Перемирия не будет (СИ) - Горенко Галина (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Женщин раздражает то, что мужчины никогда ничего не помнят; мужчин раздражает то, что женщины никогда ничего не забывают.
Легат, как я и рассчитывала, оказался зубастым.
Во-первых, он забраковал почти все улики найденные на «месте предполагаемого преступления», судя по всему, помимо голоса одной из его сильных сторон было умение подмечать детали, и несс Оукс делал это с большой страстью и с неменьшим мастерством. Одной из его сильных сторон (помимо очевидных) была страсть к сутяжничеству. Озверевший Рейдж непонимающий что с ним происходит, так запугал подчиненных, что те собирали улики не как полагается: вдумчиво и обстоятельно, а быстро, суетливо и оглядываясь чрез плечо.
Во-вторых, он организовал мне встречу с Себастьяном, от которого я узнала куда как больше, чем из газет или не совсем зрящего в корень юриста.
— Он совсем не помнит тебя, Дина, из его памяти пропал почти месяц, причем так избирательно, словно кто-то взял ластик и стер тебя и все воспоминания с тобой связанные. Он помнит об аранеа и Вильяме, о близнецах Клери и своей внезапной женитьбе на Мороне, но не тебя. — Шептал мне Себ, вытаскивая из-за пазухи промасленный пакет с пирогами. Едва он зашел, у меня побежали слюнки. От него так приятно пахло свежей сдобой, что я удивилась, как его не обыскали. Видимо свой вопрос я задала вслух, потому как дракон мне ответил. — Они не посмели. Всё-таки я кронцесс, хотя смотрели с подозрением.
Как жаль, что нет возможности пролистать гримуар, готовя ритуал, частично вернувший Змею его душу, я слишком мало внимания уделила возможным побочным эффектам. Смерть и сумасшествие были основными, но в списке была целая дюжина вероятных последствий.
Я впилась зубами в кулебяку с рисом и рыбой и часто-часто закивала, настаивая на продолжении.
— Рейдж безвылазно в МагКонтроле, кошмарит своих сотрудников. Ни меня, ни Ханта не принял, сославшись на занятость. — Оглянувшись на дверь, Себ вытащил плоскую флягу, открутив крошечную крышку наперсток, плеснул в неё содержимое и протянул мне. — Выпей. Это от простуды. В центральной аптеке купил. — Я осторожно понюхала темно-янтарное содержимое — ромашка, мед, липа, календула и мята. Немного горчит, даже по запаху, но это хорошо, значит концентрация правильная. Вряд ли мне позволят забрать с собой флягу, поэтому я налила еще раз и залпом выпила тройную дозу. Хуже мне не становилось, но и на поправку, я, которая за всю жизнь ни разу не болела простудой, не шла. — Твой Кот у меня. Первый день орал дурниной у окна, а вчера подбросил пару дохлых мышей на подушку.
— Признал значит, — засмеялась я.
— Дина, — вдруг встрепенулся Себастьян. МЫ уже с полчаса болтали, и кажется время нашего рандеву подходило к концу. — Как ты?
— Сойдет, — утешила я его. — Поверь, я ночевала в местах и похуже. Спасибо за легата.
— Жаль, что я не могу больше ничего сделать. Отец с матушкой отправились в Стоунхельм, а к Вилли обращаться я не стал бы под дулом пистоля. Он совсем сбрендил, Амадина. Представляешь, вчера он притащил…
— Довольно, — рявкнул из-за двери знакомый голос. — Свидание подошло к концу, и, если вы, Ваше Высочество, не успели сменить род деятельности или сочетаться браком с несси Орсини находится в камере не имеете никакого права.
— По быстрым союзам это ты у нас спец, — огрызнулся кронцесс, поднимаясь из-за стола.
Шпилька достигла своей цели и всего за долю мгновения вывела Алекса из себя. Его глаза заволокла алая пелена, а черты лица заострились. Вопреки тому, что хамил ему кронцесс, своего взгляда Рейдже не отрывал от меня.
Буравя алчущим взглядом, он жадно впитывал каждую мою черточку, подмечая и покрасневший нос, и растрепанные волосы, и кусок булки в сжатой руке. Я не сдержалась и запихнула остатки кулебяки в рот. Когда еще удастся поесть? Сегодня дежурил тот надзиратель, что подсыпал сонную травку в еду, и я с особым тщанием избегала приемов казенной пищи.
Внезапно взгляд Алекса потеплел.
