Последыш (СИ) - "Терния" (читать книги полные TXT) 📗
Хотелось посмотреть вблизи, что он делает. Как движется его язык, скользит по плоти, как обхватывают губы, когда он делает это коронное сосущее движение.
Нике захотелось его позвать, но она не посмела — вместо имени из губ вылетел короткий глухой крик.
Язык, подгоняемый этими звукам, задвигался быстрей, а потом проник в глубину, резкими ударами доводя до конца.
Ей хватило. Бесконечно раскалываясь на куски в его крепко держащих руках, Ника подумала, что так попадают в рай.
Глава 17
Хотя она была никакая, мягкая и безвольная, как плюшевая игрушка, Матай не собирался оставлять ее в покое. Он навалился сверху, крепко сжимая руками, горячий, дрожащий, и Ника открыла глаза, когда его требовательное дыхание обожгло шею. За все нужно платить, учили в стае. Наверное, такое удовольствие дорого стоит. Как можно отказать альфе, желающему получить плату? Придется платить.
Она попыталась удержать остатки плавающей неги, искры физического удовольствия, но его поглощал подступающий страх. Сама пришла. Она же сама пришла, никто не заставлял. Теперь альфа имеет все права делать с ней, что угодно, свою доступность она продемонстрировала, переступила порог чужой комнаты и потребовав еще.
Ника зажмурилась и закусила губу. Если расплачиваться, то пусть это будет быстро.
Но тяжесть вдруг пропала, жар переместился вбок. Матай взял ее руку и потянул к себе, потом в ладонь ткнулось что-то гладкое и горячее. Ника оглянулась посмотреть.
Эта штука, которая так сильно пугала ее с детства, сейчас смирно лежала в ладони. Он был большим и теплым, напоминал жезл — толстую палку, увенчанную крупной головкой, на вид сморщенный, а на ощупь почему-то гладкий. Он мелко подрагивал, легко бился о ладонь.
И опять, скажи что-нибудь альфа, это послужило бы сигналом к действию, к сопротивлению, но он молчал. Поверх руки Ники опустилась мужская, заставляя сжать толстый стержень, а потом провести по поверхности.
Мужская рука водила ее, сжав в кулаке, направляла, и Ника так сосредоточилась, следя за движением, что не сразу поняла, что он дрожит и дышит так же хрипло, как ночью. Она чуть не отдернула руку, но Матай сжал ее ладонь еще крепче, толкнулся в нее последний раз и задергался. Как ночью. В ладонь стрельнула жидкость, запахло спермой, в руке Ники влажно растекалась жидкость, подрагивал и двигался в последних спазмах мужской член, и теперь она знала, что именно альфа делал ночами возле ее кровати. У них разные прикосновения, что неудивительно, ведь они по-разному устроены. Но они могут соединиться, каким-то образом слиться вместе и получить удовольствие вместе.
Может, рискнуть?
Матай не спешил отодвигаться и вынимать свой член из ее руки. Вытянулся рядом, дыша ей в волосы. Ника вместо того, чтобы посмотреть на него, посмотрела в потолок.
— Так было недостаточно страшно? — спросил альфа.
— Нет, — еле слышно ответила Ника, сжимая руку, не желая его отпускать. — Почему ты сделал так, а не?..
— Ты еще не готова к настоящему сексу. Ты его хочешь, но не знаешь, что это за желание.
— Я хочу секса? — почти не удивилась Ника и только потом опустила глаза и увидела, что на ней половина одежды. Сверху футболка с серыми дельфинами, а ниже пояса она голая — сливочного цвета кожа на бедрах, острые костяшка и коленки, полоса светлых волос на лобке. Ника никогда не заглядывала туда, себе между ног и не представляла, что там находится. Но теперь вдруг захотелось посмотреть, что так сильно опухает и ноет? Что там такого, что может успокоить только Матай? Что приносит это животное удовольствие?
Она отпустила, наконец, его член и потянула руку к себе, посмотреть, но по пути опомнилась, что не одна и опустила ладонь на бедро. Мокрая ладонь заскользила, оставляя на коже влажный след. Альфа тут же схватил ее ладонь, размазывая по ней свой запах.
— Да, неплохая идея, — урчал он на ухо, водя туда-сюда. Потом его пальцы легли Нике на лобок, и она с ужасом почувствовала, что внутренний жар загорается снова. Это что, надолго не проходит?
