Сердце огня и льда. Леди (СИ) - Серина Гэлбрэйт (читать книги полностью txt) 📗
Занятия, начавшиеся с построения полога, переходят постепенно к изучению других ветвей магии братства. Припомнив всё немногочисленное, что нам рассказывали в храме о человеческом колдовстве, о чём поведала мне мама, я понимаю, что магия братства и чистокровных людей действительно различается. Я не владею стихийной силой, не смогу, подобно моим мужчинам, лёгким мановением руки что-то сжечь или заморозить, но мне доступно многое другое, защита в том числе. Мне интересно слушать Дрэйка, интересно наблюдать, как мужчина рисует для меня схемы на бумаге, объясняет про потоки, линии и точки соединения. Как демонстрирует на практике и улыбается мягко, терпеливо, глядя на неуклюжие мои попытки повторить. Поправляет, корректирует, спокойно объясняет заново. По сути, наши неожиданные уроки становятся единственным временем, которое мы проводим только вдвоём, отвлекаясь от прочих забот, тревог и мыслей, единственной возможностью прикоснуться друг к другу, пусть и невинно к руке. Возвращаясь домой, Дрэйк всегда обнимает меня, и я скромно целую его в щёку. На ночь и поутру целует уже мужчина, в уголок губ, словно мы женаты так давно, что нам неведом вкус опьяняющей страсти, словно пожар юности уступил место ровному уютному пламени отношений долгих, устоявшихся. Мы не обсуждаем сложившуюся ситуацию, не делаем друг другу намёков, не настаиваем, не пытаемся зайти дальше коротких целомудренных объятий и осторожных прикосновений к запястью, пальцам или плечу. Нам обоим будто кажется неуместным отдаваться порывам страсти сейчас, когда тело Нордана рядом, а разум его блуждает в неведомых далях мира сновидений.
Ночи же я провожу в нашей с Норданом спальне. Сплю рядом с неподвижным холодным телом, завернувшись в толстое одеяло, точно в кокон. Каждое утро пробуждаюсь с тайной надеждой, что открою глаза и поймаю знакомый нежный взгляд, почувствую тепло рук на своём лице. И каждое утро поднимаюсь с постели с разочарованием, оседающим в душе изморосью промозглой, назойливой. Знаю, Дрэйк помалу спит, иногда отсутствует подолгу, иногда часами сидит в кабинете, разыскивая либо рецепт противоядия, либо самого яда, либо иной способ пробудить собрата. Знаю, и Беван, и Лиссет заходили к Нордану тайком, пытались разбудить его, но не помогли ни встряска, ни пощёчины, ни крик над ухом, ни выплеснутая в лицо чашка с холодной водой, после которой мне пришлось попросить Дрэйка подсушить мокрое пятно на подушке.
Виновник обливания так и не сознался.
Беван в шутку предлагал мне поцеловать Нордана, словно в старой сказке, но я только качала головой. Целовала, и не раз. В щёку, в губы, покрывала лихорадочными поцелуями всё лицо, плакала, умоляла проснуться, вернуться к нам, ко мне. Даже ударила однажды. Глупо, понимаю, но на смену слёз пришла вспышка злости и я, не сдержавшись, влепила Нордану оплеуху.
Ладонь болела. У мужчины же не дрогнули и ресницы.
И во снах я терялась одна. Нордан наконец-то рядом, я ощущала его тело через одежду и одеяло, но в теле этом не было дорогого мне мужчины, не было жизни, лишь жалкое её подобие. Я даже не чувствовала родного запаха, только тонкую, слабую горечь талого снега.
Рейнхарт не предпринимал никаких действий, по крайней мере, явных. Дрэйк назвал Бевану адрес, по которому проживал старший собрат вместе с Веледой, Беван наведался туда почти сразу же и сообщил, что Рейнхарт там больше не живёт. Выяснилось, что в день пожара Рейнхарт с девушкой спешно и неожиданно переехали в императорский дворец, где и оставались по сей день. Беван пытался найти возможность встретиться с Веледой тайно, но девушку не выпускали с территории дворца, она везде ходила с сопровождением – либо с кем-то из наёмников Рейнхарта, либо с одной из фрейлин императрицы. Обыск прежнего дома старшего ничего не дал, если там и могла храниться хоть сколько-нибудь полезная информация, то Рейнхарт наверняка забрал всё с собой.
