Первый и последний (СИ) - Орлова Екатерина Марковна (читаемые книги читать txt) 📗
— Я знаю, что ты делаешь. Пытаешься оттолкнуть меня, чтобы очистить свою совесть от того, что ты чувствуешь, желая расторгнуть наш брак. Ни хрена подобного, Долорес, я не облегчу тебе задачу, ясно? Я не дам тебе сейчас перечеркнуть то, что между нами есть.
— Пошел. На хрен, — цедит она сквозь зубы. — Ненавижу тебя. Тебя и твою идиотскую идею с усыновлением. Я неполноценная и мы все это уже поняли. А чужой ребенок будет каждый гребаный день моей гребаной жизни напоминать мне об этом! Как ты не понимаешь?! — кричит она и ее глаза снова блестят от слез.
— Долли, детка.
— Уходи, Дрю. Я ненавижу тебя за то, что потеряла бдительность и забеременела от тебя. Ненавижу за то, что мне снова пришлось пройти все эти круги ада после потери ребенка! И теперь еще сильнее ненавижу, потому что ты хочешь принести в дом доказательство моей несостоятельности. К херам все, Нортон! Вали отсюда! Ненавижу тебя!
Это больно. Каждое сказанное ею слово отзывается в груди жжением. Как будто туда вставили раскаленный штырь и теперь вращают им. Головой я понимаю, что она говорит это не потому что думает так на самом деле, а потому что для нее это способ уйти от реальности. Обвинить кого-нибудь в том, что когда-то совершила ошибку. Найти виновного в своем страхе. И все же сердце не может принять и перестать болеть из-за брошенных ею слов. Я молча разворачиваюсь и выхожу из комнаты, а в спину меня догоняет крик:
— Давай, чеши отсюда. Лжец! Гребанный вонючий лжец! Семья может быть и без ребенка, — кривляется она, повторяя мои слова. — Не может! Слышал, Нортон? Не может! Долбанная семья может быть полноценной, только если в ней минимум три человека! Три, твою мать! Ненави-и-жу.
Перед самым выходом из дома я слышу, как Долли хрипнет от криков и начинает снова плакать. Я не должен оставлять ее в таком состоянии, но мне больно. Каждое сказанное ею слово попадает в цель: израненное, исполосованное сердце принимает ее словесные оскорбления, пропитывается ими и становится похожим на очаг пожара. Оно как будто пульсирует от боли, выделяя жар.
Сажусь в машину и доезжаю до ближайшего бара. Там занимаю место за барной стойкой и начинаю методично напиваться в надежде забыться, стереть из памяти боль на лице любимой, свою собственную, которая разрывает грудь на мелкие ошметки. Не помогает. Ни черта не помогает. Забираю из бардачка машины ключи от своей квартиры, вызываю такси и возвращаюсь в свой дом. Там открываю бутылку виски и пью до самого утра, пока не сваливаюсь спать на диване. Я проваливаюсь в тревожный сон, в котором нет меня и Долли, а есть только голубоглазый малыш, который не дождется нас в больнице Вашингтона. Который за один день лишился сразу обеих мам.
Эпилог
Я не понимаю, зачем делаю это. Почему я здесь? Я же обещал себе позвонить Стэтхэм и отказаться от ребенка. Я даже пару раз брал в руки телефон ради этого дела. Но почему-то спустя три дня я иду по коридору больницы, чувствуя, как потеют ладони и сжимается сердце. Вчера я получил от нее короткое смс: «Ребенок здоров. Жду вас завтра». Я почему-то несказанно обрадовался тому, что обследование младенца показало отсутствие у него каких-либо проблем. Как будто действительно проверяли именно моего ребенка.
Мне нужно зайти к Стэтхэм и сказать ей о решении Долорес, но какая-то невидимая сила тянет меня пойти и посмотреть на ребенка, который никогда не станет моим. Я поворачиваю за угол, смотрю в окно, которое отделяет меня от комнаты с новорожденными детьми, и застываю на месте. Моргаю и трясу головой, потому что не верю увиденному. В кресле качалке, держа на руках младенца, сидит Долли. Она медленно покачивается и что-то говорит ребенку. На ее лице нежная улыбка, а глаза с восторгом рассматривают крохотное личико. Она сейчас красивее, чем когда-либо.
