Лютый (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Лютый же словно откровенно издевался надо мной, когда склонился, протягивая руки, хотя судя по тому, что я сидела на льду, перед глазами мелькало исключительно….ох! его СОСУЛИЩЕ! Отчего я зажмурилась, понимая, что с таким течением обстоятельств я до его дома в целостности и сохранности не дойду, переломав себе всё на свете, и натерев глаза!
Но я была бы не я, если сдалась без боя!
Особенно глядя в эти полыхающие, лукавые и хищные глаза!
— Благодарю! — шикнула я, когда Лютый, как ни в чем не бывало, поднял меня легко на ноги, деловито зашагав вперед, обгоняя его, высоченного, наглого и ухмыляющегося, понимая лишь одно — идти нужно впереди, чтобы остаться целой и невредимой, постоянно косясь туда, куда не следовало, пока в голове проносились шальные картинки совершенного порнографического характера, а в теле бурлил такой ураган жара, что я была готова снять уже свой горнолыжный костюм, чтобы проветриться. Ей-богу, какой подклад делают в этих костюмах, что я дышать не могла от жары?…словно дело было в этом, а не в красивом, обнаженном мужчине, который спокойно вышагивал за мной, отчего его аромат и жар кусал мою спину и зад, словно был живой!
— Пойдешь до дома пешком? — спокойно поинтересовался Лютый за моей спиной, на что я гордо кивнула в ответ, вышагивая подчеркнуто бодро и смело по скользкому льду:
— Конечно. Далеко до него?
Последнее я спросила скорее ради приличия, но услышав ответ, снова споткнулась, не упав только потому, что повисла на могучей руке Лютого, который меня ловко поймал, совершенно не напрягаясь при этом:
— Нет. Километров восемьдесят.
— Сколько?!..
Лютый лишь лукаво хмыкнул, снова поставив меня на лед, и опять зашагал вперед, как ни в чем не бывало, пока я пыталась не кинуться за ним с визгом, попросившись на ручки снова.
Да чтобы мой длинный язык и эту гордость покусали бешеные пингвины!..
Отрывисто выдохнув, и стараясь больше не болтать, чтобы сохранить в себе побольше энергии на длинный и незабываемый переход, я зашагала за Лютым, который просто вышагивал, не пытаясь даже обернуться на меня — плавно, красиво и грациозно, в одном темпе, что можно было залюбоваться. Я же семенила за ним, стараясь не отвлекаться на его упругий зад и длинные стройные ноги, а еще не думать о том, что восемьдесят км — это просто чудовищно да-ле-ко!..
Я старалась держаться, как только могла, все шагая и шагая….
Мне казалось, мы шли уже несколько часов, не останавливаясь и не сбавляя темпа.
Яркое холодное солнце поднялось высоко над горизонтом, освещая блестящий лед и белоснежный снег так невыносимо ярко, что глаза беспощадно слезились и капельки слез застывали на кончиках ресниц.
В глубине души я понимала, что, по всей видимости, это расстояние для Бера не значило ровным счетом ничего, и он уже давно был бы дома, если бы не мои выкрутасы, которые его только веселили, а мне совершенно ничем не помогали, когда ноги ныли и гудели так сильно, что идти становилось с каждым шагом все тяжелее и тяжелее.
Эх, зря я не занималась никаким спортом и даже на фитнесс не ходила, может, сейчас было бы немного легче. но, как говориться — поздно пить Боржоми….
Последующие пару часов я помнила, словно в бреду, уже просто не чувствуя ног, но усердно продолжая их переставлять по инерции, когда пятки опухли и горели огнем, а вверх от них был словно железобетонный столб, который хотел уже врасти в этот лед и больше никогда не двигаться.
Я плелась, еле дыша, понимая, что Лютый спокойно вышагивал впереди, уйдя далеко вперед, и по-прежнему даже не оборачиваясь на меня, как бы демонстративно я не пыхтела и не хрипела.
Поскользнувшись и растянувшись на очередной бесконечной льдине, я блаженно растянулась, понимая, что больше я никуда не пойду.
Проше умереть смертью глупых и храбрых от лап настоящих белых медведей, чем сделать хоть еще один шаг вперед.
Растопырившись, словно утренняя звезда, я блаженно лежала на твердой, холодной, ледяной земле, прислушиваясь к тому, когда же Лютый поймет, что я уже не иду и кинется ко мне.
Но шли минута за минутой, а было тихо и морозно, когда из моего рта вырывалось свистящее дыхание, уносясь ввысь белым легким паром.
