Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила (читать книги бесплатно txt) 📗
- Если что-нибудь выкинешь, я не знаю, что с тобой сделаю. Ясно?
От каждого тихого слова дыхание замирало. Я лишь рвано кивнула.
Марат отстранился, обошел заставшую меня и на пороге послал мне вежливую улыбку.
- Вот и хорошо. Я в тебе не сомневался. Улыбнись. Не так. Вот. Уже лучше.
И он ушел встречать важных гостей. Одно я знала точно - вечер будет сложным.
Я не ошиблась. Ужин длился и длился...И длился. Ему не было конца и края, а уйти я никуда не могла. Праздничный стол накрыли в зале.
Спрятаться на кухне? Неуважение.
Сослаться уставшей и пойти спать? Куда? В комнату Марата и его крали? Не поймут.
Поэтому я сидела, сжимая в руках вилку и нож, как учила меня Оксана, и натужено улыбалась высокому полному мужчине, с интересом и долей брезгливости рассматривающего квартиру Марата, и пухлой, манерной женщине, держащую за руку свою дочь и приветственно улыбающуюся чечену. Очаровал-таки, гад.
Нас представили, и все за стол сели. И хотя все было очень вкусно и я хотела есть, кусок не лез в горло. Я все боялась сделать что-нибудь не так, рукой шевельнуть или локтем что-то задеть, а еще юбка, в которой я себя чувствовала голой и почти беззащитной...Я поклевала что-то и напряженно, до побелевших костяшек пальцев, ухватилась за бокал. Сначала, правда, за рюмку схватилась, а потом натолкнулась на Марата взглядом и сама побелела.
- Саша, а вы на кого учитесь? - мило улыбаясь знакомой улыбкой, такой же как у дочери, спросила Светлана Сергеевна.
- Она еще в школу ходит, - Марат не дал мне ответить, хотя никто не заметил секундной заминки, в течение которой мы с ним сражались взглядами, мысленно ругая друг друга матюками. - В следующем году в институт.
- А на кого?
- Она еще не думала.
Я от злости заскрежетала зубами. Да и папашка Ксюшин внимание на мое недовольство обратил.
- Она немая? Что ты ей слова не даешь сказать?
Марат меня убьет. Пришлось поспешно выкручиваться. Отставила бокал подальше, ладошки на стол положила и мило улыбнулась. Так мило, насколько могла.
- Я не немая, но Марат все правильно сказал. Я еще не думала.
Георгий Саныч довольно крякнул, головой мотнул и потер щеку.
- Сестра?
- Сестра, - кивнула.
- Тоже чеченка? Вас теперь много здесь крутится.
Мое хладнокровие держалось на тонкой ниточке. И этой ниточкой была уверенность в том, что Марат обязательно отомстит. Припомнит напыщенному разжиревшему уроду с лоснящимся лицом каждое оскорбительное слово. И он припомнил. Не сразу - позже. Но в ту минуту я даже не сомневалась. Смогла вежливо и загадочно краешком губ улыбнуться и откинуться на спинку стула.
- Нет, не чеченка.
- На русскую не похожа.
- Папуля, - предупреждающе одернула Ксюша, красная как рак. Ей было неудобно и неуютно от моей лжи, но сама она ничего не могла сделать. Оксана всегда предпочитала оставаться в белых перчатках, сетуя на несправедливость мира. Удобно, когда грязные дела за тебя делают другие, а тебе лишь остается возмущаться и проповедовать любовь с добром. - Пожалуйста...
- Что я сказал? Правда не похожа. Глаза вон какие...нерусские.
- Почему нерусские? - с интересом разглядывала его двойной подбородок.
- Да потому что.
- А вы кудрявый.
За столом повисла тишина. Лишь Марат едва скрипнул зубами. А вот Ксюшин папаша заинтересованно приподнял бровь.
- И что?
- Я читала, что кудрявых славян не было.
Пауза. Занавес. Я труп. Неожиданно Георгий Саныч хлопнул себя по коленям и громко рассмеялся.
- Уела. Снимаю шляпу. Хорошая сестрица у тебя, даром что татарка.
Я уж было хотела спросить, почему стала татаркой, но побоялась за здоровье. Свое. Лишь улыбнулась и снова вцепилась в бокал.
