Захваченная инопланетным воином (ЛП) - Харт Хоуп (библиотека книг TXT) 📗

— Мы должны выбраться отсюда, — шипит она, и Невада кивает.

— Но как? Ключи у этих ублюдков.

— Какова конечная цель? — раздается другой голос, и я поворачиваюсь к женщине, которую пнули под ребра, когда она упала. Она сидит, сгорбившись и прислонившись к стене, ее лицо все еще бледное.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Невада.

— Ну, допустим, мы выберемся отсюда. Думаешь, мы сможем убить этих пришельцев и захватить корабль? Кто-нибудь из вас уже летал на космическом корабле?

Ее тон слегка саркастичен, но она права.

— А ты что думаешь, Элли? — спрашивает Невада.

Я колеблюсь. Нас больше, чем их, если только у них на корабле не находилась еще куча пришельцев, пока их друзья покупали нас. Но это довольно маленький корабль. В чем проблема? Они вооружены.

Я закусываю губу и пожимаю плечами.

— Оружие — это проблема.

Другая женщина фыркает.

— Это еще мягко сказано.

Из всех нас эта женщина — единственная, кто выделяется. Она была в красном белье, когда ее похитили, и у нее тело, как у модели «Victoria's Secret». Она стояла на сцене, как будто ей было скучно, и закатывала глаза, пока ее выставляли на аукцион.

Ее лицо было бледным, руки дрожали, но вы должны восхищаться тем, кто может с такой уверенностью идти по жизни.

Другая женщина шевелится, поднимая руку, и краснеет от фырканья Мадам Неглиже. Динь-Динь бросает взгляд на Мадам Неглиже и кивает женщине, поднявшей руку.

Она дрожит в своей тонкой футболке, а я тереблю свою фланелевую. Я никогда не была так счастлива, что спала в совершенно несексуальной фланелевой пижаме. Хотя мне холодно, я не дрожу так сильно, как некоторые другие женщины.

— У кого-нибудь из вас есть какая-нибудь подготовка? — спрашивает Поднимательница Руки. — Как вы думаете, мы сможем их обезвредить?

Невада кивает.

— Я морской пехотинец. Я готова попробовать.

Я поднимаю брови. Это объясняет ее мускулы и статуру. Впервые я чувствую искру надежды.

— Кто-нибудь еще? — спрашиваю я.

— Я пожарная с черным поясом по карате, — говорит одна из женщин, и Невада посылает ей улыбку.

— Отлично. — Невада смотрит на нас, но мы все качаем головами. Нас восемь человек, и только две из нас имеют хоть какой-то боевой опыт.

Я вздыхаю. На долю секунды у меня появилась надежда. Мои таланты заключаются в другом. Я могу утешить плачущего шестилетнего ребенка или убедить ребенка, что засунуть карандаш в нос — плохая идея, но я не жесткая и не сильная. И мысль о том, чтобы сразиться с одним из этих пришельцев…

Но разве у нас есть другой выбор? Куда бы нас ни повезли дальше, там наверняка будет еще хуже, чем там, где мы сейчас. Люди, которые покупают других людей, вряд ли будут относиться к нам хорошо. Мы можем оказаться где угодно, и я уверена, что аркавианцы даже не знают, что нас похитили.

— Ладно, — говорит Динь-Динь. — Посмотрим, скольких их них они сюда отравят. Если это только одного, возможно, мы все сможем напасть, когда откроется дверь клетки.

Мы все киваем, и меня охватывает решимость. Мы не сдадимся без боя.

Корабль вздрагивает, и я хватаюсь за прутья нашей клетки, когда она дергается и кренится.

— Что, черт возьми, сейчас происходит? — визжит Поднимательница Руки.

Дрожь внезапно прекращается, и мы все запыхавшиеся и бледные глядим друг на друга широко раскрытыми глазами.

Что может быть хуже, чем быть похищенной и запертой в клетке на инопланетном космическом корабле? Быть похищенным и запертой в клетке на инопланетном космическом корабле, который выглядит так, будто видел лучшие дни. Если этот корабль развалится, мы мгновенно погибнем.

— Что я такого сделала, что оказалась здесь? Что я могла сделать не так?

Невада бросает на меня сочувственный взгляд, и я понимаю, что бормочу это вслух.

— Иногда, — говорит она, — мы все делаем правильно, и жизнь все равно отстой.

