Его птичка (СИ) - Попова Любовь (читать книги бесплатно .txt) 📗

Пачка острым углом вдруг врезалась мне в висок.

— Ебанулась?

Она промолчала, поджимая губы, смотря на меня обиженно и зло.

И я отвечал тем же, словно она была виновата в том, что я первый раз в жизни не воспользовался презервативом.

Я всегда думал, что знаю, как обижается Аня. Очевидно, моя грубость стала крайней точкой.

— Ну что, ты так смотришь? Решила родить в восемнадцать лет?

Аня промолчала, и, вздернув подбородок, повернулась спиной и выскочила из машины.

— Дверь не вырви, одну машину уже разбили по твоей милости! — ляпнул я и резко замолчал. Идиот.

Она прищурилась, показала неприличный знак и со всей дури хлопнула дверью.

— Больная, — пробормотал я, в трясущейся от удара машине и запихивая, так и не опавший член в боксеры. Я уже пересел на свое место и завел двигатель. Аня так и не появилась.

— Вот только не надо снова, — рявкнул я и вылез из машины. Она шла вдоль столбов уже одетая в джинсы, но без пуховика и своей сумки.

Вот ты дебил, Сладенький. Непроходимый идиот. Сам не подумал, а на девчонку наорал.

Я не стал кричать ей вслед, а просто сел в машину и подъехал прямо к ней, открыв на ходу дверь.

— Не дури, Птичка, я виноват, — покаялся же еще. — Погорячился.

— Отстань. Я сама доеду, — буркнула она, но остановилась и обняла себя руками.

— Тогда я просто запихну тебя в машину и отвезу к себе. Прогуляешь раз в жизни занятия. Согласна?

Это подействовало. Прогуливать она не собиралась. Опустила руки, и с тяжелым вздохом забралась в машину.

Прошло наверное минут десять тягостного молчания. Я уже успел покружиться по стоянке и найти выезд.

— Если ты хочешь все закончить, то надо просто об этом сказать, а не рвать мне душу, — заговорила она.

— Рвешь душу ты себе сама, — уточнил я, лавируя по дороге. — Нечего было влюбляться. Я предупреждал, — взглянув в покрасневшее от стыда лицо.

— Значит, ты слышал.

— Лучше бы не слышал, да и без слов было понятно. И я не собирался рвать с тобой.

— Врешь, — отрезала она, сверкнув глазами.

— Да.

После моего ответа воцарилось молчание, нарушаемое лишь приятным стуком колес по асфальту и урчанием двигателя.

Я смотрел на пробегающие мимо машин, они как снежинки разные, непостижимые и двигающиеся по четко заданному направлению. Вот и Аня. Непостижимая. Прекрасная. Талантливая. И кроме красоты и умений танцевать, у нее был еще один удивительный талант.

Распознавать ложь. По жестам, по мимике лица, по движениям тела. Особенность танцоров. Несколько, надо сказать, раздражающая.

— Я был груб.

— Это не извинение, это констатация факта.

— Верно. Прости, — не стал я спорить. — А еще факт в том, что ребенок ни тебе, не мне не нужен. И факт, что я забыл о защите впервые в жизни. Из-за тебя.

— Я приму это, как комплимент, — ухмыльнулась она, отворачиваясь.

— Это не комплимент, черт тебя дери, это тоже долбанный факт, — взревел я, чувствуя обжигающую злость. Из-за этой маленькой сучки.

— Не ори пожалуйста, мы в машине, — попросила она так тихо и испуганно, что меня сразу отпустило. Особенно когда я понял, что превысил допустимую отметку скорости.

. — Значит, ты все-таки винишь меня, — вдруг сказала она и я чертыхнулся, увидев слезы. О, это страшное женское оружие. Страшное потому что Аня никогда им не пользовалась, а значит, плакала по-настоящему.

— Аня. Никогда ничего нельзя знать наперед понимаешь. Но нужно предотвращать неприятности заранее. Хотя бы стараться, — попытался я втолковать ей истину жизни, останавливаясь у старинного здания с колоннами и высокой лестницей, где и располагалось учебное заведение выпускающее танцоров.

— Ребенок не может быть неприятностью, — изрекла Аня, и я тяжело вздохнул. Сама же все понимает и все равно спорит. Самой ведь не нужен сейчас

ребенок, ей нужна карьера. Но эта влюбленность в меня, похоже вскрыла в ней, таящиеся в почти каждой женщине, материнские инстинкты.

