Месть очкарика (СИ) - Мелоди Ева (читать книги полные .TXT) 📗
Я бы не смог уехать, если бы хоть раз заглянул в твои глаза
Все будет хорошо, только дождись меня
Под запиской — новенький паспорт. Листаю страницы, разглядывая свою фотографию, сделанную еще в больнице… Ужасный вид, мешки под глазами… А потом из паспорта выпадает пластиковая карта с моим именем… Ян решил не держать меня невыполненными обещаниями. Если я и решу остаться — то только потому что хочу этого…
Слез я не смогла избежать. Но я обещала ему быть сильной и во что бы то ни стало сдержу обещание. Малодушие на секунду поднимает голову и шепчет — ты можешь переждать, сняв номер в гостинице. Но я душу этот порыв в зародыше. Я обещала, что буду тут. И не имею права сдаться только потому что меня страшат призраки прошлого, что сидят в душах обитателей этого дома. Если мне придется выслушивать гнев и проклятия — значит так тому и быть. Никто не сможет защитить меня от самой себя. От моих кошмаров. От прошлого. От судьбы. Никто, кроме меня самой, не сможет меня спасти. И неважно что меня пугает будущее, неуверенность в том, что наше сексуальное влечение потеряет остроту.
В глубине души я всегда знала, что не вписываюсь в его жизнь. Именно отсюда растут ноги всех моих ужасных поступков… Желание любой ценой избегать душевной боли.
Выхожу из комнаты — тишина. Такой огромный дом и ни души, мне становится не по себе. Спускаюсь на кухню. Завтракаю там, в обществе слуг, которые разумеется чувствуют неловкость от этого. Не понимают, как вести себя со мной.
Стараюсь делать вид что не замечаю косых взглядов. Единственная кто разговаривает со мной довольно непринужденно — кухарка Самира. Спрашиваю у нее, набравшись смелости, почему дом так тих.
— Так разъехались все, — объясняет Самира. — Агата на несколько дней к подружке ускакала, хозяин конечно с неохотой, но разрешил.
— Да? Мне он не говорил ничего, — хмурюсь. Хотя разве Ян обязан меня посвящать во все, что происходит с его родственниками… Просто я надеялась наладить отношения с девушкой. По вчерашней поездке мне показалось что у нас есть шанс на нормальное общение.
— Мне тоже, — смущается кухарка своей осведомленности. — Я случайно услышала, разговор возле кухни у них был. Эта девочка, подружка, только вернулась из-за границы. Они с Агатой с детства лучшие подруги. Вот и не отказал, хоть и не хотел.
Про Ольгу я спрашивать не решаюсь, но Самира простодушно сама заявляет:
— А старшая наша, она никогда тут и не ночует. Только в гости заглядывает. Вот и тишина сразу. Пока хозяева из путешествия не вернутся, тут почти всегда так… Только Софья Прокофьевна, но она не выходит…
И мальчик Саша, до смерти напуганный этим домом и переменами в своей жизни. Сердце сжимается, когда вспоминаю о несчастном ребенке. И рассказ Яна, о том, как забрал его.
«Я даже не знаю мой ли он» — вспоминаю слова Морозова. И решительно направляюсь в крыло где комната мальчика.
Татьяна встречает меня на пороге, она взволнована. Ребенок ведет себя странно.
— Поначалу отказывался от еды, теперь вот лежит в постели, не вытащить, все перепробовала, — испуганно верещит служанка. — Я же в детях ничего не понимаю, нету своих. Ни племяшек даже… Вот и что делать, хозяин сказал головой отвечаю. В доме никого… Кроме бабули старой, дозвониться не могу ни до кого.
Подхожу к мальчику — на нем та же одежда что и вчера и даже кепка.
— Он что, не переоделся со вчера? — спрашиваю удивленно.
— Он такой с момента как привезли, — отвечает Татьяна.
— Что, три дня?!
Моему удивлению нет предела.
— Он… не дается. Что мне, драться с ним? — жалобно оправдывается девушка.
— Но ты могла об этом сказать…
Дотрагиваюсь до ребенка и тот чуть ли не отпрыгивает на другой конец большой кровати.
— Не бойся, пожалуйста. Я не причиню тебе зла.
— Уходи! — кричит тоненьким голосом и у меня щемит сердце. Почему этот малыш напоминает мне меня саму? Загнанный, испуганный зверек. Как же помочь ему? Как показать, что ему нечего бояться.