Мы пытаемся поспать несколько часов, дрожа и прижимаясь друг к другу. Больше нечего обсуждать. Все мы мерзнем и испытываем голод, а наши инопланетные похитители, похоже, не слишком заботятся о том, чтобы дать нам пищу или воду.

Возможно, это означает, что мы скоро прибудем туда, куда они нас везут.

Далеко не факт, что это к лучшему. Но я так хочу пить, что, когда мне удается ненадолго заснуть, мне снятся ручьи и пруды, реки и океаны. Я почти плачу, когда просыпаюсь с пересохшим ртом и потрескавшимися губами. Мы все настолько обезвожены, что никому из нас еще не приходилось пользоваться ведром в углу клетки.

Крик вырывается из моего горла, когда корабль снова содрогается. На этот раз он сильно раскачивается из стороны в сторону, и я вижу звезды, когда моя голова ударяется о прутья нашей клетки. Женщина, которую пнули в ребра, кричит от боли, пролетая через клетку и ударяясь о стену.

Начинает завывать сирена, вспыхивает красный свет, и мы все закрываем уши от пронзительного звука. Жаль, что здесь нет окна, чтобы мы могли увидеть, что происходит снаружи. С другой стороны, если мы все скоро умрем, может быть, лучше нам не знать.

Мы остаемся совершенно одни. Никто из фиолетовых пришельцев не пришел проверить нас, но я слышу топот ног, приближающийся к нам. Мы держимся вместе — группа женщин, которые еще вчера были незнакомы, а сегодня могут умереть вместе.

Крики становятся громче, и я съеживаюсь, сильнее прижимая руки к ушам, когда крики перекрывают сигнал тревоги.

А потом все погружается во тьму.

Глава 2

ЭЛЛИ

Я захожусь в кашле. У меня во рту сухо, словно в пустыне. Я пытаюсь хватнуть воздуха, но в легкие попадает дым, и я снова захожусь в кашле. Я застряла под чем-то теплым.

Кем-то теплым. Я открываю глаза и умудряюсь скатить с себя Пожарницу, я испытываю облегчение, услышав ее стон. По крайней мере, еще одна женщина жива.

Я сажусь, шипя, когда задеваю лототь. Он либо растянут, либо сломан, и я баюкаю руку, осматривая нашу клетку.

Динь-Динь неподвижно лежит у задней стены, ее голова вся в крови. Невада склонилась над ней, прижимая к голове кусок того, что раньше было футболкой.

Я наклоняюсь и встряхиваю Пожарницу, которая открывает глаза и снова стонет.

— Все живы? — спрашивает Невада.

Женщина, представившаяся Бет, шипит, садясь и хватаясь за бок, а Пожарница снова стонет.

— Бл*, — говорит она. — Видала я такие девчачьи путешествия в кошмарном сне.

Я фыркаю на это, и внезапно мы все смеемся, большинство из нас истерично. Она права. Я вытираю слезы от смеха, когда Динь-Динь наконец садится, и мы все в шоке смотрим друг на друга.

Наше положение становилось все хуже и хуже.

Я не слышу никакого движения над нами, но дверь нашей клетки все еще заперта. Если мы не сумеем ее открыть, нам суждено умереть здесь с голоду.

Хреновый способ умереть.

Мы все замираем, когда что-то движется над нами, а затем снова сбиваемся в кучу, как испуганные овцы. Мы все молчим, глядя на лестницу, слушая, как кто-то спускается по ней.

Пришельца такого вида я никогда раньше не видела. И он выглядит таким же удивленным, увидев нас, как и мы, увидев его.

Он примерно одного роста со мной, с бледно-желтой кожей, как у моей бабушки, когда у нее была желтуха. Он улыбается нам, и я вздрагиваю от вида его зубов. Они такие же, как у кошки моей соседки по комнате — с готовностью прокусят кожу своей жертвы.

Он окрикивает кого-то наверху, и появляются его приятели, все в тонких набедренных повязках и ничего больше. Его друзья шокированы не меньше, чем он, но они мгновенно улыбаются нам, когда он идет вперед.

— Меня зовут Кэрок, — говорит он. — Мы найдем ключ от вашей клетки и доставим вас в наше племя, чтобы накормить и оказать медицинскую помощь.

Мы все вздыхаем с облегчением, а он улыбается нам, жестами что-то показывая одному из других пришельцев, который кивает и уходит обратно наверх.