Любовь длинною в жизнь (ЛП) - Харт Калли (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Когда смываю размазанную тушь с лица, понимаю, что не могу полагаться на алкоголь или возрождение моего расстройства пищевого поведения, чтобы справиться с этой ситуацией. Это должно прекратиться. Было бы легко слишком сильно опереться на эти костыли, и тогда где я окажусь? В реабилитационном центре? Бен организует вмешательство для меня, потому что я не могу съесть никакой твердой пищи, не заставляя себя выблевать ее обратно? Ему бы это не понравилось. Как и мне. К черту это. Я боролась на протяжении многих лет терапии. Уже дважды была в кризисе и больше никогда не хочу возвращаться в это темное место. Я уже все это пережила.
Если бы только Каллан остался в Нью-Йорке. Разобраться с отцовскими распоряжениями было бы нелегко, но думаю, что справилась бы. Наверное, была бы в состоянии пройти через фарс похорон и службы, не ломая и не разрушая все в поле зрения. Может быть. Но когда он здесь, все становится в десять раз сложнее. Чувствую, что с каждой секундой злюсь все больше и больше, когда понимаю, что его появление здесь на самом деле было самым эгоистичным, коварным, жестоким поступком, который он когда-либо мог сделать со мной.
Я явно не в своем уме, когда беру телефон и звоню на стойку регистрации, чтобы вызвать такси. Позвонить Каллану и устроить ему взбучку — этого недостаточно. Мне нужно встретиться с ним лицом к лицу, чтобы он мог видеть выражение моих глаз, когда все ему выскажу. Мне нужно смотреть ему прямо в глаза, умоляя вернуться домой в Нью-Йорк.
Консьерж говорит, что они позвонят, когда приедет такси, но я слишком взвинчена, чтобы ждать в своей комнате. Накидываю куртку, хотя на улице, наверное, жарче, чем в аду, и спускаюсь в главный вестибюль, чтобы дождаться машину. Через пятнадцать минут ко главному входу подкатывает бело-голубое такси, и я сажусь в него, даже не потрудившись проверить, мое ли оно вообще. Даю водителю адрес и устраиваюсь на заднее сиденье, уставившись невидящим взглядом в окно. Кажется, водитель спрашивает меня о чем-то, но, когда я не отвечаю, он в молчании проделывает остаток пути через город.
Выйдя у дома Каллана, расплачиваюсь с ним двадцаткой и велю оставить сдачу себе. Чувствую себя отвратительно внутри, когда спешу по дорожке к входной двери, изо всех сил стараясь не смотреть на здание справа от меня. Мой старый дом с таким же успехом мог бы быть домом ужасов из Амитивилля (прим. перев.: фильм «Ужас Амитивилля» о доме с призраками). Не могу смотреть на него без паники и желания убежать от него далеко и быстро. Даже просто находясь рядом с ним, покрываюсь холодным потом от ужаса.
В доме Каллана не горит свет. Стучу в парадную дверь, используя ладонь для максимального удара, и звук глухого грохота разносится по спящему району. Такими темпами разбужу Фрайдей так же, как и всех остальных на улице, но мне все равно. Буду тарабанить в дверь, пока Каллан не проснется и не впустит меня, и мне все равно, кого еще разбужу.
В спальне наверху, через три дома от меня, загорается свет, но на втором этаже дома Каллана он упрямо остается выключенным.
— Пошел ты, Кросс, — шиплю я, хлопая по двери еще сильнее.
Никаких огней. Тишина. Вообще никакого движения внутри. Делаю шаг назад и осматриваю дом, кипя от злости. Хорошо. Он не хочет открывать эту чертову дверь? Без проблем. Так или иначе я попаду внутрь, и тогда у него не будет другого выбора, кроме как иметь дело со мной.
Огибая дом, опускаю голову и отворачиваюсь налево, все еще отказываясь смотреть на дом по соседству. Пытаюсь найти камень на клочке земли рядом с домом Каллана — голом клочке земли, который когда-то был полон цветов и прекрасных вечнозеленых кустарников, которыми Джо когда-то так гордилась. И, конечно же, прямо там, где он всегда был, замечаю большой черный камень с металлическим синим блеском — вулканит, совершенно неуместный в цветочной клумбе в Южной Каролине. Поднимаю камень, уже готовая запустить его в окно нижнего этажа, если понадобится, но когда прищуриваюсь в темноте, то вижу ту же связку ключей, которую Каллан всегда держал там для меня. Теперь они заржавели, металлическая петля, к которой прикреплены ключи, покрыта грязью, но они точно такие же.
