Девственница на три дня (СИ) - Лакки Дэй (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Да он ничего такого… Даже никаких намеков…
Я не договорила. Интересно, можно считать намеком то, что он пытался меня придушить?
— Ну, так ты там и работаешь всего ничего. Погоди, вот освоишься — и начнется.
Я опешила. Прежде всего, от новоприобретенной информации о боссе. Да и слышать подобное от его же собственной пассии было как-то странно…
— И что, вас это устраивает? — задала я совсем не тот вопрос, который следовало задать.
Она пожала плечами.
— Может, и не особенно. Но глупо ревновать к какой-то там секретарше.
В эту фразу она умудрилась вложить столько пренебрежения, что мне тут же расхотелось спасать личную жизнь Алексея Александровича. Куда больше хотелось стукнуть этой самой личной жизни по голове чем-нибудь тяжелым и сделать вид, что меня здесь не было.
А она продолжала развивать тему:
— Ты же понимаешь, что к такого рода девушкам люди нашего круга не могут относиться серьезно?
Мне, если честно, до сих пор даже не приходило в голову размышлять о кругах, родах и о том, насколько серьезно ко мне относится мой начальник. В принципе, меня устроило бы любое отношение, лишь бы не пришлось больше отжиматься — до сих пор руки болят.
И вообще, становиться «такого рода девушкой» ни для него, ни для кого-то из своих бывших и будущих боссов я не собиралась. Но то ли дело было в цеховой солидарности, то ли еще в чем-то, но брюнетка вывела меня из себя.
— Да будет вам! Если не ревнуете, зачем же требовали меня уволить? — выдвинула я неоспоримый, как мне казалось, аргумент.
— Затем, милочка, что вы не умеете вести себя на людях. А это несколько портит репутацию Алеши... То, что происходит в вашем царстве принтеров и документов, никого не волнует, хоть все горизонтальные поверхности там осваивайте! До тех пор, пока эта гнусность не перетекает в приличные места, где Алешу, между прочим, хорошо знают.
— Ну и что же вы от меня хотите? — Разговор этот изрядно мне надоел. Следовало завершить его как можно скорее.
— Разумеется, чтобы вы ушли с работы. Алеша из какого-то глупого упрямства решил вас оставить. Но поверьте, он вовсе не сделал себе этим лучше!
Ага. Вот, значит, как! Значит, с ним она не договорилась и поэтому решила договариваться со мной. Если так, то тактика была выбрана совершенно неподходящая.
— Боюсь, это невозможно, — заявила я брюнетке-невесте-инвестору. — Меня абсолютно устраивают моя работа, моя зарплата и прочие условия труда. Своего шефа я считаю человеком деликатным и воспитанным, работать с ним — одно удовольствие! — На какое только вранье не пойдешь, чтобы уесть неприятельницу. — А судя по тому, что вы мне сейчас рассказали, работать у Алексея Александровича я буду вечно. Потому что вступать с ним в какие-либо неуставные отношения не планирую, а значит и поводов меня уволить у него не будет. Я, признаться, до нашего разговора очень боялась потерять эту работу. Так что большое вам спасибо за хорошие новости!
Я пулей выскочила из ее машины и полетела в сторону метро.
Несмотря на мой триумфальный уход, на душе было гадко и вязко. Почему-то вновь обретенная информация о секретарях, которых увольняют «сразу, как только», намеки на презрительное отношение «людей их круга» к каким-то там секретарям… — всё это больно кололо внутри.
Вообще-то, поверить в такое было трудно. Вчера Алексей Александрович выглядел вполне вменяемым. Да и сегодня он совсем не был похож на человека, который может не помнить, что произошло. Поэтому, рассказывая о событиях вечера, я внимательно наблюдала за мельчайшими оттенками настроения босса и пристально следила за тем, как он реагирует: не проскочит ли фальшь или еще какое-нибудь мимолетное выражение лица, которое позволит утверждать со всей очевидностью, что все он помнит, просто притворяется.
Вот я рассказываю о том, как чудо-мэр глупо шутил, а Алексей Александрович заливисто смеялся и отвешивал ему комплементы. Он кивает: что-то такое еще помнит, да-да…
А вот я подхожу к трагическому моменту, когда Геннадий Игоревич предложил поменяться дамами, и вижу, как заходили желваки на лице босса, глаза сузились в щелки, а пальцы сжались в кулаки.