Наверное, он ушел слишком далеко вперед и нужно время, чтобы он видел, что меня уже нет на горизонте за его широченной спиной.
Не в силах выносить в лежачем положении беспощадно яркого солнца, я закрыла глаза, чувствуя себя в тот момент просто волшебно — свежий воздух, пусть не очень мягкая и удобная, но все-таки ровная поверхность, а главное мои бедные конечности, которые уже были на грани желания отвалиться от тела, чтобы только ими не двигали — наконец были в полном покое.
Я продолжала лежать, не шевелясь, теряясь в минутах, когда после чувства покоя и полного расслабления, медленно, но настойчиво стал подбираться страх.
Лютого не было рядом.
И вокруг было так тихо, что становилось жутко, словно я попала в фильм ужасов, пусть даже была не в темной комнате и надо мной светило солнце.
Сердце дрогнуло, вдруг забившись с ускорением, когда, с трудом заставив себя приподняться на локтях, и щурясь от солнца, я крутила головой из стороны в стороны, немея от ужаса и паники, потому что Лютого не было видно. Нигде.
Я была совершенно одна в огромной, ледяной, свирепой и безжалостной Арктике, где правили белокурые Беры и белые медведи, и сложно было решить, кто из них был боле опасный и жестокий.
— …Лютый?… — просипела я едва-едва, ожидая, что он сейчас покажется из-за той огромной льдины, что шла на много метров впереди, возвышаясь, словно осколок Титаника.
Ответа не последовало.
Из-за ледника никто не вышел, когда мороз прошелся по коже, заставляя найти силы для того, чтобы сесть, обхватывая себя руками и начиная стучать зубами от внезапно пробравшего холода и этого непередаваемого одиночества, которое скрутило легкие жуткой паникой.
— Лютый! — крикнула я громче, тяжело сглотнув и отчего-то вспомнив мою неудачную прогулку в лесу и то, как неожиданно и быстро перед носом появились белые медведи — злые, голодные и не понимающие нашу речь. Я не знала, как далеко в тот момент были Свирепый и Лютый, но ведь они как-то услышали Мию, даже если она говорила очень тихо?…
А я была далеко от дома?
Я снова судорожно покрутила головой, пытаясь сообразить хотя бы то, в какой стороне мог находиться наш уютный, теплый, большой дом, и в какую сторону истошно кричать в случае чего.
А вдруг этот самый случай уже настал?!
Я еще раз с надеждой покосилась на льдину, надеясь все-таки увидеть Лютого, но нет. его по-прежнему нигде не было видно.
На тебе, Злата! Допрыгалась со своей тягой к равноправию и правом выбора, черт побери! Вот, сиди теперь задом на морозе, кукуй, и жди, что Беры найдут тебя быстрее голодных мишек!
Понимая, что я совершенно не хочу быть съеденной, я завопила во все горло, надеясь, что меня смогут услышать посреди бескрайних льдов, как и когда-то услышали Мию в лесу:
— СЕВЕР!!!
— …боги, он-то тут здесь при чем?
Я взвизгнула от звука родного голоса, который прозвучал прямо за мной, едва не разрыдавшись от облегчения, когда поняла, что Лютый просто сидит на корточках, с тяжелым, дрожащим выдохом привалившись спиной к его горячей груди, и блаженно закрыв глаза, пролепетала то, что вралось из груди, плавя все мои попытки быть гордой, самостоятельной и независимой особой:
— ….ЛЮтЫй, возьми меня…
Мощная грудь под моей спиной напряглась резко, застыв и перестав подниматься от дыхания.
— В каком смысле?
Во всех уже, господи!!!
Но я сдержанно выдохнула, смущенно пробормотав и не ожидания от него помощи в ответ, ибо, как говориться — сама напросилась:
— …не могу больше идти…
Лютый ничего не сказал, просто взял меня на руки, словно я была ребенком, без труда выпрямляясь, чтобы поставить осторожно на лед, и согнулся в каком-то странном положении, упираясь ладонями в лед, и закидывая меня на свою могучую спину осторожно и аккуратно. Только я и подумать не успела для чего все это, когда оказалась лежащей на огромной мохнатой спине белого медведя, который двинулся вперед быстро, но плавно. Я же распласталась на нем, свесив руки и ноги по обоим мохнатым бокам, от которых шел жар, блаженно припав всем телом к его ароматной шерсти, пахнущей колким морозом, упираясь щекой, и закрыв глаза.
