Иерархия (ЛП) - Монтегю (Монтег) Маделайн (Маделаин) (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
— Ты спарился со мной, — сказала она натянуто. — Большинство видов, по крайней мере, остаются со своей парой достаточно долго, чтобы вырастить молодняк! — Женщина резко замолчала, увидев, как его губы гневно сжались.
— Я — Раджа.
Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
— Знаю. Ты объяснил это и я поняла. Я даже понимаю твое стремление защитить свою территорию, пока ты не будешь уверен, что победил, но ты победил… если это вообще возможно. Я уверена, что или сейчас не способна к зачатию, или уже беременна. Тебе не нужно делать этого… что там у тебя на уме. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
Он пожал плечами.
— Они нарушили границы моей территории. Я простил их однажды и позволил уйти целыми и невредимыми — ради тебя.
Бронвин стремительно бросилась к нему.
— Знаю, ты не поймешь, но я беспокоюсь о них. Просто позволь мне уйти и не будет никакой необходимости в борьбе.
Выражение его лица, если это возможно, стало еще более жестким.
— Если ты хочешь, чтобы я пощадил их, любовь моя, то гораздо лучше было бы убедить меня, что они тебя не волнуют.
Она несчастно взглянула на него.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал и особенно не хочу, чтобы пострадал отец моего ребенка.
На мгновение что-то промелькнуло в его глазах, и какое-то время она думала, что он образумится.
— Теперь ты можешь зайти внутрь, любовь моя. По правде говоря, я настаиваю на этом. Детеныш сейчас очень слаб. Ты должна защищать его — защищая себя.
Ее вдруг охватило желание разрыдаться. Калеб так легко бросался словами любви, которые вообще ничего не значили — не для него. Как правило, она прощала ему это, воспринимая как простое проявление индивидуальности и возможно немного неудачный юмор.
— Не надо! Не называй меня своей любовью, если тебе совсем плевать на меня! — сказала она, тыча ему в грудь пальцем.
Бронвин развернулась, чтобы посмотреть на Люка и Константина.
— Я личность, черт подери! Никто, кажется, не видит этого во мне! Для вас всех я только пророчество! Сосуд, в который вы вливаете свое семя! Хорошо! Вы сделали это! Уходите и оставьте меня одну! — прокричала она им.
Затем бросилась внутрь, так сильно захлопнув раздвижные двери, что стекла разбились. На мгновение ее захлестнуло чувство вины, но женщина не остановилась, следуя в ванную комнату, и закрыла за собой дверь, опускаясь на пол.
В течение нескольких минут стояла мертвая тишина, а затем мир, казалось, взорвался. Через витраж она увидела светящийся огненный шар. Гром разорвал небо и разбил окна, а потом, так же внезапно, как и возникла, энергия исчезла, и ее место заняло ворчание, рычание и глухой звук физического боя.
Бронвин закрыла уши. Она не могла думать о том, что происходит снаружи, воображение стало ее злейшим врагом. Когда женщина прикрыла глаза, пытаясь спрятаться от насилия, мысленный взор заполнила кровь. Ужас той ночной битвы, когда Люк похитил ее, никогда не покидал женщину, она до сих пор видела, как они рвали и полосовали друг друга.
Ее обуревало желание выскочить на улицу и попытаться остановить их столкновение, как и желание оказаться так далеко отсюда, как только возможно.
— Ох, Нана! — всхлипнула она. — Почему ты послала меня сюда? Почему?
Бронвин опустила руки на колени, глядя на метку, из-за которой и случилась вся эта неразбериха, и в сотый раз захотела свести ее. Она пыталась сделать вид, что ей нравится, когда бабушка "украсила" ее тату, но это было не так. Бронвин просто не хотела, чтобы Нана чувствовала себя недооцененной. Теперь рыдая, она накрыла рисунок левой рукой, мечтая, чтобы бабуля просто удалила метку, как девушка и просила.
— Я нашла любовь, Нана, — сказала она с дрожью в голосе, — а теперь они пытаются убить друг друга. Скажи мне что делать. Пожалуйста?
Бронвин захлестнуло странное покалывание. Спустя мгновение перед ее мысленным взором возник образ бабушки. Она выглядела несчастной, такой несчастной.