— Почему это начинается снова? — спросила она. — Если я только что, ну…
— Если ты только что кончила?
Она покраснела и кивнула, чтобы не говорить вслух.
— Потому что ты хочешь не просто разрядки, ты хочешь, чтобы я вошел в тебя и сделал все, как полагается. Заставил тебя ощутить силу самца, подтвердил свою власть. Твои инстинкты требуют послушно лечь на спину и как можно шире раздвинуть передо мной ноги, но ты этого не делаешь. Поэтому тебе неуютно — словно рвет на части. Ты хочешь чего-то, но не знаешь, чего.
— Я не верю.
— Ну что же, не верь. — Усмехнулся он. — Может, мне показать тебе прямо сейчас? Я могу раздразнить тебя так, что ты станешь умолять меня заполнить тебя своим членом.
— Такого не может быть.
Но между ног снова пульсировала жаркая точка, требуя ласки.
— Я не настолько жесток. — Альфа поднял ее ладонь и, наклонившись вперед, поцеловал ей руку. Ника, не отрываясь, смотрела на его профиль, на жесткие волосы, прямой нос и крупный подбородок. На губы, которые недавно крепко прижимались к ее изнывающей промежности. — Я знаю, что ты мучаешь себя и меня не специально. Я знаю, что можно ускорить события и через час ты выйдешь отсюда женщиной, хорошо знающей, как принимать мужчину, но к чему? Чем больше ты будешь хотеть меня, чем больше желания накопится, тем лучше в результате будет нам обоим.
— Ты говоришь какую-то абракадабру, — заупрямилась Ника, сжимая ноги.
Он снова поцеловал ее руку, это смотрелось трогательно-невинно, после всего того, что он с ней на этой кровати только что проделал.
— Однажды я обещал, что ты станешь стонать от страсти. Теперь я обещаю, что вскоре ты сама откроешься и без страха взглянешь мне в глаза, пока я буду в тебя погружаться.
Ника промолчала. Она лежала возле самца полуголая и не боялась насилия. Альфа мог это сделать миллион раз, но не сделал. Значит, это правда, правда. Он не станет ее принуждать.
Но и ждать будет недолго. Осталось четыре дня отведенному сроку.
Ну и что? На самом деле ей хотелось снова почувствовать эту волну, которая понесет и затянет в мистическую глубину, но и страшно было. Что тогда? Она действительно потеряет себя и попросить самца лечь на нее? Воткнуть в себя его жезл? Попросит самца сама?
Ника сглотнула и решила подумать о чем-то другом.
— К Ларим приехала дочь, — сказала она вслух. — Ты не знаешь, что с ней произошло? У нее ужасный вид. Она чего-то жутко боится.
— К Ларим приехала дочь? — голос у альфы стал жестким.
— Да, — Ника повернулась к нему и впервые с момента, когда пошла в комнату, посмотрела ему в глаза прямо. — Ты злишься?
— Я? Нет. Но Ларим не разрешали приглашать дочь. Она вышла замуж за самца из другой стаи, там ее место.
— А что произошло? Почему ей нельзя остаться? С матерью?
Матай лежал на подушке, но посмотреть умудрился так, как будто Ника распласталась перед ним на полу, унижено опустив голову.
— Почему ты спрашиваешь?
— Хочу знать, по каким законам живут стаи, если дочь не может остановиться у матери.
— Хорошо. Ты права, я расскажу. Бронислава сделала аборт. По нашим законам он карается наказанием в виде домашнего ареста на несколько лет. Или до рождения нового помета.
Ника с каждым словом все сильней леденела. Получается, тут дела с пометом такие же?
— Это был бы ее первый помет? — тихо уточнила она.
— Да.
— А если бы третий? — задержав дыхание, спросила Ника.
— Что третий? Неважно, какой по счету помет, аборт есть аборт. Но если бы у них с мужем уже были щенки, он отреагировал бы не так остро, а именно муж принимает решение о наказании.
— И что он решил?
— Вначале, насколько я слышал, он хотел запереть ее в доме, но она попыталась сбежать. Тогда он просто ее выгнал.
— Выгнал?!
— Да.
— Ну и ладно, я бы обрадовалась, — фыркнула Ника. — Была бы сама по себе, это здорово.
