Самая темная мука (ЛП) - Шоуолтер Джена (электронная книга TXT) 📗
- Так и есть.
Игра должна немного усложниться.
Хотя, зачем? Слишком долго она не получала никакого удовольствия. Если за ночь с Баденом ей придется забыть последние полгода, если только ненадолго, ну, она готова подписаться на это.
- Как именно ты познакомилась с Александром?
Он прорычал это имя, словно оно царапало его язык.
Если бы Баден был псом, он бы тоже на нее зарычал. Возможно, даже укусил. Он выглядел агрессивным, но по её опыту агрессивный не значит жестокий. Рычание может быть просто предупреждением: темные эмоции рвутся наружу.
Если во всем виноват страх, Катарина понимала, что нужно создать дистанцию, оставаясь в поле зрения. Но это не тот случай. Баден не ведал страха. Он злился... на нее? Или на ее обстоятельства?
Для мужчины, который заявлял, что ее семейное положение не имело значения, это сильная реакция. Мощная.
- Думала, ты не хотел его обсуждать? - Изучая его черты лица, она добавила, - моего мужа.
Баден оскалил зубы.
- Не хотел. Теперь хочу.
А если Баден что-то хотел, то получал.
Он потянулась и провела пальцем по его перчатке. Действие преследовало две цели. Первая - это помогало ему привыкнуть к ее прикосновениям, и не ощущать боль, а вторая - это напоминало ему, что она здесь с ним, а не с Алеком, надеясь, успокоить его гнев.
Баден уставился на ее руку с замешательством... и тоской?
О, да, это ее чуть не уничтожило. Она продолжила гладить и говорить:
- Он хотел купить собак для охраны дома у меня. Он - это мой муж.
Баден нахмурился сильнее.
Поглаживание, еще одно.
- Я заполучила его в свои руки, соблазняясь на деньги и власть.
"Не напоминать ему о его прошлых плохих поступках. Упс".
Баден прищурил свои медовые глаза.
- Хочешь, чтобы я убил его прямо сейчас?
- Нет. - Поглаживание, еще одно, еще одно. - Я просто напоминаю тебе о твоих предположениях на мой счет.
Он выдохнул и слегка повернул плечи вбок.
- Мои извинения. Теперь я знаю тебя лучше и понимаю, что ты вышла за него, только чтобы спасти своих питомцев.
Ее накрыло очередной волной горя, она притянула свои руки ближе к груди, прерывая контакт.
- Но у меня не получилось.
Баден наклонился, чтобы оставить легкий поцелуй на ее губах, и их щеки соприкоснулись. Он поморщился. К ее разочарованию, он отстранился.
- Когда я отказалась продать Алеку собак, - сказала Катарина, - он пригласил меня на ужин. Я отвергла его предложение, и он убедился, что мой брат пристрастился к героину, так что, когда Алек приказал ему отравить Полночь, старейшую собаку из моей стаи, Доминик послушался.
Ее подбородок задрожал, но как обычно слезы не обожгли глаза.
- Собственный брат предал тебя? - Баден погнул вилку.
Она боролась с растущим чувством пустоты. Где теперь Доминик?
- Пытаясь спасти остальных трех собак, я нашла им новые дома. Алек выследил их, вновь при помощи брата, похитил и спрятал. Он показал мне их фотографии, сказал, что смогу забрать собак после свадьбы. Я... - слишком больно, это невозможно вынести. - Давай сменим тему, хорошо?
Баден положил испорченную вилку и пододвинулся, задев своим коленом ее.
- Почему ты никогда не плачешь?
Он не первый, кто заметил, но первый, кто спросил.
- Я плакала, пока моя мама болела. После ее смерти я просто... не могу. Думаю, слезы иссякли.
- Она страдала?
- Очень сильно.
- Так ты успокоилась, когда ее страдания подошли к концу. И чувствуешь вину, что теперь спокойна.
- Да. - Проницательное наблюдение для самопровозглашенного зверя. - Откуда ты знаешь?
Вина, которую она часто замечала, исказила черты его лица.
- Когда меня обезглавили, то это не стало неожиданностью. Я мог сбежать. Мог бороться, но не стал. Я не двигался с места. Я... в сущности... покончил жизнь самоубийством, надеясь спасти своих друзей от Недоверия.
