Иллюзия бессмертия (СИ) - Снежная Александра (книги бесплатно TXT) 📗
Оглушающая правда ударила по Вайолет, как молот по наковальне. В том, что одарин не лжет — девушка не сомневалась. Какой ему смысл? Да и если вспомнить то, что рассказывала Урсула — все сходилось. Не сходилось только представление Вайолет о светлых и темных магах, и этот внезапный диссонанс рвал внутренний мир девушки в клочья.
— Это неправда, — цепляясь за остатки собственных убеждений, мотнула головой Вайолет.
— Все, наверное, было не так. Урсула ворчливая, острая на язык, упрямая, но она добрая и светлая.
— Ты путаешь понятия "свет" и "добро", Фиалка, ставя между ними знак равенства, — Айт небрежным, но мягким жестом стер скатившуюся по щеке девушки слезу. — Свет не есть добро, как и тьма не означает абсолютное зло. Свет — это свет, а тьма — просто тьма, — указательный палец одарина коснулся сначала лба Вайолет, а потом сердца. — Добро и зло живут здесь и здесь. Это образ наших мыслей, чистота или грязь нашей души.
— Но… — упрямо следуя вложенной в нее Урсулой истине, возразила девушка, — именно светлая магия исцеляет, направляет потоки стихий на восстановление любого ущерба, созидает.
— И убивает, — безжалостно добавил Айт. — Убийство во имя высокой цели все равно остается убийством, Фиалка, как его ни назови. И оно всегда будет на совести того, кто его совершает. Тьма и свет здесь совершенно ни при чем. Со временем ты научишься отделять ядра от скорлупы.
Вайолет не знала, что сказать. Ей и возразить темному было нечем. Слова его были тем самым ядром — обнаженной сердцевиной без всякой наносной шелухи.
— Успокоилась? — неожиданно поинтересовался одарин, и Вайолет вдруг поняла, что потрясенная его беспощадными суждениями, она забыла и о своем страхе, и о том, где находится. Айт специально отвлекал ее, вытаскивая из состояния паники и вызывая приступ раздосадованного возбуждения.
— Впереди самый сложный участок, — поведал Айт, не оставив Вайолет сомнений, что предыдущий разговор действительно был отвлекающим маневром, паузой перед чем-то очень опасным и серьезным. — Я не смогу тебя держать за руку. Дальше проход с крутыми поворотами, очень узкий и извилистый. И… — мужчина на секунду запнулся. — Это та самая тропа одэй, о которой я тебе говорил.
— Мне страшно, — честно призналась девушка. — Вдруг я что-то сделаю не так? Вдруг я…
— Ты сможешь, Фиалка, — ободряюще улыбнулся ей Айт. — Лесные цветы крепче, чем кажутся…
— Я в этом уже не уверена, — нервно выдохнула Вайолет.
— Закрой глаза и просто проталкивай свое тело дальше, повторяя рельеф стен. Почувствуешь, что они давят в грудь — отклоняйся назад, если в спину — прогибайся вперед. Только не останавливайся. Все время двигайся.
Айт отпустил ладонь Вайолет, и без его тепла и силы вся уверенность девушки начала таять, как снег.
— Я буду совсем рядом, — пообещал мужчина. — Подстрахую. Иди. Медлить нельзя. До сумерек мы должны выбраться из ледника.
Вайолет кивнула, облизала пересохшие губы и, закрыв глаза, шагнула в узкую вертикальную щель.
Через несколько шагов девушка почувствовала, что передняя стена закругляется, а задняя начинает упираться в затылок. Помогая себе ладонями, она переместила корпус вправо, почти коснувшись лбом холодной поверхности стены.
— А-а-х, — протяжно и тоскливо прозвучало у самого уха Вайолет. Юная Хранительница готова была поклясться, что почувствовала, как холод чьего-то дыхания пошевелил волосы у нее на виске. Сердце испуганно замерло и по вискам ударило волной жгучей боли. — А-а-х, — снова кто-то горестно вздохнул, но уже у нее за спиной.
Тело Вайолет стало колотить мелким ознобом. Памятуя, что останавливаться нельзя, она зажмурилась еще крепче, протискиваясь по коридору и судорожно делая открытым ртом вдох, выдох и снова вдох.
