Госпожа Ангел (СИ) - Дана Стар (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Всё в его образе было совершенно, статно, красиво. Он даже шагал как-то по-особенному. Не так, как мы, обычные люди, обычные смертные. Как гордый, всемогущий лев, царь. Одна рука в левом кармане, вторая — держит телефон.
Люди перед ним кланяются, уступают дорогу, и едва ли не падают в ноги с поцелуями.
Какая мерзость!
Да кто это ещё такой?
О, Боги!
Кажется… я догадалась.
ГЛАВА 1 9 .
Откуда ни возьмись, в руке босса появилась маска. Одна из тех, что я надевала в клубе. Что за… чёрт!!! Он грубо шмякнул её на мой лоб, зарычав еще свирепей, беглым взглядом прошёлся лицу, прищурившись, прикидывая нечто в уме. Скорей всего оценивал.
Узнал…
Да! Вот теперь узнал!
Именно поэтому его зрачки расширились как у кота, до максимума, буквально за секунду, а уголки бледно-розовых губ задрожали, словно пасть дикого пса, перед тем, как вцепиться в шею своему недругу.
Пару раз он то надевал мне маску на лицо, то убирал. Исходя из мимики, что-то прикидывал в мыслях, и злился! С каждой прожитой минутой ещё пуще!
Страшно было предположить, какой Армагеддон творился в его голове.
Когда Амир узнал… Что я — его Биби. Девочка Ангел. Девочка мечта.
На самом деле лживая, безродная оборванка.
Мне казалось, что больше всего он презирал меня не из-за того, что я безвкусная мыша, с дыркой в карманах, бесприданница, типичная представительница низкого класса рабочих муравьишек, а потому, что он ночами напролёт изливал мне свою душу. Всю свою жизнь выдал. Все свои самые тайные секреты, свою боль, свои болезненные падения и грандиозные взлёты. Ибо думал, я ни хрена не соображаю. Я просто глупая, необразованная проститутка, едва ли, скорей всего, знающая свой родной язык на уровне средней школы. Что уж говорить про арабский.
Именно эти мысли я сейчас прочла в раскрасневшемся от гнева лице моего сущего кошмара. Выматерившись на нерусском, Амир со всей силы швырнул маску в стеллаж с папками. От глухого удара, что-то свалилось на пол.
Вздрогнула. Охнула. Рефлекторно зажмурилась, лишь бы не видеть, не испытывать на себе его, сжигающий до праха, взгляд. Взгляд одержимого ненавистью монстра.
Всегда так делала — зажмуривалась, когда боялась. Мама научила… Закрывать глаза, если страшно и петь весёлую, бодрящую песенку.
— Не немая значит, да? Хабиби?! — оскалившись, сквозь стиснутые зубы. «Слово Хабиби» он выплюнул с явной издёвкой, с хрипловатым акцентом. — Или Фэр! Как тебя называть??
— Марина. Я просто… М-Марина. — Бормотала, мотыляла головой, пытаясь вырваться из мощной давки лютого демона. Ужас сковал каждую мышцу моего тела. Я задыхалась. Меня будто затягивало в Преисподнюю, силой воздействия его жутких, опасных глаз, которыми он буквально живьём сдирал с меня кожу.
— Почему не сказала?! — Топнул ногой и одновременно ударил кулаком в стену. Да так, что штукатурка на пол посыпалась. А я закричала, задышав часто-часто, каким-то непонятным образом выпуталась из жёсткой давки Дьявола и, отскочив от него как от огня, на мгновение ослепла от слёз.
— Не могла я… Не могла! — отрицательно качала головой, всхлипывала, отступала на шаг назад, а Амир, наоборот, двигался вперёд, навстречу, по моим следам. Вот-вот и кинется диким волком, порвёт меня как беспомощную барашку, и воспоминаний не останется.
Слова встали поперёк горла острым камнем. Душили. И резали. Причиняли невыносимую боль. Болело не только горло. Но и душа… Как же дико она болела! Запаниковав, я так и не смогла выдавить ни слова. Мне казалось, любое оправдание сейчас неуместно и бесполезно.
