Неукротимый (ЛП) - Аврора Белль (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗

 Борясь с сильным желанием закатить глаза, я открываю рот, чтобы что-то сказать, и в этот момент низкий и знакомый голос произносит:

 — Посмотрите на это. Настоящий ангел.

 Хэппи подходит поближе, и чертовски удивляет меня, быстро обнимая и целуя в щеку. Улыбаясь, я спрашиваю:

 — Без костюма?

 Он широко улыбается.

 — Нет, я сегодня слежу за безопасностью. Или я, может быть, делаю это, потому что чертовски ненавижу наряжаться, — он подмигивает мне, позволяя нам понять, что это и есть та самая причина.

 Хихикая, я представляю их:

 — Никки и Дэйв, это Хэппи

 Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на них, они стоят с открытыми ртами и похотливыми глазами смотрят на мускулистого, лысого мужчину. Я мысленно съеживаюсь.

 Проклятье. Получается неловко.

 Но я удивляюсь вдвойне, когда Хэппи ухмыляется и оценивает их взглядом. Обоих. Святое... Вау! Этого я не ожидала.

 Хэппи подставляет один локоть мне, другой Никки, мы хватаемся, и он провожает нас к гольф-кару, припаркованному прямо у ворот. Хэппи объясняет:

 — Твитч не знал, будут ли сегодня на вас туфли на высоких каблуках. Он не хотел, чтобы весь путь до дома вы шли пешком.

 Никки поворачивается ко мне, смотрит щенячьими глазками и говорит:

 — Так мило.

 О, Боже мой. Посмотрим, будет ли она думать так же после того, как познакомится с ним.

 Гольф-кар отъезжает, и через несколько минут мы у дома. Чтобы добраться туда, понадобилось примерно пять минут, объезжая толпы идущих по дорожке из гравия. Как только мы подъезжаем к дому, Хэппи паркуется, и помогает выбраться Никки, пока Дэйв помогает мне. Хэппи смотрит на нас, и говорит:

 — Сегодня ночью еще увидимся. Оставь для меня танец, хорошо?

 Мы все втроем глупо киваем, а он, уходя, хихикает. Дэйв тотчас же изрекает:

 — Я забил его.

 Милое личико Никки искажается:

 — Он явно по женщинам, Дэйв. Ты видел, как он смотрел на меня? Он хочет меня.

 Дэйв возражает:

 — Да, прям, ага. Он смотрел на тебя только потому, что у тебя помада на зубах.

 Ах. Вот примадонна, по которой мы все скучали!

 Никки громко выдыхает:

 — Ты лжешь!

 И ищет в своем клатче маленькое зеркальце. Она трет кончиками пальцев свои зубы, а я смотрю на Дэйва, и шепчу ему:

 — Ты злюка.

 Ухмыляясь как придурок, какой он и есть, он пожимает плечами и отвечает мне:

 — Он хочет меня.

 И честно говоря, я понятия не имею, кого хочет Хэппи. По нему сложно определить.

 Дэйв встает между нами, Никки и я просовываем руки под его локти, и входим. Вход ведет в холл, который можно описать, как удвоенный бальный зал. Шелковые шторы изумрудно-зеленого и рубиново-красного оттенков свисают с потолка.

 Высший класс.

 Дом элегантный. Шикарный. И создан со вкусом.

 То тут, то там расположены произведения искусства и, хотя это должно выглядеть странно, это не так. Это невероятно. Занимая в очереди место в танцзал, мы ждем, осматриваясь по сторонам, до тех пор, пока кто-то не откашливается рядом с нами. Повернувшись, я вижу перед собой скучающую Линг. Она выглядит изумительно. Если честно, я на самом деле не уверена, кто она, но на ней надето черное блестящее платье, волосы убраны в стиле шик, на руках длинные черные перчатки и украшения из жемчуга. Сейчас, когда я лучше присмотрелась к ней, она, возможно, Одри Хепберн “а-ля Завтрак у Тиффани”. Она едва сдерживается, чтобы не закатить глаза, когда говорит нам:

 — Вам не нужно стоять в очереди. Пройдемте со мной.

 Сука.

 Молча, мы следуем за Линг от огромной очереди к спрятанной за великолепными шторами, двери. Осмотрев Дэйва с ног до головы, она облизывает губы:

 — Короткий путь.