На пятый день пришли короткая записка и два именных приглашения от Её императорского высочества Валерии, подписанные самой наследницей.
«Дорогая леди Айшель!
Искренне рада вашему возвращению в Эллорану. Хотя многие уверяли меня, что вы никогда больше не ступите на территорию империи, я всегда знала, что однажды вы всё же вернётесь. Иначе и быть не могло. Буду рада увидеть вас и вашу подругу, госпожу Элери, на большом балу в императорском дворце по случаю прибытия ко двору Его высочества Антонио, второго принца Альсианы.
С надеждой на скорую встречу,
Валерия».
Приглашения на моё имя и имя Лиссет, но Беван, покрутив обе карточки, указал на отметку «плюс одно лицо» на каждом, означающее, что мы с лисицей вольны привести с собой по одному сопровождающему на наше усмотрение.
– И, судя по читающемуся между строчками, наследница желает увидеть именно тебя, Шелли, – добавил мужчина.
– Только зачем? – удивилась Лиссет. – Валерия соскучилась? Или Рейнхарт действует через наследницу?
Я посмотрела рассеянно в окно. Время близилось к полудню, и солнце припекало, нагревая постепенно даже наш небольшой затенённый дворик. Дрэйк ушёл ещё рано утром, опять не сказав, куда, и я уже знала, что мужчина может вернуться и к обеду, и вообще к вечеру. В отсутствие Дрэйка с нами всегда оставался Беван, равно как и Дрэйк не покидал дом, если Бевану требовалось куда-то наведаться. Подозреваю, что оба мужчины с некоторых пор не слишком доверяли защитному пологу, пусть и изменённому немного.
– С учётом приезда почётного гостя меры безопасности должны быть усилены, – продолжил Беван. – Не дай Кара кто в бокал иностранному принцу плюнет.
– Потому и приглашения именные, – Лиссет постучала ноготком по одной из лежащих на кухонном столе карточек с позолоченными виньетками. – Теперь-то точно будут на входе приглашения проверять.
В газетах писали, что в пожаре во дворце виновато замыкание, что ни одна из оппозиционных партий не имеет к нему никакого отношения. Что никто не пострадал, а сгоревший корпус восстановят в самое ближайшее время.
– Хм-м, получается, императрица всё же договорилась с Альсианой, раз они своего принца уже присылают?
– Значит, договорилась. Не могут же они вечно тянуть, наследница-то моложе не становится.
– Девчонке всего двадцать, развалина ты древняя!
– Когда Октавиан был покрепче и поздоровее, он вообще грозился выдать дочурку замуж, едва ей восемнадцать стукнет, и начать воспитывать из зятя следующего императора.
Нордан наверняка будет отпугивать всех молодых людей, которые решат проявить интерес к Эстелле.
Я качнула головой, отодвигая неуместную сейчас мысль о женихах Звёздочки. Наша девочка ещё слишком мала, чтобы всерьёз размышлять об этом или беспокоиться.
– Не думаю, что разумно отказывать наследнице престола, – напомнила я. – Но приглашение может быть и ловушкой Рейнхарта.
– Что ставит нас в сложное положение, – подытожил Беван. – И отказаться от практически личного приглашения Валерии вы не можете, и без веской необходимости лезть в новую западню глупо и бессмысленно.
– Вы? – повторила лисица. – А себя ты к нам не относишь?
– Лично меня не звали, так что могу и не идти.
– Как же госпожа Ритт? Вполне вероятно, она тоже будет на балу.
– А что – госпожа Ритт? – лицо Бевана невозмутимо, равнодушно даже, в тёмных глазах глухая стена, которую я замечала уже не раз, когда речь заходила о Веледе. С тех пор, как я рассказала о возможном происхождении девушки, Беван избегал говорить с нами о ней, об их встрече на императорском балу и на том давнем маскараде.
– В любом случае бал не сегодня и не завтра, время на раздумья у нас есть, – прервала я намечающуюся перепалку и забрала со стола приглашения и записку. – Я скажу Дрэйку, когда он вернётся.
Беван кивнул и вышел из кухни, не глядя ни на кого из нас.
* * *
Дрэйк вернулся к вечеру. Я показала мужчине приглашения и записку от Валерии, но, как и я, Дрэйк с выводами и окончательным вердиктом не торопился.