— Пожалуйста, я очень тебя прошу, не прогоняй, — умоляю тихим голосом. — В доме почти нет никого, мне ужасно одиноко…
Мальчик по крайней мере перестает дрожать. Успокаивается.
— Сходите, передохните, покушайте, — предлагаю я Татьяне.
— Нет, что вы, я не могу.
— Обещаю, все будет хорошо. Ян просил меня присмотреть за ребенком, пока его не будет.
Ян ни о чем подобном не просил, но я чувствую, что должна. Что ему это понравится. А даже если и нет — наплевать. Сейчас могу думать только о несчастном испуганном малыше. И как помочь ему.
Проходит несколько часов. Я брожу по комнате, навожу порядок, расставляя игрушки на полках. С момента как мы привезли их они так и остались сваленными в кучу. Ребенок так и не коснулся их. Но сейчас наблюдает за мной с интересом.
Я все время что-то говорю, спрашиваю, что ему нравится, не ожидая ответа. Просто пытаюсь вспомнить собственное детство, что мне нравилось, что любила. Конечно я была очень далека от машинок, вот и сейчас, в основном про кукол истории, но почему-то малыш начинает слушать с огромным интересом, именно когда рассказываю как шила своим Барби одежду, как менялась с девочками нарядами, и как мечтала купить для своей любимицы новое платье, но денег не было.
— Я бы очень хотел Барби, — тихо признается малыш, а я буквально немею от удивления.
— Что? О, ну хорошо… Не все мальчики обязаны играть в машинки, — говорю стараясь чтобы голос звучал бодро. Но я ошарашена. С одной стороны, радоваться надо, что смогла хоть какой-то интерес со стороны ребенка завоевать.
И еще странно — мальчик до сих пор в постели. Как мне кажется, для ребенка это нехарактерно.
— Давай прогуляемся до магазина, где мы вчера были, и купим Барби?
И тут же жалею, что это сказала. Ян просил меня не покидать дом без особой на то нужды. Волнуется, что муж все еще преследует меня. А для меня тот страшный человек, его издевательства, его жестокость — словно и не со мной были. Я даже имя его с трудом уже вспоминаю… И лицо. Хочется думать, что Антон забыл обо мне так же, как я про него.
Но ребенок отрицательно мотает головой. Что-то не так, я все сильнее это ощущаю. Сажусь на постель, касаюсь лба малыша рукой — он раскаленный! В панике бегу на кухню, прошу Татьяну срочно найти градусник и вызвать врача.
Как назло, никто понятия не имеет какой номер у семейного доктора. Поэтому вызываю простую скорую, но ехать в особняк, находящийся за городом они отказываются. Прямо так и говорят — у вас столько денег, такси вызовите и сами…
— Один из соседей врач, я точно знаю, — вспоминает вдруг Татьяна. Мы к этому времени успеваем найти жаропонижающее, у сестры Самиры оказывается двое деток, и в сумке кухарки по случайности находится лекарство именно для детей. Саша от наших манипуляций начинает плакать, все громче. Его пугает что в комнате все больше народу и у всех паника.
— Так беги давай к нему! — шиплю яростно. Знает где врач и болтается тут без дела под ногами! Кажется, к этому моменту я забыла обо всем на свете — где нахожусь, о своих страхах, о стыде. Даже про Морозова забыла. В голове только отчаянное желание помочь больному ребенку. С которым всего-то пару слов сказала… а он стал как родной…
— Нет, я не могу, стесняюсь, что скажу-то… — начинает бормотать служанка, и я, вне себя от злости хватаю ее за руку и тащу из комнаты.
— Пошли! Я с тобой пойду, покажешь где он живет!
Глава 18
Бежать пришлось минут семь — пока пересекли территорию поместья Морозовых, ругалась про себя на чертово богатство, из-за которого мы только время теряем. Дальше вниз по улице, Таня вела меня коротким путем, а мне все равно казалось, что мы ужасно долго тащимся. Вот, наконец, калитка. Звоним в домофон, и я кричу как ошалевшая мамаша, что мне срочно требуется помощь врача.
— У ребенка высокая температура! Тридцать девять! Пожалуйста, помогите!
Калитка открывается, и я врываюсь в незнакомый дом.