Уголки его губ дернулись, в попытке скрыть улыбку, надо думать, вид у меня был комичный, но тут же приняли исходное положение.
— Время истекло, — дернул подбородком Рейдж, — вам пора Ваше Высочество. Я провожу вас, несси.
Я с сожалением окинула взглядом последний пирог и флягу, но делать было нечего. Я мимолетно обняла Себастьяна и вытянула руки для того, чтобы Змею было удобнее защелкнуть наручники.
— Это лишнее, — поморщился Рейдж.
— Вам виднее, Ваше Сиятельство, — дернула я плечиком. Меня невероятно раздражал то и дело выпадающий из шевелюры чёрно-рыжий локон.
Я так торопилась вытащить этого заносчивого осла из ментального плена, что времени сварить нейтрализующее басму зелье просто не было времени. И теперь, я каждый раз пугалась, когда на глаза мне падали волосы непонятного цвета.
Небо, о чем я думаю?
Шагая по узким ступеням, я ощущала как тяжелый взгляд царапает меж лопатками. Я ожидала чего угодно — усмешки, едкого комментария, обещания торжества справедливости, но только не того, что последовало. Резко потянув за руку, Рейдж крутанул меня вокруг своей оси, толкнул к стене, и уперевшись ладонями, впился в меня жадным, злым поцелуем.
Неожиданный удар оглушил меня, а напор, с которым Алекс терзал мои губы ошеломил и лишил сопротивления. Его дерзкий язык проник в мой рот рождая что-то до сих пор неизведанное и необъяснимое. Горячие губы обжигали, теплое дыхание со вкусом тая и вишневых сигарилл лишали остатков самообладания, а мучительно-низкий стон кружил голову.
Не устояв, я обняла его руками, и зарываясь пальцами в непослушные волосы, наконец-то ответила на поцелуй. Потерявшись в ощущениях, я не услышала, как по лестнице кто-то спускался. Рейдж отпрянул, напоследок прикусив мою губу.
Бледным янтарем в полумраке блеснули глаза:
— Ведьма, — шепнул мне на ухо Змей, и мы продолжили спускаться к моей камере.
Я вошла не оглядываясь, а когда за моей спиной повернулся ключ, лишь поморщилась.
На столе меня ждала краюха хлеба и остывший суп с особой приправой. Я вылила баланду в канализацию, попила водички из-под крана и укрывшись прохудившимся пледом закрыла глаза, прогоняя от себя сладостные воспоминания крепкого тела прижатого к моему.
Небо.
Я подумаю об этом завтра, а теперь — спать.
А утром, едва я проснулась, умылась и разрозненные мысли собрались в беспорядочную, но единственную кучу в моей голове, меня поволокли на допрос.
И именно поволокли. Два дюжих бугая, подхватив под белы рученьки. Я даже ногами не перебирала, просто болталась как терзаемый злыми ветрами стяг на башне. Быть может для того, чтобы я не рыпалась, но скорее, чтобы прониклась важностью момента и загодя начала животрепетать от ужаса.
Потом меня привязали к конструкции, смутно напоминающей дыбу и тот самый, мерзкий, усатый тип, примелькавшийся за эти дни и пришедший на пару минут позже, с живым интересом впитывая мою реакцию, стал показывать содержимое своего большого кофра, в красках расписывая для чего конкретно нужно каждое из орудий пыток.
Я с любопытством внимала, кивая на очередной, сверкающий стальным блеском, по большей части, остро отточенный инструмент. То, с какой страстью, усатый, оглаживал свой рабочий инвентарь вызывало во мне улыбку. Отчего-то страха не было, и это настораживало. А усатому бы этого чрезвычайно желалось.
И я представила как этот вот «хорек-шовинист», пользуясь своим превосходством, точно так же, как пытался сейчас меня, запугивал и других своих пленниц. От чего-то мне казалось, что мужчин он кошмарил не так сильно, и не с таким наслаждением.
И хотя всё это выглядело нелепой показухой — я подыгрывала, делала большие глаза, дрожала и охала, каждый раз, когда он доставал новую железяку. И только спустя несколько минут я поняла в чём дело, отчего мне ни капельки не страшно — моя сила вернулась.
Заполненная до краев, я ощущала себя всемогущей. Одного щелчка пальцев хватило бы для того, чтобы развеять этого шута по ветру, оставив лишь тонкие, уныло повисшие усики валяться на этом каменном полу, обагренному кровью. Мне приходилось сдерживать себя, чтобы сжирающее оковы заклинание тлена не затронуло рукава одежды, а в остальном…
