О да, профессор! (СИ) - Майер Жасмин (серия книг TXT) 📗
Бедра задрожали, истома родилась внутри, захлестывая меня с головой. Я всхлипнула, инстинктивно сжимая бедра. Громко вскрикнула, и Матвей Александрович тут же закрыл мне рот поцелуем, не давая произнести ни звука, только переключив все свое внимание на клитор, которое тот требовал прямо сейчас и прямо здесь.
Я задрожала, перестала дышать и кончила. В руках преподавателя. На пересдаче. В кабинете кафедры зарубежной литературы.
Матвей Александрович тоже словно одумался, мигом убрал руки, подхватил меня за талию и посадил перед собой на стол.
Или все-таки нет?
Он развел мои ноги и встал между них, коснувшись пряжки ремня.
О боже.
Я уперлась обеими руками ему в грудь, все еще слишком тяжело дыша, чтобы выдавить из себя хоть слово.
Мой профессор нахмурился. Стояк угадывался безошибочно. Его нетерпение тоже было очевидным.
Я качнула головой, отталкивая его от себя. Сползла со стола и встала на ноги, удалось, кстати, не сразу. Колени подрагивали.
— Тебе нужен зачет? — процедил он, пожирая меня темными глазами. — Сейчас-то не строй из себя невинную девицу…
— Мне и не придется. Я еще ни разу… ни с кем… Ну вы поняли, — все, что я могла из себя выдавить.
А поскольку земля так и не разверзлась подо мной, ничего не оставалось, как подхватить рюкзак и выбежать вон.
Глава 4. Матвей
Вот же вляпался!
Едва Маргарита умчалась, я рухнул на стул и уронил голову на парту. Это же надо было додуматься, целовать студентку, трахаяя ее пальцем, а потом потребовать секса вроде как в обмен за зачет по лектуре. То ли сценарий для порно, то ли набросок для заявки в полицию.
Хорошо, хоть у Левицкой включились мозги. Или ноги? Хоть что-то. Она спасла нас обоих.
Еще и девственница! Полный комплект для просветления, ага.
Я дышал в парту, заставляя себя успокоиться. Кровь постепенно отливала от южных широт, возвращаясь в голову.
Я пытался анализировать ситуацию, чтобы понять природу своего наваждения. Первая причина, конечно, воздержание. Или все-таки моя любимая цитата из «Фауста»? Вспоминая, как она произнесла это, я снова возбудился. Дожил, блин. Это что, профдеформация уже настигла? Ужас какой-то, ей-богу! У меня стоит на Гёте!
Подняв голову, провел по лицу рукой, словно надеялся смыть с себя безумие волшебным образом. Не очень помогло. Я почувствовал ее запах на своих пальцах и снова завелся. Нужно было бежать в туалет, вымыть руки, но вместо этого я прижал пальцы ко рту, едва сдерживаясь, чтобы не облизать.
Застонал вслух, по-быстрому закрыл кабинет и рванул к машине. По дороге я высматривал ее, одновременно стараясь успокоиться. Нужно просто извиниться. Если до завтра она не наломает дров со страха, то все еще можно исправить. Мы поговорим, я извинюсь. Она ведь была не против. Ни слова не сказала, пока я не начал звенеть пряжкой, напугав малявку до паники.
Это же надо, как накрыло. Где были мозги?
Приехав домой, проверил свое расписание. Да, завтра у них две лекции подряд. Последние. У меня — тоже. Будет несложно пообщаться тет-а-тет.
Не потрудившись проверить материал лекции, я, наконец, исполнил свои мечты о душе, постели и тишине. Удивительно, но почти сразу уснул. Правда, покоя отдых мне не принес. Я видел себя словно со стороны с перекошенным лицом и безумными глазами.
Я нависал над Маргаритой, а она тряслась и пыталась выползти из-под меня. «Невинная, — шепнул мне кто-то голосом Андрея. — У тебя нет над ней власти. Оставь ее. Работай! Ты должен мне синопсис, Тойфель».
Мое имя отдалось эхом.
Мефистофель, Мефистофель, Мефистофель.
Я дернул ремень и прижал Маргариту. К столу? К полу? Она перестала трепыхаться, раскинула руки, отдавая себя то ли в дар, то ли в жертву.
А мне было плевать. Я просто хотел ее. Взять себе, сделать своей, совратить, опорочить, научить, дать попробовать удовольствие на вкус.
