Чудовищная ложь - Найт К. А. (полная версия книги TXT, FB2) 📗
Он ее успокаивает.
Я замираю и не могу удержаться от ухмылки. Думаю, в конце концов, мы не такие уж разные.
— Акуджи, — приветствует Катон, его голос спокойный, по сравнению с обычно рычащими словами Акуджи, почти красноречивый. Я предпочитаю своего монстра. Он говорит как осторожный политик, обдумывающий все, что он скажет, в то время как Красный просто говорит то, что думает, и не извиняется.
— Катон. — Акуджи кивает, похоже, довольный другим монстром несмотря на то, что они не из племени. Даже его воины не поднялись на ноги, словно не считают его угрозой. — Я хотел убедиться, что с человеком все в порядке...
Я ударила его в бок. Хрюкнув, он в изумлении смотрит на меня.
— Талия, не человек, Красный. Ее зовут Талия.
Ухмыляясь, он гладит меня по лицу с лукавым взглядом в глазах, а затем поворачивает голову обратно к Катону, который выглядит потрясенным.
— С Талией все в порядке, но я и сам вижу, что она выглядит невредимой. Могу я спросить, зачем вы ее забрали?
— Чтобы защитить ее, конечно, — спокойно отвечает Катон, отчего я сощуриваю глаза. Он мог бы защитить ее многими способами, не связанными с похищением. Мне любопытно, что они с ней делали, но, похоже, ей с ним комфортно, так что я не слишком беспокоюсь. Черт, это самое расслабленное состояние, в котором я ее видела, ну, когда-либо.
— Конечно. — Акуджи хмыкнул и огляделся, осматривая местность на предмет угроз.
— А ты? У тебя подруга Талии, Ария?
Услышав мое имя на устах монстра, Акуджи рычит. Он делает шаг ко мне, наклонив голову и оскалив зубы, а хвост поднимает, как оружие. Его воины не встают на ноги, но я вижу, как они напряглись.
— Ты не называешь ее по имени.
— Я не хотел обидеть, — медленно говорит Катон, протягивая руки в знак мира, но я вижу, как монстры за его спиной неловко переминаются.
Я понимаю, что они боятся Акуджи.
Закатив глаза, я скольжу перед ним.
— Хватит вести себя как придурок, — говорю я ему, а затем оглядываюсь и улыбаюсь Талии. — К черту все, — бормочу я и, уклоняясь от рук Красного, преодолеваю расстояние. Она делает несколько шагов мне навстречу, и мы обнимаем друг друга.
Подобные мероприятия сближают людей, и вне этих стен мы с Талией не бегали бы в одних и тех же кругах и даже не удостоили бы друг друга взглядом. Однако мы здесь единственные люди, и это создает между нами связь. Отстранившись, я смотрю на нее, замечая слезы в ее глазах.
— Я думала, ты умерла, — шепчет она.
— Нет, я усыновила монстра и тигра. — В этот момент раздается мурлыканье, и я замечаю, как мой тигр пробирается через монстров, которые выглядят шокированными.
Она вздыхает.
— Конечно, усыновила.
— А ты сама как? — требую я. — Мне нужно их убить?
Раздается горловой звук, несомненно, это Катон, но я не обращаю на него внимания. Если ей неудобно или страшно, я сделаю именно это.
— Нет, нет, они были... милыми, — осторожничает Талия, а затем улыбается, когда я сужаю глаза. — Честное слово, со мной все хорошо. Я вообще-то работаю.
— Конечно, работаешь, — повторяю я, заставляя нас обоих ухмыляться.
— У тебя храбрый человек, Акуджи. Я действительно не хотел тебя обидеть. Я знаю, что имена важны для воинов и их пар. Я не знал, — пробормотал Катон.
— Ну, теперь знаешь, — отвечает Акуджи, обхватывая меня руками и притягивая к себе. — Ты ― подруга моего человека. Я рад, что ты не умерла. Она совсем сошла с ума, и я боюсь, что она могла убить их.
Талия приподнимает брови, ухмыляясь Акуджи позади меня.
— Да, я заметила это в ней. Впрочем, то же самое относится и к ней. Я не могу быть такой же сильной или способной, как она...
Катон издал рык, на что она закатила глаза.
— Но я забочусь о ней. Если ты причинишь ей боль, я постараюсь сделать все возможное, чтобы навредить тебе.
