Мой варвар (ЛП) - Диксон Руби (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Даже и не знаю, что сказать. В голосе Рáхоша много гнева. Я молча задумываюсь на минутку. Возле каменистого захоронения отца очень тихо.
— В нем было столько ненависти к ним. Всегда.
Рáхош медленно кивает головой.
— И все же меня он оставил с ними, а тебя защищал. Не знаю, почему меня это злит, но это так. Твоей вины в этом нет.
Я тоже зол и никак не пойму, почему. Я любил своего отца. Я ужасно по нему тосковал, но после того, как услышал это, я в полном замешательстве и обиды на него. Он никогда не рассказывал мне о Рáхоше. Он никогда не рассказывал мне, что должен был насильно принуждать мою мать жить с ним. Я уже не знаю, что мне думать.
— Когда он умер? — спрашивает Рáхош шепотом. — Много сезонов спустя я ходил на его поиски, но в его старой пещере от него ничего не осталось.
Долгое время я молчу, пытаясь представить, в какой из пещер Рáхош побывал. У моего отца было несколько, которые он менял из сезона в сезон, и я делал то же самое. Именно так я столь долго избегал плохих, пока скитался в полном одиночестве. И все же его признание в том, что он ходил на поиски отца, доставляет мне… большое удовольствие. Мне приятна мысль, что этот мужчина никогда не отказывался от своего отца. Я бы поступил точно так же.
— Я был еще маленьким. Где-то…, — я пытаюсь вспомнить. — Сезонов семь. Была охота, и его ранила снежная кошка. Рана совсем не заживала, и он умер от лихорадки.
Лицо Рáхоша перекашивается от гнева.
— Еще одна опасность, которую целительница могла предотвратить. Он что, умереть хотел?
У меня нет на это ответа. Теперь, когда я знаю, что у них есть целительница, я и сам хотел бы это узнать.
Через некоторое время он говорит снова.
— Ты… остался совсем один?
Соглашаясь, я отвечаю ворчанием. Совсем один очень, очень долгое время. Эта мысль накрывает меня душевными терзаниями с еще более неопределенным возмущением и беспокойством, как только вспоминаю о своей паре. Я бы умер, если б она покинула меня.
— К тому времени, когда я обнаружил Хар-лоу, я столько всего забыл. Она научила меня снова говорить. Как обрабатывать кожу зверей. Умению много чего делать.
Он медленно кивает головой.
— Люди умные. Они нежные и хрупкие, но ум у них… — он постукивает себя по виску, по шраму. — Они, как лезвия. Моя Лииз может убить своим язычком.
Но он ухмыляется, словно он очень счастлив от самой мысли.
Хар-лоу рассказывала мне историю о том, как ее люди сюда попали. Даже не знаю, верю ли я во все это. Звучит слишком невероятно, чтобы быть правдой, но, судя по реакции этого мужчины, люди обнаружены недавно, к тому же отличаются от плохих.
Рáхош еще несколько мгновений смотрит на могилу нашего отца, сложенную из камней, а потом оглядывается на меня.
— Славно… снова обрести семью.
Неужели мы семья? Для меня он все еще незнакомец. Хар-лоу — единственная, кто мне не безразличен. Но от как-то странно знакомого мне присутствия Рáхоша я чувствую себя… менее одиноким. Так что в этом что-то есть.
Часть 8
ХАРЛОУ
Когда мы покидаем нашу пещеру на побережье, мне прям плакать хочется. Весь прошлый год я была там так счастлива и чувствую себя там как дома больше, чем в племенных пещерах, куда мы возвращаемся. Я чувствую себя виноватой, что нам пришлось принять это решение, ведь мы должны были принять его в результате предательства моего тела.
Если уж быть уже совсем честной с собой, то маленькая, обеспокоенная частичка меня гадает, не вернулась ли обратно опухоль головного мозга. Ну, что мой кхай больше не может выносить напряжения, чтобы ей противостоять, и она вернулась, и именно поэтому мне так плохо. Я об этом не говорю ни Руху, ни Лиз с Рáхошем. Возможно, окажется, что все это ерунда и ничего такого нет, а Рух будет бесконечно переживать. Мое истощение и слабость просто могут быть как-то связаны с ребенком.
Но я все ровно очень волнуюсь.