— Так вот он в чем, твой труд почтенный!
Не сладив в целом со вселенной,
Ты ей вредишь по мелочам?
Поговорила она мне в губы и потянулась к брюкам, обхватила член ладошкой.
— Гретхен… — выдохнул я, прикрыл глаза, позволяя ей доставить мне удовольствие, но адский звук выдрал из блаженного забытья.
Будильник, черт подери!
Я очнулся с собственным членом в руке и на грани оргазма. Несколько движений рукой, и я опять упал на подушки, тяжело дыша. Словно стометровку пробежал.
Потрясающее начало дня.
Продолжение тоже было так себе. Я снова читал лекции, ненавидел своих студентов, валил на семинаре, смотрел волком, когда кто-то опаздывал на пару или подходил задать вопрос после.
Да, я мерзкий тип, но у таких обычно учат, а не халяву ловят.
Маргариту я увидел сразу. Она прошмыгнула в аудиторию одной из последних, когда я уже раскладывал план лекции, готовясь начать. Едва ли буркнув что-то вроде приветствия, она забилась на последней парте в углу. Я ее и не видел почти. Сразу стало очень жаль.
Почему? Черт знает.
Не замечал ее раньше и не следовало придавать значения вчерашнему инциденту, но что-то шевельнулось, задергалось и подкатило к горлу горечью. Совесть, что ли?
Я начал лекцию, как обычно, но в этот раз не мог просто стоять за кафедрой. Отложив листы с планом, я вышел и двинулся вперед между рядами парт.
— Настоящая духовная столица Германии — Веймар, собравший в своих стенах классиков немецкой литературы Гете, Шиллера, Гердера, Виланда, многих других, менее знаменитых авторов… — говорил я по памяти, одновременно посматривая на студентов, которые усердно конспектировали.
Все, кроме Левицкой. Что за человек? Она сидела и рисовала в тетради. Просто выводила узоры, подперев кулаком щеку. Словно и не слышала мой приближающийся голос или же напрочь его игнорировала.
Я бесцеремонно заглянул за ее плечо. Супер. Ни слова — одни рисуночки. Даже какой-то паук-клякса с подписью — Мефистохер.
Подняла на меня глаза. Огромные, перепуганные, полные ужаса, словно я и был тем самым пауком двух метров роста. Переводя дыхание между предложениями, я вздернул брови, без слов интересуясь: «Будем записывать или опять дурака валять?»
Она поспешила перевернуть страницу и с чистого листа начала конспектировать лекцию.
Так себе победа, но на первый раз сойдет.
Я встал позади нее и до конца пары вещал с галерки, буквально нависая над Маргаритой грозовой тучей.
Она больше не смотрела на меня. Даже не двигалась, только писала и писала, как заведенная. Едва звонок оповестил об окончании занятия, она вскочила, но я закрыл дорогу к бегству. В суете сборов никто и не придал значения, что я попросил ее:
— Нам нужно обсудить вашу вчерашнюю лектуру. Можем встретиться у третьего корпуса через двадцать минут?
Я там оставил машину сегодня. Возможно, это было ошибкой, но обсуждать вчерашнее в стенах универа я совсем не хотел. Это наше личное недоразумение. Нужно уладить его на нейтральной территории. Ну или в моей машине, если она согласится в нее сесть.
Она обречённо вздохнула.
— Хорошо, Матвей Александрович. Я подойду.
— Одна, — добавил я, видя, как на нас глазеет ее подружка и долговязый пацан.
— Ладно.
Она накинула на плечо лямку рюкзака и вышла из аудитории вместе с друзьями. Я поспешил собрать свои вещи. Нужно было еще заскочить на кафедру.
Ровно через двадцать минут я стоял у машины и смотрел, как Левицкая приближается. Она была сегодня в обычных джинсах, ветровке, конверсах, почти без макияжа. Обычная девчонка без этого маскарада. Милая. Весьма… Не замечал раньше. Собственно, я и не разглядывал студенток, чтобы не было соблазна.
— Что вам надо, Матвей Александрович? — спросила она почти дерзко, но тут же словно испугалась саму себя, опустила глаза вниз.
— Домой тебя хочу отвезти.
— Не надо.
О, ну, конечно, как неожиданно.
— Садись в машину, Маргарита. У меня нет ни времени, ни желания с тобой спорить.
