Влюблён до смерти (СИ) - Жнец Анна (читаем книги бесплатно .txt) 📗

Налетевший ветер растрепал волосы. На лицо упали первые капли дождя.

— Да, одежда. Чёрная и одинаковая, как ты и говорил.

Росс кивнул:

— Развешу в шкафу в твоей новой спальне.

Потянувшись, он взял в ладони её лицо и погладил большими пальцами скулы. Чем дольше он смотрел — пристально и оценивающе, а потом нежно и печально — тем быстрее и сильнее стучало сердце, болезненнее кололо под рёбрами.  Наклонившись, Росс коснулся губами уголка её рта. Трепетно, будто сомневаясь, стоит ли это делать, или давая возможность увернуться, избежать ласки, и Алая сама не знала, чего внутри больше — страха или предвкушения? Хочет она, чтобы Росс продолжил или чтобы остановился?

— Ты покрасила волосы, — шепнул он в губы.

— Изменила магически, — каждое слово превращалось в прикосновение, в лёгкий поцелуй. Росс смотрел, не отводил взгляд. И его глаза, зелёные и серьёзные,  заслоняли мир.

— Идеально.

Небеса развёрзлись, и дождь хлынул потоком. Миг — и одежда отяжелела. 

Они застыли на тонкой грани, словно балансировали на краю пропасти: качнись Росс вперёд — и прикосновение перерастёт в настоящий поцелуй, отодвинься — и волшебство исчезнет. Сомневаясь, Алая упёрлась ладонью ему в грудь, но… привстала на цыпочки и выгнула шею.

— Коса?

— Уже ждёт тебя в шкафчике.

— Совет…

— …стадо баранов.

Руки крепче сомкнулись на талии. Ограждение смотровой площадки врезалось в поясницу. Алая задержала дыхание, но Росс не стал её целовать — прижался щекой к щеке, провёл носом от яремной впадины до виска  и шепнул на ухо:

— Остался один момент.

Перед глазами возник прибор — узкий, вертикальный цилиндр с прорезью на конце. И её ослепила белая вспышка.

* * *

— Я стёр ей память.

— Ты… стёр ей…  память?

— А потом сбросил Алую со смотровой площадки маяка. Она разбилась о камни.

— Что? Что ты…сделал?

Росс сидел на полу и смотрел снизу-вверх, довольный собой и произведённым эффектом.

— Сбросил. С тридцатиметровой высоты. Прямо на землю. Шмяк. 

Молох покачал головой.

Росс лгал. Всегда лгал. А значит, и сейчас...

— Эстер — неприкаянная душа.

«Непри…»

— Неприкаянная душа. Полтергейст. Красный код, если быть точным. Я дождался, пока её душа выберется из тела…

Молох попятился, качая головой, словно глиняный болванчик.

— ...отвёл её в Крепость...

Нет. 

— ...уложил в постель…

Скажи, что это неправда!

— ...и снова стёр память. 

О Смерть...

— Души в Верхнем мире материальны. А что касается Земли... Эстер не знала, что мертва, — никто не знал — поэтому и в нижних мирах она казалась такой живой. Всё дело в восприятии, братец. Мы видим то, чего ожидаем.

«То, чего ожидаем…»

Молох поднял руку и ослабил узел галстука, расстегнул две верхние пуговицы рубашки: воздуха не хватало. 

— Если бы Эстер погибла в Верхнем мире, то стала бы пифией. — Он искал зацепку, чёртову грёбаную зацепку, чтобы доказать: Росс лжёт. Его Эстер не могла быть неприкаянной душой! Нет! Он вспоминал вкус её губ, сладость объятий, влажность и жар сокровенных мест. Не мог он спать с призраком! Влюбиться в неприкаянную душу — душу, которую отправят на перерождение сразу же, как правда раскроется.

— А кто сказал, что она погибла в Верхнем мире?

— Но маяк… — Молох посмотрел в окно, в сторону каменного острова, и на мгновение его ослепил свет вращающегося фонаря.

— А во всей вселенной только один маяк? Я телепортировал нас на вполне земной.

— Ты не можешь телепортироваться. И покидать Крепость не можешь. Мы забрали у тебя магию. 

 — Не всю. Алая вернула мне часть. Её хватает на несколько заклинаний в день в зависимости от сложности. Пока я способен покидать Крепость не дольше, чем на час. Ваш поводок из заклинаний тянет меня обратно. 