«Я ввела тебя в заблуждение, милая. Надеюсь, со временем ты простишь меня, но это был единственный выход. Тебе причинили так много боли эти ублюдки, которые зовутся мужчинами, я знала, что ты никогда не сделаешь этого, если не поверишь, что мечта маленькой девочки сбудется. Тем не менее, ты не смогла бы получить свой дар, если бы не выбрала этот путь, а у тебя слишком большой потенциал, чтобы отказаться от него. Мужчины, ставшие твоей судьбой, существа паранормального мира, они не люди, которые смогут поселиться с женщиной и растить детей. Но не сомневайся, что родишь ребенка только от того, кто будет в тебя влюблен. Я удостоверилась в этом — малыш будет зачат в любви или вообще никак. Тебе пора домой — туда, где ты ощущаешь себя на своем месте. Может быть больно, но в своем сердце ты знаешь, что не создана для тех девичьих грез. Ты одиночка, как и я, как и те мужчины, которых ты полюбила». Она улыбнулась. «Это не означает, что ты всегда будешь одинока. Поверь мне, они могут скитаться, но у тебя будет их любовь так же, как и ребенок. Они будут всегда возвращаться. Я не могла желать лучших возлюбленных для тебя!
Возвращайся домой, милая. По мере того, как будут расти малыши, будут расти и твои силы. Для тебя настало время получить их. Ты найдешь мою книгу заклинаний в саду. Ты знаешь, где искать. Мне лишь жаль, что я не прожила достаточно долго, чтобы увидеть этот день».
Бронвин зажмурилась сильнее, пытаясь удержать исчезающий образ.
— Не уходи, Нана! Еще нет. Есть еще так много, что ты мне не рассказала. Так много, чего я не понимаю.
Она заплакала сильнее, когда поняла, что не может ни снова вызвать образ бабушки, ни поговорить с ней, в конце концов, осознав, что та вообще не посещала ее. Все это было заклинанием, которое женщина давно наколдовала.
Вздохнув, Бронвин поднялась с пола, умылась и привела себя в порядок.
Когда она вышла из спальни, снаружи стояла тишина — мертвая тишина. Она застыла на середине комнаты и решила, что не хочет знать, но не смогла удержаться. Женщина пересекла комнату и вышла на балкон, чтобы просмотреть на тот ад, что натворили мужчины, которых она любила.
Ее сердце учащенно забилось, от того, что женщина увидела. Они избили друг друга в кровавое месиво и остановились отдохнуть, без сомнения, с целью начать все сначала, как только откроется второе дыхание. Бронвин раздраженно выдохнула:
— У меня есть то, зачем я приехала! — объявила она достаточно громко, чтобы они услышали. — Сражайтесь, если хотите, но я еду домой.
Все трое подняли головы и уставились на нее так, будто у нее выросла вторая голова.
Повернувшись к ним спиной, Бронвин пересекла балкон и вышла из комнаты.
Машина, которую она украла, исчезла, но у ворот обнаружилось множество других. Перебравшись через забор, женщина проверила их все, пока не нашла одну с ключами. Бронвин была почти удивлена, что ни один из них не попытался ее остановить, но слишком волновалась, чтобы задуматься об этом.
Она выполнила свою судьбу, поняла Бронвин, найдя дорогу к своей квартире, и почувствовав чуть ли не головокружительное волнение от этой мысли. Не было необходимости проверять, была ли она беременна. Последние слова Наны все разъяснили.
И она сказала дети — не ребенок!
Это действительно заставило ее почувствовать головокружение, но в тоже время и безумную радость. Дети! Зачатые в любви!
Бронвин сложила только необходимые вещи. В действительности, она их толком и не распаковывала, поэтому быстро загрузила все в машину.
К сожалению, девушка так спешила сбежать отсюда прежде, чем парни придут в себя и приедут за ней, что оставила "позаимствованную" машину у тротуара перед домом.
К тому времени, как она снесла вниз последнюю коробку со своими «сокровищами», три темных седана окружили ее автомобиль. Мужчина в черном отделился от них, как только Бронвин дошла до тротуара, и направился к ней.
На них так и было написано ФБР — конечно, не буквально — но первые мысли, пришедшие ей на ум, были о том, что она снова натолкнулась на группу паранормалов, которые сочли ее "избранной". Бронвин почти с облегчением обнаружила, что это действительно ФБР.
