Сладкий яд (ЛП) - Эшер Миа (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Эдгар: Сегодня, бро. И твоей смазливой физиономии хорошо бы тут поприсутствовать. Алисия приводит свою подружку, ту модель, с которой ты крутил прошлым летом. Помнишь ее? А то она тебя не забыла.
Конечно, я ее помню – вещи, которые эта женщина умеет вытворять своим ртом, не забываются, – однако эти воспоминания никак меня не затрагивают. Мои пальцы нерешительно замирают. Я собираюсь было ответить, что не приду, как вдруг понимаю, что сегодня вечером Блэр будет трахаться с Лоренсом. Я стискиваю телефон. Костяшки моих пальцев белеют, когда мысль о том, что они вместе, о том, чем они занимаются прямо сейчас, наполняет все мое существо чистой, беспримесной ненавистью. В сознании кружатся воспоминания о нас, только теперь на моем месте – он. Я представляю, как она стоит на коленях, как сосет его, стонет словно сука во время течки, лаская его бедра своими длинными черными волосами. Как запрокидывает голову, отдаваясь страсти, но прежде ее глаза вероломно искушают его поверить в то, что для нее важен лишь он. Что он единственный. И я знаю это потому, что когда-то мне хватило глупости точно так же подпасть под ее чары.
Но этого никогда больше не повторится.
Я: Скинь детали. Я скоро буду.
Я стою на улице около галереи. Курю, глядя, как компания мужчин и женщин чуть старше тридцати открывает двери и со смехом заходит внутрь. После них в воздухе остается висеть аромат дорогих духов. Засунув кулак в передний карман, я наблюдаю за тем, как они вливаются в море людей, стоящих по ту сторону стеклянных французских окон.
Все они собрались здесь, чтобы отпраздновать успех моего друга Эдгара Хуареса – нового любимца арт-сцены Нью-Йорка, – и все готовы выложить за его картину хоть миллион. Его история – воплощенная американская мечта. Согласно статье о нем в известном издании об искусстве, он родился в Порт-Честере, штат Нью-Йорк, у матери-одиночки, эмигрировавшей из Мексики, и все детство ютился с ней вместе в одной комнатушке. Его мать, чтобы прокормить сына, днями напролет убиралась в домах богачей, а по ночам мечтала о том, что когда он вырастет, у него появится шанс на яркое будущее.
Как-то раз матери пришлось взять его с собой на работу. Эдгар был счастлив возможности провести с нею время, и, пока он сидел в гостиной и что-то рисовал у себя в блокноте, появилась хозяйка дома. Увидев его рисунки, она, будучи почитательницей искусства, моментально распознала, что перед нею талант – собственно, на этом история и заканчивается. Теперь он зарабатывает больше, чем когда-либо мечтал, столько, что его матери можно не работать ни дня до конца своей жизни.
Я думаю о том, сколько из них пришло сюда, потому что им на самом деле нравится его творчество, а сколько – из-за того, что в нашем изменчивом, непостоянном обществе стало модно иметь что-то кисти Эдгара Хуареса. Какими бы ни были их причины, это не изменит того факта, что мой друг уже там и в ближайшее время никуда со мной не поедет.
Я рад за него, но чувствую себя точно незваный гость. И что-то в глубинах моей души – что-то, чей голос звучит все громче и громче – хочет, чтобы все эти люди пришли сюда ради меня. Чтобы они превозносили мое имя, а не его. Может, будь я таким же успешным, то…
Запрокинув голову, я выдыхаю дым в черное небо, где в обрамлении рваных туч горит ярко-белым светом луна, безмятежная королева ночи. Прекрасная правительница, восседающая на своем одиноком троне. И все же, глядя на нее, невозможно не ощутить грусть. Она всегда одна – вечный зритель, аутсайдер, приговоренный наблюдать за миром со стороны.
Как и я.
Каким я был, есть и буду.
Всю свою жизнь я был вот таким аутсайдером, но прежде меня это не волновало. Я никогда не стремился к большему. Я был всем доволен. Счастлив.
Но быть может, я не вполне с собой честен. Я изменился, и человек, которым я был раньше, с каждым днем все дальше уходит в прошлое.
