эта леди была похожа на ту, которая могла воспользоваться своим положением и внести изменения. Я платил ей десять долларов за набор страницы.