Дьявол уже близко.
Сатана в теле человека… Какой же он страшный и опасный!
Сердце из груди голыми руками выдерет, не побрезгует. Настолько зол сейчас, настолько взвинчен, что я, наверно, не доживу до обеда.
Соберись, Марина, и расскажи правду! Ты ведь не виновата! Меня шантажировали. Вынудили играть по чужим правилам. Не было выбора. Нужно доказать! Я не лживая тварь. Не предательница! Боже! Помоги!
Неужели он ни черта не понимает! Что я подписала тот клятый договор о конфиденциальности! Наверно Амир сейчас на пределе. Зол, полон ненависти. Поэтому и не может рассуждать трезво. А всё, что он хочет — причинить мне боль за мою ложь, наказать, нагрубить, надавить! И хорошо, если сделает это словами, а не кулаками. В какой-то степени я его понимаю… Его ведь только что опозорили на весь мир. Плюнули в его всевластное эго на глазах у миллиарда людей, в том числе, на глазах у конкурентов. Выставили идиотом, благодаря сплетням журнашлюшек.
Поздно. Новость века о том, что миллиардер трахает своих секретуток в клубе для проституток, спуская на это дело сотни тысяч баксов за раз, разошлась по всему миру. Люди, итак, не испытывали к алмазному магнату симпатии, естественно, из-за зависти, а сейчас, их отвращение лишь усилилось.
Возможно, теперь от него отвернутся некоторые друзья, или партнёры. Репутация-то подгажена. А ещё в атаку бросятся хейтеры и защитники простых смертных работяг, живущих от зарплаты до зарплаты.
Кулаки крепко сжаты. Шаги уверенные, тяжёлые. Как крадущийся хищник, он гонит свою добычу в угол, чтобы разодрать до самых косточек. Блестящие чёрные волосы взъерошены, топорщатся, встав дыбом. Плечи вперёд. Зрачки, чернее замогильной ночи, полыхают смертельным ядом.
Господи!
Взмолилась.
Никогда не видела начальника таким… таким страшным. Нечеловеком.
Как будто сама смерть явилась за мной.
Он — сама смерть.
Мой палач.
Мой приговор.
Моя погибель.
***
Последняя попытка оправдаться. Открываю рот, выпуская на волю отчаянный всхлип и реву, реву, ревууу, до нервных спазмов в мышцах, но Дьявол затыкает мой беспомощный вопль своей острой, немилосердной фразой:
— Ты предала мне дважды. Ты понимаешь вообще, что наделала? Ты врунья, Марина. Обманывала меня! Руку, что тебя кормила! Моими же деньгами расплачивалась за долг! Какая же ты… — Топнул ногой, продолжая двигаться, не моргая, выпуская пар из ноздрей. — На самом деле эта ваза ниху*я не стоит. Я солгал. Сначала хотел просто поиздеваться… А потом понял, что запал. — Прошипел, но последнее предложение я не расслышала.
Что?
Решил поиздеваться?
Подонок! Какой же ты, Дьявол, бессовестный лжец, мерзавец, нелюдь!
— Больше всего на свете я презираю ложь…Кто я теперь в глазах своих подчинённых, коллег, простых людишек? Ты недостойная и подлая женщина. Не хочу тебя больше видеть. Убирайся. Вон! Пока я не вызвал охрану и тебя не швырнули за решётку.
Нет слов.
Нет сил.
Нет эмоций.
Лишь глубокий, давящий на сердце шок.
Расстояние между нашими телами измерялось в паре шагов. Прикрыв рот ладонью, сдерживая слёзы, я выскочила вон из кабинета.
Да пошёл он!
Мерзавец!
Оправдываться ещё перед этим лицемерищем буду!
Особенно сильно меня задели его слова, касательно вазы.
Обманывал.
Он. Меня. Обманывал!
И издевался.
Хлопнув дверью, со всех сил побежала к лестнице. Не к лифту, а к лестнице. Потому что больше не смогла вынести и взгляда любого встречного на моём пути недоноска.