Хм, а вот такой Алексей Александрович запросто мог бы разукрасить физиономию мэра не слишком художественной росписью! На душе как-то сразу потеплело.
Вот я рассказываю, как изящно он выпутался из ситуации, и мой босс удивленно вскидывает брови: мол, ну надо же… справился.
Теперь продолжаю о том, как мы путешествовали по коридорам. Я пешком, а он на моих хрупких плечах. Он отводит глаза, краснеет и бормочет что-то невнятное со словом «извините» внутри.
А теперь переходим к тому, как он прошелся по моему наряду. Алексей Александрович смущен, а в том месте, где звучат слова «вокзальная путана», и вовсе сокрушенно качает головой.
— Простите, Дина, я совершенно так не думал. Да, наряд несколько смелый, но такое… Я себе даже не представляю, как я мог…
Я вгляделась в него так тщательно, словно планировала разобрать на молекулы и запоминала, как они сейчас расположены, чтобы без ошибок собрать обратно. Но увы. Или Алексей Александрович — гениальный актер и сцена многое потеряла от его ухода в бизнес, или он говорил чистую правду.
— Надеюсь, на этом всё? — Он смотрел на меня почти умоляюще.
Я еще раз просверлила его взглядом.
Невероятно! Уму не постижимо! Но, кажется, диагноз тут ясен. Полное выпадение памяти на алкогольной почве. Он действительно ничего не помнит.
Ну что ж, тем лучше.
— Слава богу, потом вы уснули. Так что ничего.
Я мысленно поаплодировала сама себе. Ведь фактически я умудрилась ответить честно и не раскрыть при этом кое-каких обстоятельств, которых Алексею Александровичу знать не стоило.
— Ну что, собираемся? — Он радостно подскочил с места. — Я лично не намерен здесь оставаться ни минуты. Чем скорее мы покинем Энск, тем лучше.
Вот тут я была с ним полностью согласна. Уехать и забыть все, случившееся здесь, как страшный сон!
Всю обратную дорогу в такси, а потом и в самолете я преимущественно молчала, обеспокоенно раздумывая над одним очень важным вопросом. Ну, с Алексеем Александровичем, допустим, все понятно: перепил человек, творил неизвестно что, потом не помнит. Не то чтобы это обстоятельство делало ему честь, но оно, по крайней мере, как-то объясняло его поведение.
А вот к своему собственному поведению у меня вопросы оставались.
Нет, я бы не стала себя ругать за тот наш внезапный поцелуй. Я где-то читала, что за секс и агрессию отвечают чуть ли не одни и те же отделы мозга. То есть резко начать целоваться после жесткого конфликта — в этом ничего странного нет. Правда, лично я ни разу не видела, чтобы во время боя боксеры остановились и начали дарить друг другу поцелуи. Но, может быть, просто они недостаточно агрессивны. В нашем же случае агрессии было — хоть отбавляй. А мозг, знаете ли, тоже не компьютер. Вот и попутал, бедняжка, с кем не бывает, особенно после того, что с ним целый вечер делали.
То, что мы с боссом переместились в спальню и продолжили начатое, — в принципе, тоже не так страшно. Ну увлеклись, с кем не бывает.
То, что я убежала в душ освежиться, опять же вполне нормально. Чистота — залог здоровья, гигиена — вообще наше все. Да и, прямо скажем, немного остыть мне тогда не мешало.
А вот то, что после освежения и остывания я опять потащилась к нему в комнату, вместо того чтобы мирно уснуть на диване… Это было ужасно. И совсем на меня не похоже. Более того, совершенно не входило в мои планы, даже наоборот. Потому мне очень хотелось задать вопрос себе вчерашней: что, черт возьми, это вообще было?! Но, увы, доступа ко мне вчерашней у меня сегодняшней нет, и вопрос, похоже, навсегда останется без ответа. А жить с этим, между прочим, мне — сегодняшней, завтрашней и всем остальным нам.
Чувствовала я себя отвратительно до тех пор, пока не вспомнила один фильм, который недавно смотрела. Там сыщик вовсю разыскивал преступника, а тот словно бы шел следом за ним и подчистую убивал всех свидетелей, которые могли бы хоть как-то пролить свет на историю. И всякий раз оказывалось, что бедняга-сыщик был где-то недалеко от места преступления, то есть этот гад не только ему мешал, но и подставлял не по-детски. А в конце фильма опа! — и выяснилось: это сам сыщик всех убивал, просто об этом не помнил. Почти как мой Алексей Александрович.