— Поверь мне Анечка, я буду не самым лучшим отцом, — попытался я свести все в шутку.

— Да ты и мужчина не очень, — сказала она, показав пальчиками размер чего-то.

Это было неожиданно, настолько,

что я зло вскинулся и попытался схватить её, но она выскочила из машины, и, резко взобралась по лестнице вверх.

И я хотел побежать за ней, и доказать снов

а, как она не права насчет моего размера, но тут звякнул телефон.

— Кого еще нелегкая принесла?

Звонил лаборант, который отвечал за оборудование. Что-то сломалось и я забыв обо всем, завел двигатель. Выжав сцепление я включил первую передачу и развернулся.

Уже выруливая на дорогу, я заметил стоящего у колонны щегольского вида, кудрявого парня, в объятия которого вплыла Аня.

Артур сука, Веселов.

Глава 3. Страсть в движении

Потоки холодного ветра задували прямо под воротник зимней куртки, освежая разгоряченную страстью кожей. Страстью, которая закончилась так некрасиво и грубо.

Я ощущала острую обиду, разрывавшую мне сердце, застывшую не пролитыми слезами в глазах. Влюбилась. Да разве могло быть иначе?

Он же сам просто ворвался со своей язвительностью, покорил остроумием и страстностью к жизни и к своей работе, и уничтожил заботой.

И сколько бы он не строил из себя циничного урода, я-то знала, сколько в нем хорошего.

После аварии он буквально окружил меня вниманием, пусть даже в рамках больницы, и, не смотря на больную ногу, из которой недавно вытащили осколок лобового стекла.

И вот сегодня, когда я уже начала забывать о его безразличии, о его цинизме, когда я уже растворялась в нем, кончая громко и невыносимо сладостно, он просто опустил меня лицом в грязь.

Спустил с небес на землю и унизил!

А я еще ведь в любви призналась. Дура!

Потому что вообще ничего не соображаю, пока его член во мне. Или пока его руки на мне, или пока его глаза так глубоко. В сердце. В душе. В мозгу.

Дура!

Именно это я думала про себя, рывками переодеваясь на первое занятие. Шумно, привлекая внимание.

На меня странно поглядывали девчонки, ведь обычно я веду себя тише скрипки, и ниже оркестровой ямы.

Мне и не нужно что-то воображать. Для этого есть сцена, и там я горю.

Так же горю, как в руках Ромы. А он негодяй, еще и подливает горючего, заставляя мое сердце покрываться сажей, а то и вовсе превращаться в тлеющий уголек.

Беременности испугался. Как будто я не понимаю, что рано. Но само то, как он испугался ответственности!

Я кто же для него? Мимолетное увлечение? Увертюра, не дотягивающая до симфонии?

Поэтому я никогда и не стремилась влюбляться, потому что это больно. Больно когда любишь, а тебе в ответ лишь подают крохи с хозяйского стола.

Надо закончить. Просто уйти от него, просто удалить номер, отослать телефон.

Но телефон удалить просто. А вот как выжечь его из мозга? Эти десять цифр, эти десять букв его привычных сообщений?!

Как выжечь любовь из сознания?

— Анька, ты там уснула? — прозвучал где-то над ухом низкий голос Артура.

Мы уже сидели в репетиционном зале, отпахав два часа на разминке.

Он улыбнулся, когда я подняла на него взгляд и обнял за плечи, прижимая к себе. Как и всегда делал, окружая искренней заботой, вниманием, любовью.

А, ты дура! Любишь скота!

— Прости, задумалась.

— Верю, — хмыкнул он, стирая маленькую слезку, все-таки покатившуюся по щеке.

Он смотрел мягко, участливо, но в его янтарных, словно у тигра глазах, не было сочувствия. Этого я не дождусь ни от кого. Оно мне и не нужно.

— Расскажешь?

— Ничего особенного, я опять выставила себя дурой.

Влюбленной дурой.

Артур на это не ответил, только нахмурился и прижал к себе крепче.

— Забей. Все это хрень собачья, — твердо высказался он и указал рукой на вверх. — Вот, что для нас важно.

Я задрала голову и посмотрела на потолок. Там резвились нарисованные нимфы и сатиры вокруг прекрасной богини танцы, Терпсихоры.