Я чувствую, как Аку трясется от беззвучного смеха позади меня, и я уверена, что мы, несомненно, носим одинаковые ухмылки.
— Понял, человек, — мягко говорит мой монстр с почтительным поклоном. Вырвавшись из его объятий, я обнимаю Талию.
— Ты должна рассказать нам все, что случилось. Серьезно, я так волновалась, и мне не нравится это чувство, — говорю я ей.
Талия кивает.
— Это касается не только нас с тобой, Ария.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, нахмурившись, не обращая внимания на шевеление людей позади меня. Талия понижает голос и говорит быстро, когда Катон подходит к нам, но он поддерживает ее, а не останавливает. Серьезное выражение его лица заставляет меня проглотить внезапно вспыхнувшее волнение. — Исследование, за которым меня послали, пропало не просто так. Катон забрал его. Он боялся того, что в нем содержится, и последствий того, что люди снова получат его в свои руки. — От этого я приподнимаю брови, но у меня нет времени задавать вопросы, так как Талия быстро забегает вперед на одном длинном дыхании. — Содержащаяся информация, Ария... Она потрясла меня до глубины души. Это сделали люди, Ария. Они сделали их.
— Я знаю.
— Но это нечто большее, — говорит Талия поспешно, как будто эти люди могут спуститься и убить ее за то, что она проговорилась и раскрыла их секреты. — Неудивительно, что они хотят вернуть эту информацию. Они готовы пойти на все, чтобы защитить ее.
— Талия, да говори уже, — требую я. Я не люблю, когда меня используют или лгут, а если правительство, нанявшее нас для этого исследования, замышляет гнусное дерьмо? Ну, скажем так, им не понравятся результаты, которые они получат от меня.
— Это намного больше, Ария. — Талия качает головой, и она выглядит испуганной, по-настоящему испуганной, впервые с тех пор, как я ее встретила. — То, что они сделали с ними, то, что они продолжают делать…
— К нам идут — раздается грубый окрик, прерывающий все, что Талия собиралась мне сказать.
Аку дёрнул меня к себе за спину, когда воины вскочили на ноги, и все взгляды обратились к новичкам, когда они присоединились к собранию. Я отказываюсь трусить, поэтому я скольжу к Акуджи и тянусь к клинкам, которые он дал мне, пока я наблюдаю за ними. Большой ублюдок впереди еще больше, чем Акуджи, едет на огромном черном жеребце, который бьет копытами в воздухе, но воинов это не пугает. Когда он спускается, то ухмыляется нам всем, и я замечаю, что один из его клыков обломан и сломан.
На одном глазу у него жуткий шрам, и он белый по сравнению с обычным черным. Монстр более насыщенного красного цвета с оттенками черного по всей коже, и это самый большой монстр, которого я видела до сих пор. Воины за ним выглядят как разношерстная кучка монстров, все злые и страшные.
Они окружают нас с угрожающими взглядами. Люди Акуджи и Катона создают барьер перед нами и Талией, стоя вместе против них.
— Самаэль, — приветствует Акуджи, как бы говоря от имени племени, и тут я понимаю, что Катон подчиняется ему, глядя на него и его воинов как на лидеров.
— Акуджи, — приветствует он с усмешкой. — Спасибо тебе за нашего последнего бойца, он хорошо вписался.
Я вижу, как напрягаются мышцы на челюсти Акуджи, но он никак не реагирует.
— Почему ты здесь?
— Разве не было созвано собрание? Нас пригласили. — Самаэль усмехается, спрыгивая с лошади.
— Да, но вы никогда не приходили на них, — в замешательстве отвечает Катон.
— Ну, теперь пришли.
— И почему же? — спрашивает Акуджи, пока я смотрю за ними, ища человека, которого они тоже забрали. От меня не ускользнуло, что сейчас во всех племенах, похоже, есть человек. Хотя я не боюсь за Талию, этого нельзя сказать о женщине, которую они забрали. При одном взгляде в глаза Самаэля я вижу ненависть, которую он явно затаил, глядя на меня.
Ненависть и смерть.
— Потому что нам тоже интересно. А то, что рядом с вами стоят люди, и они не закованные в цепи, показывает мне, насколько вы слабы и насколько вам плевать.
— Плевать? — повторил Акуджи.
— То, что человеческие воины сейчас окружают стену с оружием. — Самаэль ухмыляется, когда бросает эту бомбу.