Ксюшин папа от меня отстал, но переключился на Марата, подначивая того и так, и эдак. В ход шло все, и я видела, как Марат с едва слышным хрустом сжимает кулаки, отчего проступающие вены на мускулистых руках начинают надуваться. Хотя на лице и мускул не дрогнул.
- Жениться решили, значит, - щелкнул языком мужик. - Быстро вы.
- Папа! Мы четыре с лишним года вместе, - возмутилась Оксана с улыбкой. - Сколько тянуть?
- Тогда чего сейчас сподобились? Ты чего, беременная, что ли?
Мама Оксаны побледнела.
- Гоша!
- Что? Чего это сейчас они решились вдруг жениться?
- Потому что теперь я работаю и могу полностью обеспечивать Оксану, - медленно, растягивая слоги, спокойно произнес Марат. - Я, в общем-то, только этого и ждал, зная, как вы любите дочь. И как для вас важен ее комфорт и спокойствие. А сейчас я уверен, что могу обеспечить ее всем, к чему Ксюша привыкла.
На сей раз Ксюша изменилась в лице, спрятав пылающие щеки.
Отец Оксаны хмыкнул, снова крякнул и кивком головы предложил Марату выйти. Как только мужчины покинули комнату, краля кинулась к матери, и обе про меня забыли.
- Мам, почему он так? - чуть не плача, заныла Ксюша. - Мы же с Маратом столько лет вместе...Что он?..
- Он волнуется, милая.
- О чем?
- Все-таки твой Марат...Золотце, мы родители. Мы волнуемся.
- Ну что он, мам? - взвыла Ксюша. - Я его люблю, понимаешь?
Тут я кашлянула, привлекая к себе внимание, и женщины поспешно взяли себя в руки, начав вежливую, ничего не значащую беседу. Словно не мать и дочь, а незнакомые люди. Через десять минут вернулся Марат с ее отцом, и Ксюшины родители начали поспешно прощаться.
Только когда закрылась дверь, я смогла облегченно выдохнуть. И через минуту почти срывала с себя колготки и юбку. Оксана лишь со стола убрала, не став мыть посуду, и ушла в свою комнату. Вместе с Маратом. Я поползла на кухню, надеясь хотя бы теперь поесть по-человечески.
Мне не понравились ее родители. Особенно отец. Для посла он слишком...как это слово...Я забыла. Но он слишком остро реагирует на другие национальности. В голову лез только Гитлер со своим фашизмом, но это было не совсем то. И меня, если честно, пренебрежение тучного мужика задело. Я не выглядела как девочка с улицы, как оборванка. Я хорошо и правильно говорила, я могла говорить на какие-то темы, и у меня были манеры. Так почему же на меня снова смотрели с пренебрежением? Как на говно? И не только на меня, и на Марата тоже. А самое забавное, что Оксана этого никогда не видела и дальше не увидит.
Через несколько минут на кухню зашел Марат, заставив меня замереть с надкусанным бутербродом во рту, палкой колбасы в одной руке и огурцом в другой. Парень тихо засмеялся.
- Диверсию совершаешь?
Я вытащила полуобгрызанный бутер.
- Жрать хочу. Пока они зыркали, кусок в горло не лез.
- Салат остался? - темноту кухни осветил яркий свет холодильника. Марат разглядывал множество тарелок, прикрытых крышками. - Саш!
- Внизу стоят. А Ксюха где?
- Спит.
- Уже?
- Переволновалась сильно.
Марат достал хлеб, салаты и холодное пюре. Подумав, потянулся за еще одной тарелкой - для меня. Я благодарно кивнула.
- Отчего же она, бедняжка, переволновалась? Это не ее с грязью весь вечер смешивали.
- Не злись.
- А я не хотела оставаться, - попеняла, внимательно наблюдая, как Марат накладывает мне в тарелку салат. - Чего так мало? Еще положи.
- Обжора.
- У меня этот...стресс.
Парень ехидно фыркнул.
- Бедняжка.
Мы поболтали, слово за слово, ушли к другой теме, но вспоминать о неприятном ужине не хотелось. Тем не менее, я не могла не спросить:
- Ну а что вы решили?
- С кем?
- С ее отцом.
- Тебе так интересно?
- Надо же знать, зря или не зря я сегодня терпела все издевательства.
- Ах да, - пристыженным он не выглядел. - Злополучное платье.
- Не увиливай. Что он сказал?