Идеальный мерзавец (СИ) - Майер Жасмин (книги без регистрации TXT) 📗
— О боже, — произнесла мама в трубке. — Я так понимаю, произошло что-то сверхъестественное, раз ты решил позвонить матери. Я права, Марк?
— Я сын своего отца.
— Тоже мне новость, — хмыкнула мама. — Я уже знаю, что ты спал с женой главы безопасности аэропорта. И что наличка смогла убедить его, что не стоит вешать на тебя всех собак, а еще искать запрещенные препараты в твоих личных вещах. Вряд ли ты бы стал звонить мне по таким мелочам. Что случилось?
Разумеется, она знала. Снятие такой суммы со счета не могло пройти для нее не замеченным. А после она сама связалась с дирекцией службы безопасности аэропорта.
— Мне нужен твой совет, мам… Я познакомился с девушкой на Кипре… И она узнала, что я изменил ей.
— Вышли все вон, — сказала в сторону моя мама, а после короткой паузы, когда стихли шаги, добавила: — Жизнь тебя вообще ничему не учит, Марк? Надеюсь, она не застала тебя непосредственно в процессе измены?
Нервы мамы сдали, я чувствовал. Вокруг простирался бездушный пустырь с травой ржавого цвета, и я мог говорить открыто.
Вот только я не мог. Горло словно сжало удавкой.
— Не в процессе, мама, — только и ответил я. — Узнала потом.
— Эту девушку ты и пытался догнать? Поэтому за час нарушил столько законов, что штрафы влетели в копеечку?
Не сдержал улыбки. Мама ведь прекрасно представляет, сколько нулей было у этой копеечки.
— Да, пытался догнать. У нее был рейс раньше моего, и я боялся опоздать.
— Что ж, раз ты звонишь мне, ты все-таки опоздал?
— Да, мама. Я опоздал. Сильно опоздал. И не знаю, что мне теперь делать.
— Знаешь, твой отец извинялся передо мной бесчисленное количество раз. Кроме того раза, конечно…
— Мам…
— Дай мне договорить. Если ты помчался за той девушкой, ты, вероятно, хотел объясниться или извиниться и пообещать, что такое больше не повторится. Так вот, Марк. Поверь мне и моему опыту. Чаще всего это пустые обещания, и все эти ошибки повторяются снова и снова. А ты, как ты правильно сказал, действительно сын своего отца. Поэтому подумай дважды над тем, что делаешь или будешь делать.
— Я подумал, мам. И я тебя понял.
— Вот и славно.
Я шел вперед, почти не разбирая дороги. Очнулся, когда уткнулся в ржавую перекладину и такие же ржавые качели на ней.
Сел на широкое сидение, в котором не хватало одной доски, и услышал в трубке:
— Ты хочешь вернуть ее?
Я прикрыл глаза и оттолкнулся ногами. Ржавый визг разнесся по округе.
— А ты бы вернулась к такому, как я?
Мама улыбнулась. Я чувствовал ее улыбку даже в голосе.
— Ты мой сын, Марк. И для меня ты всегда будешь лучшим, а все женщины этого мира недостойными тебя.
— Как мне загладить свою вину перед ней, мам? Как можно вообще извиниться за такое?
Мама помолчала.
— Вот теперь тебе удалось удивить меня. У вас с ней все серьезно?
— Теперь? — нервно хмыкнул я. — Теперь точно нет. К тому же она вроде как выходит замуж.
— Тебе ли не знать, что муж не стена, подвинется.
— Мама!
— Марк, ты, к сожалению, знаешь, что это так. Твой отец всегда извинялся передо мной. И до твоего появления, именно он был мужчиной номер один в моей жизни. Каждый божий раз я верила ему, ведь он всегда так искренне просил прощение. Марк, если она чувствует к тебе хоть что-то похожее, то и она простит тебя, вот только… Даже не думай начинать извиняться, если собираешься снова взяться за старое. Лучше отпусти ее прямо сейчас. Тогда ей будет не так больно, как будет в следующий раз, когда ты снова не удержишь своего зверя в штанах.
— Я никогда и ни перед кем не извинялся, именно потому, что не собирался останавливаться. А сейчас я больше так не могу.
— Тогда делай все, что можешь. Хоть опять беги по взлетной полосе, сынок, если тебе это поможет.
