Голод (СИ) - Попова Любовь (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
— И выпить. Водки
— Значит расписка и водка, — ухмыльнулся он, а, потом не сдержавшись, рассмеялся. — Дэн! Неси. Бумагу и рюмку. — проголосил он и блондин с почти белыми бровями, закатил глаза и мне показалось, что мазнул взглядом по Паше.
Наверное, сейчас не вовремя было, но я все равно посмотрела на стоящего, не шевелясь, друга.
Белоснежный лист, как и графин с водкой как по волшебству оказались на черном лакированном столе. И вот уже Макар под мою диктовку, но со своими изменениями пишет расписку.
Там он указывает, что после минета — горлового, уточняет Макар, — я и мои друзья отпускаются, и с нас снимается всякая, финансовая и любая другая, ответственность.
Как только этот повелитель всея дурдома в который я попала, ставит свою размашистую подпись, я тут же вырываю из-под золотого паркера лист бумаги, залпом выпиваю рюмку водки и отношу расписку Паше.
Ну как отношу, несу, немного пошатываясь с непривычки — от такого-то количества алкоголя сразу.
Он в тот момент, что удивительно, смотрит не на меня, а на того самого блондина. Ладно, выживу, спрошу.
— Мне это никогда не показывай, спрячь, а лучше отнеси в хранилище, чтобы в случае чего можно было предъявить полиции, — говорю я еле слышно, но наш тет-а-тем не всем по душе.
— Кончайте базарить, наш босс тоже хочет кончить, — послышался чей-то глумливый голос и я обернувшись убедилась, что он не похож на Макаровский.
И это знание принесло легкую дрожь облегчения. Шутки шутками конечно, но сейчас момент очень серьезный.
— Вась, ты уверена, что сможешь? Давай лучше я? — предлагает мне Паша. Великодушно. Самоотверженно. И, я движимая эгоизмом улыбнулась и кивнула.
Потому что ему не привыкать брать в рот всякую гадость, а я даже чужой язык на вкус не пробовала. Потому что ему это наверняка понравится, а мне точно нет. И то, что внизу живота собирается легкая тошнота возбуждения при виде улыбки Макара ничего не значит. Абсолютно ничего не значит.
Паша кивает, отодвигает меня в сторону и набирает в легкие воздуха, чтобы сказать:
— Я готов отсосать вместо Василисы.
Даже я не удержалась и прыснула с какой пафосной торжественностью это было сказано. Про остальных и говорить нечего.
После секундной заминки заржали все. Все кроме того блондина. Он лишь скривил в отвращении губы. И самого Макара. Он смотрел на меня и отрицательно качал головой.
— Твои губы, малыш, я ни на что не променяю.
Ну что… Этого следовало ожидать. Поэтому я, собрав всю силу своего духа. Подобрала слюни сопли, смахнула невидимые слезы и пошла вперед.
В центр круглой мигающей огнями комнаты, туда, где стоял мой палач, стягивающий на моей шее невидимую петлю. От чего дыхание затруднялось, а воздух изо рта вырывался рвано. А в какой-то момент я и вовсе задохнулась.
Он просто сел, и при всех начал расстегивать ремень и звенеть молнией.
Вы, блядь серьезно? Это что еще за вуайеризм?
— Прямо здесь?
— А зачем нам куда-то идти?
— При всех?
— Так тут все свои, — слышится снова позади глумливый голос, а меня в спину толкают. Так что ноги подгибаются, и я тут же оказываюсь перед белой линией трусов Кельвин Кляйн. Кто бы сомневался.
Там, под этой тканью, виднелся бугор, и я сглотнула слюну. В этот момент Макар вдруг восклицает:
— Толик, свали, твой смех уже в печенках сидит.
— В расписке не было указано, что мне придется делать это при всех, — напоминаю о себе и тут чувствуя на своей светлой голове раздраженный взгляд.
Мужская рука нашла мое лицо, большой палец нажал на нижнюю губу, стараясь протиснуться внутрь, а потом резко рванул к трусам и прорычал:
— Обратного тоже не было указано. Бери, сука, в рот пока я начал шмалять из пушки.
Делать было нечего и я мельком взглянув, на Пашку, на Нику, протянула дрожащие руки к фирменной резинке трусов и оттянула ее.