Молох прикрыл глаза.

— Ты не мог провести постороннего в Крепость. Защитное поле…

— …в последнее время барахлит, не замечал? Не задумывался почему? Я взломал главный компьютер и изменил коды доступа: включил в список обитателей Крепости Алую. А знаешь что? У тебя же с собой блокнот? Проверь. Введи имя и узнаешь судьбу.

Дрожащими руками Молох достал из воздушного кармана блокнот — аналог человеческого планшета — и открыл на первой странице. Тысячи лет он служил Великой, чего только ни повидал: был на войне, слышал, как взрываются бомбы, дышал пеплом извергающихся вулканов, наблюдал, как убийственная морская волна сметает с лица земли жилые кварталы, целые мегаполисы, и  сам бросался в пучину — ловить обезумевших от паники и страха клиентов. Разве осталось что-то, способное его напугать? Его, бога смерти. Но вот он смотрел на белый бумажный лист и уже вторую минуту не мог заставить себя коснуться его кончиком стилуса. Вывести имя. Четыре буквы.

— Тебе помочь?

Молох стиснул зубы и начал писать. Секунду запрос обрабатывался, а потом открылась электронная версия дневника.  Ведьма действительно должна была появиться в Крепости — так говорилось в книге судьбы. Но ничего из описанного дальше не произошло, а значит, Алую кто-то перехватил, и события начали развиваться по другому, неведомому сценарию.

Но ведь это не значит, что Алая и есть Эстер. Это, проклятые бесы, ничего не доказывает!

Но тогда где она? Где красноволосая ведьма, которую, если верить дневнику, они должны были схватить и приволочь в зал совещаний?

— Я знал, что ты к ней привяжешься, — продолжил Росс. — Дама в беде — твой любимый типаж. Нравится чувствовать себя защитником, верно? Ты как та мамаша, которая тем сильнее любит ребёнка, чем больше тот доставляет проблем. Поэтому я заколдовал косу…

— Коса! 

Вот оно, противоречие! Нестыковка. Неувязка в кажущемся гладким повествовании. И Молох ухватился за неё, словно клиент жнеца за спасательный круг.

— Когда в Крепости появляется новичок, в пустом шкафчике хранилища материализуется новая коса. У Эстер была коса! Откуда она у неё?

— Это моя коса.

Взглянув в растерянное лицо Молоха, Росс расхохотался.

— Мы же конфисковали твою косу…

— Ага. Ту косу, которую  накануне я купил в магазине смертных. Обычную человеческую косу. А настоящую я вовремя успел спрятать в воздушном кармане, ещё до того, как меня лишили магии. Позже Алая вернула мне доступ к пространственному хранилищу, я извлёк из него косу, заколдовал и поместил в пустой шкафчик в оружейной. 

— В тот день, когда заменял приболевшего Неда.

— Удачно он отравился, правда?

Тело будто разом лишилось костей — всех до единой. Колени обмякли. В приступе слабости Молох вцепился в дверную ручку. 

Эстер — призрак, неприкаянная душа. И ей не место в Крепости. Не место, но…

— Зачем? Чего ты добиваешься?

Причина. У любого поступка должна быть причина. Тем более, если дело касается его брата. Каким бы безумцем ни казался Росс, у него всегда был план. Конкретная цель.

И тут Молох понял. Как если бы из глубины океана выступила нижняя часть айсберга, ранее скрытая водой. План Росса нарисовался в голове отчётливо и ясно, словно его тезисами изложили на бумаге.

— Ты…

— Хочу чтобы ты выполнил своё обещание. Снял кандалы. 

— Иначе...

— ...Танатос узнает, кто такая Эстер, и её отправят в Орден Искупления, а потом…

— ...она переродится в новом теле, и я больше никогда её не увижу.

— Бинго!

Всё просто. Молох сполз по двери на пол и накрыл голову руками.

Эстер должна уйти. Должна уйти. Должна продолжить круговорот перевоплощений. Это будет правильно. Лучше для неё самой. Хороший жнец уже бежал бы докладывать обо всём Совету. Но он… не хороший жнец. Он тот, кто увяз в личном по самую макушку.

И теперь его принципы испытывают на прочность.

— Думай, братец. Выбор у тебя непростой: отпустить на свободу маньяка или навсегда лишиться любимой.