— О-ох, — вдруг повеяло стылым холодом прямо в лицо девушки, а затем кто-то горько и надрывно простонал совсем рядом: — А-а-а…
Пространство вокруг начало заполняться неясными шорохами, чиркающими звуками и стонами. Яростно дергаясь, девушка попыталась идти быстрее, но стены, словно ожив, стали выгибаться под немыслимыми углами, с каждым шагом все сильнее стесняя ее движения и ввергая в состояние безотчетного страха.
На одном из поворотов Вайолет пришлось приподняться на носочки, чтобы проскользнуть в слишком сузившуюся в нижней части щель, и вот тут она почувствовала, как плеча ее кто-то коснулся.
Ужас парализовал голосовые связки, и у Вайолет не получилось даже закричать. Инстинктивно повернув голову, она распахнула глаза, обнаружив торчащую из задней стены заледеневшую женскую руку с белыми скрюченными пальцами и синими лунками ногтей. Это было не просто жутко, а чудовищно жутко, потому что хозяйка замерзшей руки была вмурована в стену, и очертания ее фигуры отчетливо просматривались сквозь мутную поверхность льда.
Мгновенно отвернувшись, Вайолет судорожно глотнула воздух, а потом медленно убрала со стены дрожащие ладони.
Из толщи векового льда на нее смотрело женское лицо — узкое, худое.
Плотно сжаты посеревшие губы.
Заострившись, вытянулся тонкий нос.
Щеки впали. Заиндевелыми иглами на них лежат длинные веера ресниц… Они внезапно дрогнули, резко распахнувшиеся мертвые глаза уставились на Вайолет в упор, и она провалилась в них словно в омут.
Время уплотнилось и застыло как лед, оставив девушку пребывать в невесомом состоянии где-то на границе яви и сна.
Здесь не было страха. Не было ощущения надвигающейся беды. Абсолютно никаких чувств. Ничего не было. Только всепоглощающая пустота в груди и обступившие Вайолет со всех сторон ледяные девы.
Стылые стеклянные взгляды. Посиневшие губы. Бесцветные лица и волосы. Снежные одежды…
— Зачем я здесь? — спросила Вайолет, как-то отстраненно осознавая, что произносит вопрос на каком-то другом языке. — Что вам от меня нужно?
— Фриго ос… — хором произнесли женщины.
— Как? — точно понимая то, о чем они ее просят, повела бровью Вайолет.
— Элле сварин ай дит хэрт, Дъяммира… — растягивая слова, прошептала выступившая из круга белая дева. Она медленно вытянула перед собой руку и накрыла ледяной ладонью мерно бьющееся сердце девушки.
— Шайм… — тихо протянули остальные.
— Лайт тиль хэм, Дъяммира, — жутковато улыбнулась прикасающаяся к ней женщина, а потом резко толкнула ее в грудь.
Это было больно. Так, словно ее ладонь проломила Вайолет ребра и обожгла морозным холодом сердце. В беззвучном крике открыв рот, девушка со свистом втянула воздух, и взгляд, обретая четкость, поймал в фокус склоненное над ней лицо.
Хищный разлет густых бровей… Глубокая хмурая складка между ними. Каштановые пряди волос беспорядочными завитками закрывают лоб. В темном взгляде затягивающая бездна, а отчетливо проступившие на скулах узлы желваков добавляют образу мужчины что-то воинственно-грозное.
— Дыши, Фиалка, — шепчут его горячие губы. Тепло их прикосновения вызывает колючую волну мурашек по всему телу, и жаркое дыхание, смешиваясь с ее, опаляет гортань. — Дыши.
— Ты такой… — Вайолет ткнулась носом в жесткую колючую щеку одарина и ласково прошептала: — Горячий…
Кадык Айта импульсивно дернулся. Губы сошлись в гневную линию. Но в рычащем низком голосе Вайолет почему-то не услышала привычной злости. В нем чувствовалось что-то такое, от чего в груди тягуче и сладко заныло.
— Я же просил тебя не смотреть одэйям в глаза, — легонько встряхнув Вайолет, Айт рывком прижал девушку к себе.
— Я и не смотрела, — светло улыбаясь, Вайолет потерлась щекой о его щетину и виновато посмотрела в наливающиеся грозовой тревогой глаза. — Они первые начали.
— Что?
Этот миг, когда Вайолет видела очевидный ступор непрошибаемого одарина, стоил того испуга, что она пережила на тропе одэй. Немного помедлив, она окончательно добила Айта своим заявлением:
— Они позвали меня. Хотят, чтобы я их освободила.
— Как? — скорее инстинктивно, чем осмысленно поинтересовался мужчина.
