Кровавая ярость (ЛП) - Уорд Дж. Р. (библиотека электронных книг .TXT) 📗

Все настолько роскошное и необычное, подумал он. Все казалось очень утонченным, под стать проживающему здесь мужчине.

С другой стороны, личное пространство должно отражать твою личность. Взять, к примеру, его. Он был проходимцем без перспектив, бездомным, если бы не чужая милость. Логично не владеть собственной крышей и четырьмя стенами, не имея ничего ни в настоящем, ни в будущем.

Подойдя к одной, как он надеялся, из раздвижных дверей, Ран задумался, кто жил с адвокатом? Он никогда не видел шеллан рядом с этим мужчиной, не слышал упоминаний о ней. С другой стороны, Сэкстон всегда соблюдал профессиональные границы, даже если было очевидно, что все его уважают.

Наверняка, где-нибудь найдется женская фотография. И от этого он чувствовал себя еще более дискомфортно…

Он застыл, когда Сэкстон уверенной походкой вышел в просторную комнату, его светлые волосы блестели даже в приглушенном потолочном освещении, безупречные брюки и кипенно-белая рубашка дожидались смокинга. Или что он там носил сверху.

Адвокат направился в кухонную зону, по пути задев рукой выключатель и зажигая больше света над головой. Он начал делать что-то за столом возле раковины… готовил кофе и доставал чашки, и поднос. Но Ран практически не видел этого. На что он обратил внимание? Кожа Сэкстона имела золотистый оттенок. У него было красивое лицо. Гибкое тело.

Что это, поражался Ран… особенно когда ощутил возбуждение в бедрах, словно к нему прикоснулись руки…

Сэкстон без предупреждения поднял взгляд и застыл, обнаружив, что за ним наблюдают.

Мгновенья растянулись в минуту.

А потом они оба начали действовать. Ран попытался притвориться, что ищет ручку, а Сэкстон устремился к двери и решил эту проблему за него.

— Добрый вечер, — сказал мужчина, отодвигая панель в сторону.

— Ты приглашал меня. — Услышав свои слова, Ран закрыл глаза. — В смысле, я пришел. То есть…

— Да, я ждал тебя.

Когда Ран не ответил, Сэкстон отступил в сторону.

— Проходи.

Одно слово. Три слога. Простое приглашение. Его постоянно предлагают, принимают и отвергают по всему миру, и люди, и вампиры.

Проблема в том, что Ран не мог избавиться от ощущения, что оно значит для него намного больше… и он не мог справиться с осознанием. Не мог справиться… со всем этим.

— Мне лучше уйти, — пробормотал он. — На самом деле. Да, мне жаль…

— Почему? — Сэкстон нахмурился. — Что случилось?

Кажется, я хочу тебя. Вот что случилось.

О, Дражайшая Дева в Забвении, о чем он только что подумал?

— Ран, заходи. Здесь холодно.

Отвернись, — сказал он себе. — Просто отвернись и уходи, скажи ему, что вы встретитесь в Доме для аудиенций чуть позже.

— Не стоило беспокоить тебя дома. — Он покачал головой, молясь, чтобы Сэкстон не почувствовал гулкое биение сердца в его груди. — Прошу прощения.

***

В другой части города, Пэйтон спустился на первый этаж ровно через десять минут, его волосы, все еще влажные после самого быстрого на восточном побережье душа, были зачесаны назад, он также нацепил смокинг… который немного жал в плечах, руках и бедрах — благодаря регулярным тренировкам.

Зайдя в гостиную, он сразу же бросил взгляд на бар, удостоверившись, чтобы тот был забит до отказа и открыт для общего пользования. Ага, вон там, в углу на антикварной медной тележке выстроились высокие фужеры с «Мимозой» [40] и низкие бокалы с «Маргаритами».

Друзья, не могу дождаться нашего воссоединения, подумал он.

Но сначала о главном.

— Ах, да, мой первенец, — сказал на Древнем Языке Пейтон, сидевший в кресле у камина… и, хэй, старина, держи очки за улыбку, она вышла практически искренней. — Сэлон и Идина, могу я представить вам Пэйтона, сына Пейтона.