— Спасибо, мам.
— Не за что, Марк.
— Пока.
Я спрятал телефон.
Скрип ржавого металла разносился на километры вокруг. Кому вообще пришла в голову водрузить качели посреди пустыря? И насколько же сильно это место отличалось от пляжа у моря и тех качелей, на которых Вера каталась в нашу первую ночь…
Но я продолжал раскачиваться, хотя руки уже заледенели от ветра и стылого металла. Мне надо было подумать, хотя, фактически, не о чем было думать. Я знал, что должен сделать. С самого начала знал.
Моя мама всегда была такой. Ее семья владела месторождениями газа на севере, и Таисия Вознесенская по праву с юности носила ненавистную ей кличку «Королева бензоколонки». Мой отец, конечно, говорил, что влюбился в нее, но гораздо позже я понял, что ни о какой любви с его стороны и речи не было. Если любишь, то не смываешься в сауну к шлюхам, пока твоя беременная жена лежит на сохранении.
Благодаря деньгам Вознесенских отец и добился тех высот, каких добился.
Мать не разводилась с ним до последнего. Слишком много связей и слишком много денег, чтобы вести себя так, как подсказывало сердце.
Однако последней каплей для нее стала моя свадьба, и после двадцати пяти лет брака моя мать, наконец, обрела свободу.
Развод ей дали тут же. Еще и потому что скандал на моей свадьбе удалось замять для прессы, но не удалось спустить на тормоза внутри трех наших семей. Родители моей жены хотели этого брака, и не могли позволить все отменить из-за того, что двое мужчин в нашей семье не поделили одну женщину.
Победители войн переписывают историю, а деньги решают все. Все берут взятки, я знал. Я очень хорошо это знал.
Спустя полгода после той ночи на Кипре, ничто не напоминало о том, что это была именно моя свадьба. Имя Марка Бестужева было вычеркнуто из всех документов, из всех пригласительных и всех обзоров светской хроники. Невеста осталась той же, а вот женихом задним числом стал… мой уже получивший развод отец.
Он избавился от моей матери, когда ему самому было удобно это сделать, а на смену старым контрактам пришли новые, с семьей моей несостоявшейся жены.
И теперь женщина, которая должна была рожать детей мне, стала моей же мачехой и носила под сердцем названного брата.
Теперь, надеюсь, полностью понятно, почему я настолько ненавижу все, что связано с той ночью?
ГЛАВА 44
Вера
Дома Юра стал помогать моей маме с пальто.
— Конечно, надо было проветриться, Вера, — вещала мама всю дорогу до дома в такси, пресекая тишину, и продолжала делать это и сейчас. — Столько времени работала без отпуска, правда, Юрочка? Молодец, что ты ее одну отпустил, тебе ведь отпуск не дали?
— Нет.
— Вот! Не каждый мужчина согласится дать своей женщине отдохнуть, пока сам останется работать. Вера?
Стоя на коврике у входной двери, я подняла глаза на маму.
— Раздевайся, Вера. Ты спишь на ходу, наверное, жутко устала? Давай в душ и спать. Завтра обсудим организацию свадьбы, я считаю, что нечего тянуть, итак шесть лет ждали. Юра, помоги ей раздеться.
Я должна развернуться и уйти, но стоит Юре коснуться моих плеч, как я, снова, как и в аэропорту, превращаюсь в камень. Еще утром меня касался другой мужчина. И не только касался.
Обвинять Марка в том, что он мерзавец, глупо. Он был им с самого начала и им же и остался. Ничего не изменилось.
Только я стала шлюхой.
На автопилоте иду в ванную комнату, где натыкаюсь на переполненную за семь дней моего отсутствия корзину грязного белья.
Слышу из кухни голос мамы:
— Ничего, ничего. Сейчас я посуду помою, а ты ложись, Юрочка. Завтра ведь на работу?
Закрываю дверь на защелку и медленно стягиваю с себя джинсы.
Сглатываю при виде синяков на бедрах и после еще раз обвожу взглядом узкую ванную комнату, в которой не хватило места для стиральной машинки. Кран в ванне все также капает, и в памяти услужливо всплывает брошенная вскользь фраза: «Я ведь не сантехник, Вера. Вызови кого-нибудь по объявлению».
Пытаюсь снять футболку, но замираю при виде кольца на пальце.