Я не знаю, что мне делать, поэтому просто стою и рассматриваю картину, о которой столько мечтал. Прижимаю руки к узкому подоконнику окна и впитываю взглядом каждую эмоцию на лице своей жены. Она счастлива. Вот сейчас она по-настоящему счастлива. И такой я всегда хотел ее видеть. Только что это означает для нас? Меня не покидает ощущение, что я не могу собрать все факторы воедино. Мы были счастливы без ребенка, а когда он появился, наше счастье было разрушено хрупкими руками Долорес. Теперь она счастлива с ним, но без меня. Как будто мы не можем смешать все составляющие счастья так, чтобы всем было хорошо одновременно. Мне. Долли. Ребенку.
Питер. Я предложил это имя, даже не задумываясь. Оно просто родилось в голове и в ту же секунду соскочило с языка. Мне наплевать, как его будут звать, я лишь знаю то, что я хочу этого ребенка и хочу Долли. Я нуждаюсь в том, чтобы они были в моей жизни.
Я решительно иду ко входу в комнату, тихо открываю дверь, решив, что приму любой исход ситуации. Если она прогонит меня, я уйду. Оставлю ее, чтобы больше никогда не тревожить. Но если она позволит быть рядом, я останусь. Помогу ей справиться с ее болью и стать счастливее, чем до появления Питера в нашей жизни.
— Питер, — слышу я нежный голос Долли. Она воркует с малышом. — Папа тебя обязательно полюбит. Он знаешь, как умеет любить. По-настоящему. Так, как больше никто не…
Она прерывается на полуслове, потому что поднимает голову и замечает меня. В ее взгляде отчетливо читается благодарность и чувство вины. Глаза наполняются слезами, которые тут же прочерчивают влажные дорожки на бледных щеках.
— Он такой красивый, — шепчет она. — Наш сын такой красивый, Дрю.
Долли крепче прижимает к себе мальчика, пока я подбегаю к ней и сжимаю их обоих в объятиях. Мне в нос ударяет запах Долорес, смешанный с неповторимым запахом младенца. Молоко и цитрусовые. Странное сочетание? Но мне оно нравится настолько, что я готов кричать на весь мир, как сильно я люблю своих жену и сына.
— Ты назвала его Питер? — спрашиваю сдавленным голосом, потому что нормально говорить мешает ком в горле.
— Мы назвали его Питером, — поправляет она меня.
— Миссис Нортон, позвольте я заберу у вас малыша, — слышу я за спиной. — Его нужно переодеть и отнести к врачу.
— Питер, — говорит Долли, улыбаясь сквозь слезы. — Его зовут Питер.
— Хорошо, миссис Нортон. Давайте я отнесу Питера к его врачу.
Молодая медсестра ласково улыбается Долорес, пока та нехотя передает мальчика в заботливые руки медработника. Долли провожает медсестру взглядом, а я обнимаю жену за плечи, потирая плечо, желая показать, что она не сама. Сейчас боль забыта, потому что эмоции, которые родились при виде Долорес с младенцем на руках, ее счастья и слез радости, перекрывают все. Никакая агония никогда не будет так сильна как то, что я испытываю в данный момент.
— Идем, малышка До, нам нужно поговорить с доктором Стэтхэм и забрать нашего малыша домой.
— Мы можем сделать это прямо сегодня? — с надеждой спрашивает она, а потом скисает. — У нас не готова детская. И кроватки нет. И одежды для Питера. Мы оказались совсем не готовы к его появлению, Дрю.
Отчаяние в ее голосе даже немного забавляет меня.
— Нет, сладкая. На оформление документов понадобится пара дней, так что у нас будет время купить все не обходимое. Пойдем, пора собрать нашу семью вместе.