Почти по лбу ей богу. Мне прямо в лицо ткнулось это. Выпрыгнуло, как черт из табакерки.
Нет, то есть да, я видела мужские пенисы раньше. У младенцев, у трупов вместе с другими студентами меда и на статуях в музее. Даже у Паши, как-то мельком.
Они все напоминали вялых червяков, барахтающихся в грязи после дождя…
Но это… Это даже не поддается описанию.
Огромный, возвышающийся над моим лицом, как пизанская башня, член.
Гладкий настолько, что вен почти не видно, с темно розовой головкой. Великолепный образец полового мужского органа. И будь у меня желание хоть когда-нибудь заиметь ребенка, именного от такого жеребца осеменителя я бы хотела забеременеть.
— Ты чего там пялишься? — прогремел над головой вибрирующий голос с нотками нетерпения.
— Возможно это первый и последний раз, когда вижу настолько совершенный мочеиспускательный половой орган, я должна запомнить, а потом возможно написать дисертацию…
— Все свалили на хрен! — пророкотал Макар наглым образом перебив мою речь, а когда я попыталась встать… Он же сказал «все», то Макар просто взял меня граблей за волосы, накрутил их один раз на четыре пальца и подтянул к своему лицу.
— Мои друзья…
— Будут в безопасности…
— Ваш пенис, — снова лепечу я, пытаясь хоть упором в бедра выдержать расстояние от его твердых губ.
— Должен уже быть у тебя во рту.
С этим он нажимает мне на щеки пальцами, делая больно и заставляя со стоном приоткрыть губы, в которые тут же попадает горячая головка.
Макар сдавленно застонал и стал нагло протискиваться внутрь моего рта, и сколько бы я не упиралась, ему все было нипочем.
В груди жар от водки смешался с жаром стыда и желания, что я не по осторожности испытала к этому бандиту.
И это все принесло некое умиротворение. Уже ничего не исправить, минета не избежать. Теперь нужно сделать все, чтобы это закончилось быстрее, тем более что уже завтра я не вспомню этой заполненности во рту и самое главное не запомню того острого возбуждения, что заполнило мое тело от этого терпкого мужского запаха ударившего в нос.
Не запомню, как крутит желудок от волнения. Не запомню безумного взгляда, с которым он разглядывает мое лицо пока отбойным молотком трахает рот. Вбивается глубоко, не обращая внимание на мое мычание и слезы, что сплошным потоком заливают его гладко выбритые яйца.
Рукой тянусь к ним, хочу чтобы он поскорее кончил, но Макар отбрасывает мою руку, продолжая толкаться внутрь, насиловать меня, а затем с громким пошлым звуком выходит из рта.
Я откашливаюсь, но он тут же задирает член к плоскому животу и тянет мои губы к основанию.
— Лижи, — требует он и я подчиняюсь, внутри чувствуя как начинает действовать алкоголь, расслаблять меня. Налетает отрешенность от реальности.
Я не здесь. Я во сне. Это не я, так мокро вылизываю ствол по всей длине, это не я получаю от этого удовольствие и теку, как похотливая сука.
Нет, нет. Настоящая Василиса не испытывает возбуждения, она делает все чтобы никогда не поддаться этому инстинкту. Даже пошла учиться на врача. Но что же делать, если прямо сейчас самым большим желание становится овладеть этим грозным мужчиной, пусть на мгновение превратить его в раба удовольствия, которое доставляю ему я.
Наверное, именно поэтому я сжимаю пальцами основание члена, и сама беру его в рот. Вылизываю головку. Прохожусь по уздечке кончиком языка и даже насаживаюсь на хер целиком, сразу ощущая новый рвотный позыв, но Макар помогает…
Заботливый. Дает отдышаться и снова толкает мой рот на себя. Раз. Другой. Пока его рука вдруг не пролезает в ворот широкой кофты милитари, и сжимает бугорок небольшой груди.
Я издаю стон, ощущая, словно по телу пустили тон, а Макара тут же накрывает мощный оргазм.
Он толкается особенно глубоко, держим мою голову и заливает горло горячим сладко соленым семенем.
Глава 2. Макар Черкашин
Перед его глазами мелькают звезды. Кажется, что именно сейчас, когда эти губы плотным кольцом обтягивают член, а его руки вплетены в шелк волос, он просто уносится в небо.