При виде их впадаю в панику. О, черт. Может быть, мне не стоит этого делать? Может не стоит бегать среди ночи и вламываться в чужие дома? Меня могут арестовать за это. Есть все шансы, что Каллан захочет выдвинуть обвинение к тому времени, как я вытащу его из постели и начну угрожать физической расправой.
На секунду обдумываю перспективу посидеть в общей тюремной камере в участке шерифа Мейсон, а затем прихожу к выводу, что это будет стоить того, если мне удастся убедить Каллана, и он уйдет. Использую ключи, втыкая самый тонкий в замок на входной двери с такой силой, что металл сопротивляется, дверь распахивается, скрипя точно так же, как это было в детстве. Странно, что все остается по-прежнему, когда так много всего изменилось.
— Каллан! — кричу я в темноту.
Вхожу в дом, не останавливаясь, чтобы подумать, чтобы подготовиться к нападению на мои чувства, и запах этого места ударяет в меня, как удар в живот. Не старый, не сырой, не затхлый, и даже не такой, каким дом пах давным-давно. Сейчас здесь пахнет Калланом. В дальнем конце коридора старые напольные дедушкины часы, которые так любила Джо, накрыты белой простыней. После робкого осмотра первого этажа вижу, что каждый предмет мебели в этом месте также покрыт пыльными простынями. Но Каллана нигде не видно.
Бегу вверх по лестнице на второй этаж, немного колеблясь теперь, когда знаю, что он совсем недавно был здесь. Дверь в старую комнату Джо закрыта. Но дверь в ванную приоткрыта. Лунный свет льется в крошечное окошко, отбрасывая длинные серебристые лучи на шкафчик и раковину, где одинокая голубая зубная щетка лежит на боку рядом с дорожным тюбиком зубной пасты.
Я просто стою и смотрю на него. Где-то в Нью-Йорке остальные вещи Каллана аккуратно сложены в шкафы и ящики. Его книги аккуратно расставлены на полках. Пластинки, как и всегда, разложены в алфавитном порядке рядом с древним проигрывателем. Ботинки, вероятно, в беспорядке валяются под кроватью, как и всегда. Мое сердце внезапно становится тяжелым, слишком тяжелым, чтобы биться дальше. Однажды, в другой реальности, моя зубная щетка должна была бы стоять рядом с его зубной щеткой. Мои туфли были бы в беспорядке вместе с его под кроватью. Мы говорили об этом. На самом деле мечтали. В наших головах создали эту исключительную далекую совместную жизнь, и она была удивительной. Конечно, были бы ссоры и разногласия. Их было бы много, но сладкие моменты, когда мы любили друг друга и делали жизнь друг друга лучше, просто ради радости сделать другого человека счастливым — это моменты, ради которых мы бы жили.
Пока стою там, все еще глядя на его дурацкую зубную щетку, вспоминая все, что мы когда-то говорили, понимаю, что чувствую себя ограбленной. Эта жизнь была отнята у меня, и жизнь, которой живу сейчас, настолько далека от моих мечтаний, что даже не признаю ее чем-то, что когда-либо действительно хотела для себя. Вхожу в ванную, беру зубную щетку Каллана и бросаю ее в унитаз. Она отказывается исчезать, когда смываю воду, поэтому просто оставляю ее там, не заботясь о том, что он найдет ее в какой-то момент и узнает, насколько мелочной я была.
Прежде чем открыть дверь в спальню Каллана, набираюсь храбрости. Видеть его полностью одетым и спорить с ним за обеденным столом — это одно, но видеть его полуголым и спящим, уязвимым — это совсем другое. Не знаю, достаточно ли сильна, чтобы справиться с противоречивыми эмоциями, которые вызовет такое видение.
В любом случае, как оказалось, собрать себя в кулак было бессмысленной задачей. Когда вхожу в комнату, затаив дыхание, сразу замечаю, что его кровать застелена, а его самого там нет. Его нет дома? Сейчас половина третьего ночи, и это будний день. Насколько могу судить, он уже давно здесь не живет, так где же он, черт возьми? Напивается в каком-нибудь ночном баре с девушкой?