Судя по разговорам, которые Катарина подслушала в крепости, она знала, что друзья подозревали, что он хотел умереть, хотя Баден никогда не подтверждал и не отрицал этого. И все же, здесь и сейчас, он доверил Катарине сохранить его тайну и не винить его за последствия.
Ее сердце ускорило ритм.
- Возможно, ты сделал это и для себя? Чтобы обрести мир.
Это и есть истинная причина его вины?
Сухой кивок.
Бинго! Неудивительно, что он ненавидит слабость. Его величайшие потеря и сожаление возникли в тот миг, когда Баден прекратил бороться.
- Ты изменился, - сказала она. - И не повторишь прошлых ошибок. Ты вырос и все усвоил.
И теперь они оба заслуживают перерыв независимо от их прошлого.
Она схватила его за воротник футболки и приблизилась, словно собиралась предложить лакомство... поцелуй. Когда Баден напрягся, готовясь к прикосновению ее губ, Катарина его отпустила и отстранилась.
Его лицо потемнело от разочарования, и она чуть не засмеялась. Так она чувствовала себя жизнерадостной, даже... непослушной?
- Я пытаюсь решить... - начала она. О. да. Непослушание.
- Между чем и чем?
Проскрежетал Баден.
Ее голос упал до хриплого мурлыканья.
- Между тем, чтобы взять желаемое и заставить тебя принять это.
Он посмотрел на нее, словно она упала с небес. Его большие руки сжали ее бедра и рывком притянули к Бадену, ей ничего не оставалось кроме как оседлать его бедра.
- Я приму, - ответил он и приподнял ее подбородок.
Что с ее трусиками? Они внезапно намокли.
- Возможно, я вознагражу тебя за инициативу. - Катарина обхватила его длину... о, сладкие небеса, он был твердым. И больше, чем она представляла. И толще тоже. Длиннее и тверже. - Возможно, нет, - сказала она, убирая руку. - Тебе больно?
- Да. Но спроси, волнует ли меня это.
Она не хотела причинять ему боль. Но также не хотела заканчивать свою игру.
- Я задолжала тебе другие вознаграждения?
- Да. Все, что пожелаю.
Баден скользил руками по ее бедрам, пока она сидела у него на коленях. Затем отпрянул, задев ее сердцевину.
Она задрожала, едва найдя силы выдохнула:- Чего ты хочешь?
- Тебя, скачущую на мне.
Сладкий мужчина.
- Это можно устроить...
Катарина изогнула свои бедра один раз, второй, потираясь об него. Застонав, она вцепилась в его плечи, чтобы держаться и наслаждаться движениями.
Баден сжал ее бедра и заставил замедлиться, мучая, и... и... даря желаемое!
Ее разум заволокло от сильного наслаждения.
- Это так хорошо! Не останавливайся. Пожалуйста, Баден, не останавливайся.
Он не остановился. Когда Катарина поставила ноги на пол и прижалась к Бадену так сильно, как только могла, он втянул воздух.
- Мне нравится это, - прошептала она. - Думаю, я могла бы остаться с тобой.
Баден напрягся, затем замер.
- Ты же знаешь, этого не должно случиться ни в коем случае. - Каждое слово звучало более резко, чем предыдущее, его хватка усилилась, почти оставляя синяки. - Да?
- Конечно. Я имела в виду, что останусь с тобой ненадолго. - Ему нужно объяснить насколько прозвучало оскорбительно, и она решила добавить. - Ты же понимаешь, что я использую тебя, чтобы отвлечься от своих проблем, да?
Его хватка стала еще сильнее, определенно оставляя синяки. Что? Он не оценил ее честность? Он хотел быть единственным, кто считает их связь временной?
Мужчины!
- Мы слишком разные, - сказала Катарина, настолько желая двигаться, что ее слова прозвучали хныканьем. - Теперь, достаточно...
- Потому что я бессмертный?
- И потому что ты убийца. - Она прикусила нижнюю губу, пламя внутри нее погасло. Поглаживая его руки снова, Катарина сказала: - Чего зверь хочет в данную секунду?
- Трахнуть тебя и сразиться, в таком порядке.
Резкие слова, сказанные грубым тоном. Он надеялся испугать ее? Или подготовить?
- Сразиться... со мной?
- Не с тобой.
Хорошо.
- Ты не собираешься причинять мне боль, - сказала она ему.