Переход пешком тяжелый. Рух не позволяет мне нести свой мешок, утверждая, что для него тот ничего не весит. Он просто взваливает его себе на плечи, добавив к своему собственному громадному снаряжению. А я? Я едва могу поднять ноги, чтобы надеть снегоступы. Одна мысль о том, чтобы следующие три дня идти пешком, кажется невыполнимой задачей, которая представляется еще более тяжелой из-за неиссякаемой энергии Лиз. Будучи беременной дольше меня, она не отстает от мужчин и даже время от времени убегает вперед, чтобы изучать следы (от чего Рáхош слетает с катушек и начинает перегибать с заботой). Рух хватает меня за руку, и с ним рядом со мной я чувствую себя менее сокрушенной.
Однако, совсем скоро на меня обрушивается пронизывающая боль в спине, у меня болит живот, и дальше уже я идти не могу. Судя по расположению двойных солнц в млечно-белом небе, — еще нет даже полудня.
Мне придется справляться с этим целых три дня. По моим щекам начинают катиться слезы отчаяния, и мне так и хочется упереться ногами в землю и сказать им, чтоб дальше шли без меня. Путь впереди неровный и холмистый, и станет только хуже, потому что мы поднимаемся в горы вместо того, чтобы спускаться с них.
Делая шаг за шагом, я неуклюже спотыкаюсь в снегу, и Рух тут же подлетает ко мне и хватает меня за локти.
— Ты в порядке?
— Просто устала, — признаюсь я. — Мы можем сделать перерыв?
Лиз с Рáхошем ожидают нас впереди, и я, конечно, замечаю взгляды, которыми они обмениваются. Мне плевать. Не отдохнув, я и шагу ступить не смогу. Такое ощущение, что моя спина сплошная масса болезненных мышц.
— У меня идея получше, — говорит Рух. Он снимает со своих плеч наши мешки с упакованными вещами и бросает на землю. После этого он подхватывает меня на руки и прижимает к своей груди. Давление в моей спине сразу же ослабевает, как только он устраивает меня в своих объятиях.
— Ты… ты же не можешь нести меня всю дорогу, — возражаю я. Он силен, однако я солидная девочка, да еще ребенка вынашиваю. Ничего не получится.
— Почему нет? Ты моя пара, — говорит он вполголоса. — Я сделаю ради тебя все, что угодно.
Рáхош подходит к Руху и закидывает наши мешки себе на спину. Рух пристраивает меня в своих руках поудобней, ну а потом мы продолжаем путь. Я обнимаю Руха за шею, страшно переживая, что он может потерять бдительность и уронить меня. Но когда он принимается пробираться сквозь снег решительным шагом, я успокаиваюсь.
И тогда я попросту забываюсь сном, будучи слишком уставшей, чтобы оставаться в сознании.
***
Следующие пару дней проходят как в тумане. Я словно в агонии от боли в спине и животе, и я настолько устала и несчастна, что мне даже смотреть на еду не хочется. Однако каждый раз, как я ни прихожу в себя, кто-то толкает мне в рот куски сушеного мяса, пока я не начинаю давиться. Видно, что Лиз с Рухом беспокоятся обо мне, и я стараюсь, как могу.
Рух несет меня всю оставшуюся часть первого дня, а потом — весь следующий день. Я уверена, что к третьему дню руки у него сводят судороги, поскольку он несет меня перед собой, тем не менее, он прижимает меня к своей груди столь же бережно, как прежде. Я дремлю, чувствуя, что меня лихорадит. Я постоянно страдаю от неизменной боли в боку, а малыш толкается и пинает в мои внутренние органы, словно пытается переставить их местами. Хотя бы один из нас полон энергии.
В какой-то момент я снова засыпаю, а когда просыпаюсь, вокруг царит тишина. Полная тишина. Мягкие, теплые пальцы ласкают мой лоб, а другая рука крепко держит меня за руку. Здесь темно, и я моргаю, потому что тут нет ветра, который дул бы мне в лицо. Где это мы?
— Не волнуйся, — говорит мелодичный женский голос. — Я сейчас разговариваю с твоим кхаем.
В своем полу проснувшимся состоянии я понимаю, что мы каким-то образом уже добралась до племенных пещер. Это Мэйлак, целительница, обращается ко мне и проводит пальцами по моему лбу. Как долго я была без сознания? Я оглядываюсь вокруг и вижу, что Рух здесь, рядом со мной, и своей рукой крепко сжимает мою.