Пара сидела на диване напротив их жертвенного ягненка… простите, дочери… и Пэйтон, подойдя к ним, низко поклонился, сначала мужчине, который был типичным, ничем не примечательным представителем Глимеры, а потом женщине, одетой в цвет платья ее дочери. Выглядело жутковато. Он также не узнал их, и это странно. Класс аристократии весьма узкий, все приходятся друг другу родней в той или иной степени. Должно быть, они не местные. Может, с Юга?

— Рад знакомству с вами, — сказал он. — Прошу простить меня за опоздание. Это непростительно грубо с моей стороны.

Бла-бла-бла.

— Ты намного красивее, чем мне о тебе рассказывали, — сказала мамэн, округлив глаза. — Такой красивый. Разве он не красавчик? Очень красивый мужчина и совсем недавно прошел превращение.

Ты же не милфа [41], так прекрати пожирать меня взглядом, подумал Пэйтон.

Боже, как его все бесило.

— Идина, хватит, — проворчал Сэлон, а потом переключился на английский. — Пэйтон, твой отец упоминал, что ты участвуешь в учебной программе Братства Черного Кинжала… мы узнали об этом только сегодня. Полагаю, в этой связи мы можем забыть про твое опоздание.

Пейтон самодовольно улыбнулся.

— Воистину, Пэйтон вносит значительный вклад в дело защиты расы. Но он не любит хвастаться.

А, ну да. Тооооочно.

Устроив руки у декольте, Идина подалась вперед так, словно собиралась посплетничать о тайном… или, может, она хотела показать ему все свои прелести.

— Ты должен рассказать мне о Братстве, какие они? Они такие таинственные, впечатляющие, пугающие. Я видела их издалека на встречах Совета. Расскажи мне, ты просто обязан.

Так, эта женщина не нравилась ему целиком и полностью. Все, начиная от ее алчных глаз, до огромных бриллиантов и акцента. Боже, что за фигня творилась с ее произношением? На девяносто процентов правильное, но что-то неясное с буквой «р». У нее не получалось выговорить ее правильно. А еще был этот отец. При близком рассмотрении его черты казались грубее, а его смокинг… ткань будто натирали до блеска.

Пэйтон не понимал, что задумал его отец. Из всех семей, с которыми они могли породниться, почему именно эти люди?

С другой стороны, Семьям Основателей, проживающим в Колдвелле, известна его репутация. Может, никого лучше отец не смог подыскать… лучшего его сын недостоин.

— Так что? — Идина-Либидо не отставала. — Расскажи мне все о них.

Ну вас нахрен.

Пэйтон повернулся и посмотрел на молодую девушку.

Это заткнуло всех в комнате, молчаливое неодобрение перекрыло социальный словесный понос.

Дочка отшатнулась, но быстро взяла себя в руки и устремила взгляд вперед, как и было положено, учитывая его социальный прокол: они не были представлены должным образом.

Женщина отличалась неяркой красотой, которая не бросалась в глаза, скорее открывалась постепенно, чем дольше ею любуешься. Черты лица были ровными и аккуратными, длинные и изящные руки-ноги, тело, упакованное в бледно-голубое платье, со всеми нужными формами.

Какой-то шорох сбоку привлек его внимание. Это были ее руки… ее руки дрожали… и, словно она не хотела, чтобы он это заметил, женщина сжала их на коленях.

Бедняжка, и за что я тебе достался, подумал он.

— Меня зовут Пэйтон, — сказал он к ужасу своего отца.

В этот момент женщина подняла на него взгляд, и в ее глазах читалось изумление. Но она тут же перевела взгляд на родителей.

Ее отец неодобрительно прокашлялся… словно надеялся, что сейчас все пойдет как надо, но понимал, что ожидать этого бесполезно.

А потом он пробормотал:

— Это моя дочь, Ромина.

Английский, не Древний Язык. Кому предназначено оскорбление, ему или отцу? — подумал Пэйтон.

В любом случае, он низко поклонился.

— Приятно познакомиться с вами.

Выпрямившись, Пэйтон попытался передать ей послание телепатически: Все будет нормально. Я вытащу нас из этого дерьма.

Будто они были заключенными.