Я помню, как впервые увидел ее, когда стоял у машины около «Метрополитен-музея» и ждал Лоренса. Она была в объятьях другого мужчины – мужчины, который смотрел на нее, как на вещь. Я попробовал представить такую женщину, но в своих объятьях. Попробовал представить, что я почувствую.
Я с первого же взгляда понял, что мы принадлежим к разным мирам. Подобные женщины рождены для мужчин вроде того блондина в смокинге. Могущественных мужчин с увесистым кошельком, где лежит столько денег, что хватит купить маленькую страну. Я знал, что она не моего поля ягода, что любовь к такой женщине приведет к одному только разрушению, и все же не смог удержаться от мысленного «а вдруг». Я впервые захотел невозможного… недостижимого для себя. В моей груди впервые шевельнулось некое злое чувство из тех, что отравляют людей, уничтожая в них все хорошее.
Что это было?
Ревность?
Зависть?
Обида?
Не знаю. Возможно, все эти чувства сразу. Или же ни одно из них. Но я точно знаю, что в тот момент впервые в жизни посетовал на судьбу.
И все только из-за нее.
Но такой уж властью обладают женщины над бедными, ничего не подозревающими ублюдками. Мы плывем по течению, проживаем жизнь только наполовину, пока однажды не встречаем женщину, с которой из половинки становимся целым, которая придает нашему жалкому существованию смысл, окружая нас своим смехом, своим запахом, вкусом своего тела. Дни и ночи, проведенные с нею, становятся цепочкой навсегда впечатанных в нашу память моментов. Она становится воздухом, которым ты дышишь, бегущей по твоим венам кровью. Она становится тобой, а ты – ею, потому что она завладевает не только твоим телом, но и душой. Пока однажды, проснувшись утром, не понимает, что тебя ей мало, что она хочет то, чего у тебя нет. И она уходит, забрав с собой и твое сердце, и душу, и оставив тебе только одно: горький привкус душевной боли.
Печально улыбаясь, я качаю головой. Ничто не обладает такой способностью превращать нас в жалких поэтов, как женщина, разбившее наше чертово сердце. Я делаю последнюю затяжку, смотрю, как огонек сигареты ярко вспыхивает, а затем бросаю окурок на землю. Хватит думать о Блэр и ее колдовских чарах. Сегодня я собираюсь развеяться.
По пути к стеклянным дверям галереи я замечаю, что в моем направлении идет высокая женщина в облегающем черном платье и с длинными, светлыми волосами. В шаге от металлической ручки мы останавливаемся. Оказавшись так близко, невозможно не восхититься тем, как ее небольшая грудь вырисовывается под шелковым материалом платья. Когда я поднимаю взгляд на ее лицо, мне становятся очевидны три вещи.
Первое. Она фантастически сексуальна.
Второе. Она не ведет и бровью в ответ на мой беззастенчивый взгляд. Но как я мог устоять? Это было бы преступлением. Запустив пальцы в волосы, я бесстыдно ей ухмыляюсь.
И третье. Она старше меня и на пике формы.
– Вам сюда? – спрашиваю я.
На мгновение наши взгляды сталкиваются. Затем, не говоря ни слова, она отворачивается, отметая меня, словно нежеланную мысль, и тянется к двери. Я смотрю, как ее белые, тонкие, идеально ухоженные пальцы оборачиваются вокруг металлической ручки. Непроизвольно накрываю ее руку своей и говорю:
– Прошу вас, позвольте мне.
Она смотрит прямо перед собой и не убирает руку.
– Мне не нужна помощь мужчины, чтобы открывать двери, – произносит она спокойно. Поворачивается ко мне, и наши глаза встречаются. – Я способна сделать это сама.
Ах. Голос у нее такой же утонченный, как и она вся. Не знаю, зачем, но я отпускаю ручку, а потом медленно, один за другим, разжимаю по очереди ее пальцы. Возможно, мне просто хочется флирта с привлекательной женщиной. Или достойно ответить на брошенный ею вызов.
А может, меня злит то, с какой легкостью она отмела меня прочь, и я хочу, соблазнив ее, поставить ее на место.
Перевернув ее руку ладонью вверх, я опускаю взгляд на ее запястье и начинаю обводить голубые жилки, отмечая то, какая бледная и мягкая у нее кожа.