 Когда она отворачивается от нас, Дэйв поднимает брови, а я закатываю глаза в манере "не спрашивай меня ни о чем". Длинный узкий коридор, который, кажется, продолжается вечность, выводит нас на кухню. Обслуживающий персонал суетится и толкается, в то время, как мы их обходим. Я хватаю Никки, ворующую что-то с подноса, и заталкивающую это себе в рот так быстро, как только может. Я предостерегающе смотрю на нее, а она пожимает плечами, прожевывая, прежде чем прошептать:

 — Это было божественно.

 Когда мы доходим до другого коридора, Линг поворачивается ко мне, но говорит, не смотря на меня:

 — Идите по коридору. Первая дверь слева.

 Посмотрев сквозь свои длинные ресницы на Дэйва, она проводит пальцами вниз по его груди к животу прежде, чем облизывает губы, и уходит. Мы долго молчим, прежде чем Никки бормочет:

 — Ее гей-радар сломан.

 Тихо хихикая, я открываю дверь, а мои глаза оживляются, когда я понимаю, что мы вышли прямо в танцзал.

 Это место... О, Боже, это место! Оно сногсшибательно, я хочу здесь жить. Во веки веков. Аминь.

 Это воплощение элегантности. Блестящий белый пол из кафеля отполирован и натерт воском, а высокие, массивные колонны в греческом стиле через каждые несколько ярдов, переливаются белым. Кажется, что они поддерживают комнату, а стены сияют золотым и персиковым цветами. Шторы, также персикового цвета, украшают шесть эркеров с обеих сторон.

 Круглые столы, на восемь человек каждый, удобно расставлены по комнате. Белые скатерти соответствуют белым чехлам на стульях, каждый стул украшен золотыми и персиковыми лентами, завязанными бантами.

 И вот мы, три "незначительных человечка", которые не смогли бы себе позволить приехать на такой благотворительный бал, открыто пялимся на окружающее нас пространство.

 Минуту спустя, Никки бормочет:

 — Возможно, нам следует надеть маски.

 Я все время держала в руке маску. В приглашении было сказано, что обязательным атрибутом является костюм, а маска – по желанию, и как я вижу, большинство женщин были здесь в масках, а мужчины – нет. Теперь ясно, почему, когда я спросила Дэйва, какую маску он выбрал, он засмеялся. И смеялся. И смеялся очень долго.

 Я киваю Никки. Она подходит ко мне поближе, чтобы помочь надеть маску. Она немного необычная, но я не смогла отказаться от нее. Она вся из белого кружева в форме бабочки, с оборкой из белого бархата, и крепится к волосам. Она такая легкая, что я даже не чувствую ее на себе, и, хотя закрывает большую часть моего лица, вы все еще сможете узнать меня. Никки выбрала черную с золотым маску «кошачьи глаза», которая крепится к длинной, толстой палочке в ее руке.

 Обе в масках, мы улыбаемся друг другу, и берем Дэйва под руки. Проходя мимо винтовой лестницы, я чувствую на себе взгляд. Останавливаясь, я ищу его.

 Я нахожу Твитча на лестнице, спускающегося ко мне. На нем черные слаксы, белая рубашка, и черные блестящие крылья. Крылья изодраны и потрепаны. Его слаксы также разодраны, а белая рубашка порвана и помята. Красные капельки засохшей краски капают из сердца. Что-то черное, похожее на сажу, втерто в его лицо, чтобы он выглядел грязным. Когда он подходит к нам, он осматривает Дэйва с ног до головы, и хрипло говорит:

 — Я полагаю, это принадлежит мне.

 Он протягивает руку, ладонью вверх, и я даже не осознаю, в какой момент я отпускаю Дэйва, и отодвигаюсь, чтобы встать рядом с Твитчем. Просовывая мою руку под свой локоть, он протягивает свободную руку Дэйву, и знакомится:

 — Ты — Дэвид Аллен.

 Дэйв кивает, ошарашенный. Отпустив руку Дэйва, он берет маленькую ручку Никки и целует ее:

 — А ты, должно быть, прекрасная Николь Палмер.

 О, мой Бог! Он ведет себя так чертовски обходительно с моими друзьями. Ух, ты!

 Стиснув зубы, и схватив его за рубашку, я смотрю, как мои друзья глупеют рядом с Твитчем, а я борюсь с желанием закричать «Это ловушка! Не видитесь на это!» и просто продолжаю держаться за него. Он немного болтает с Никки и Дэйвом, и Никки стреляет в меня глазками, одобряя его. Я вижу, что у Дэйва есть сомнения, он рассматривает татуировки на шее и руке Твитча. Я хочу щелкнуть его по носу, и сказать, что нельзя вешать ярлыки на людей, но в этом случае я была бы неправа.