Потерявший веру (ЛП) - Картер И. С. (читать книги без регистрации полные .txt) 📗

Я чётко следую его инструкциям и смакую ощущение холодного металла под моей воспалённой кожей.

Я не слышу, как он подходит, его шаги бесшумны, дыхание тихое, и в тот момент, когда одна из его рук обхватывает заднюю часть моей шеи, чтобы удержать меня на месте, я чувствую, как один его палец движется вниз от воротника моей рубашки по моему позвоночнику, пока не достигает копчика.

— Вскрикнешь, и я накажу тебя, — предупреждает он, перед тем как его рука скользит от моей задницы к пульсирующему члену и сжимает… жёстко. Я проглатываю мучительный стон, не желая давать ему то, чего он так жаждет.

— Ах, Джеймс, — успокаивает он меня в ухо, его рука переходит от жестокости к стимулирующему удовольствию. — Твоё молчаливое согласие — подарок, который принесёт тебе награду.

Его длинные ловкие пальцы скользят вниз по моей молнии, а затем расстегивают брюки. Уверенными, быстрыми движениями он стягивает их вниз вместе с моим нижним бельём, заставляя мой стальной член удариться понизу моего живота с глухим стуком.

Теперь я обнажен ниже пояса, всё моё тело так близко к краю, от чего меня пробирает дрожь, когда более холодный воздух поражает мою чрезмерно разгорячённую кожу. И тогда эти злые пальцы оборачиваются вокруг моей длинны и начинают двигаться вверх-вниз.

Я хочу застонать. Я хочу удариться головой об холодильник и потребовать, чтобы он делал это жёстче, но я помню его восхищение от выдвинутой им угрозы, и с гораздо большим самообладанием, чем я думал, обладаю, я проглатываю всё моё удовольствие, пока оно не заполняет мой живот жаром.

Под таким углом, я могу наблюдать за эротическим шоу, когда бусинки предэякулята заблестели на кончике моей набухшей плоти, а затем исчезли под усилиями его руки, добавляя смазки в его крепкий кулак вокруг моего члена.

Моё учащённое дыхание застревает в моём горле, желание издать звук усиливается с каждой крепкой фрикцией его руки по моей чувствительной и нуждающейся плоти.

Моё молчание — вызов для него, и его рука на моей шее только один раз сжимается в предупреждении оставаться в этом положении, перед тем как он тянется, чтобы достать что-то со стола, рука на моём члене по-прежнему быстро перемещается, но уже менее сильно.

Я слышу, как что-то скрипит по деревянной столешнице стола, затем звук снимающейся крышки, перед тем как он пинком раздвигает мои ноги в стороны насколько позволяют брюки вокруг моих лодыжек. Моя распростёртая позиция позволит ему войти, и он вкрадчиво шепчет мне в ухо:

— Я собираюсь смазать тебя маслом для себя, Джеймс.

Мой мозг пытается понять и проанализировать сказанное, когда…

— А-а-х-х, — стону я, когда один скользкий палец обводит круг вокруг места, в котором никто никогда не бывал прежде. Моё отверстие дергается под его масляным пальцем.

«Он использует масло из маслёнки на столе. Масло, которое я минуту назад размазывал по своему тосту».

— Ох, Джеймс, — выражая досаду восклицанием, он имитирует неодобрение. — Что это был за звук? — его голос — обволакивающий дьявольский мёд. — Ты только что ахнул для меня? — он толкает кончик пальца в моё девственное колечко мускулов, вскрывая меня и отправляя нервный трепет жара в мои внутренности. Я прикусываю губу, всасывая кровь с противоположной стороны раны, той, что он одарил меня.

Скольжение. Раскачивание. Толчок. Один из его толстых пальцев трахает моё напряженное отверстие в тандеме с его рукой, поглаживающей мой член. Моя голова идёт кругом, член щедро течёт, добавляя к новому опыту дополнительный поток сенсорных чувствительных импульсов от скользких влажных звуков, пока он доит меня.

Второй палец присоединяется к первому, и жар в моём отверстии превращается в жжение, когда Люк продолжает поступательные движения, чередуя с растягиванием моего входа, чтобы подготовить меня. Вскоре добавляется третий палец, и я клянусь, что прикусываю кусок плоти с внутренней стороны моей щеки, когда подавляю ещё один стон.

Я наполнен, крайне наполнен.

Но всё же ещё нет.

Его пальцы выскальзывают из моей задницы, рука отпускает мой член, и я бесстыдно хныкаю, к сожалению, слишком громко.

— О… Джеймс, — отчитывает он меня, перед тем как раздаётся эхо звука расстёгивающейся молнии в слишком тихой комнате. — Ты так хорошо держался, пока не издал этот маленький жадный звук.

Я чувствую, как он ближе подходит ко мне сзади, и грубая ткань его брюк щекочет заднюю поверхность моих бёдер.

— Не беспокойся, питомец, — он замолкает, перед тем как поправляет себя. — Нет, ты не мой питомец, ты мой… — его слова прерываются, предложение повисает между нами в воздухе незаконченным.

То, как он близко ко мне, но не прикасается — сводит меня с ума. Это единственная причина, по которой я могу подарить ему… стон:

— Верни свои руки или сделай уже что-нибудь. Я закончил играть в эти бл*дские игры…

Меня бьют о холодильник. Старый прибор наклоняется назад на несколько дюймов, чтобы удариться в стену позади него, перед тем как становится обратно и раскачивается на ножках. Рука хватает меня за волосы, и Люк сильно вжимает моё лицо в беспощадную поверхность. Я собираюсь начать сопротивляться, дать ему отпор, купившись на его приманку, когда кончик его члена прижимается к моему отверстию, прежде чем зверский толчок его бедер полностью погружает его в меня по самые яйца.

Боль причиняет страдания и саднит, она проносится молниями от того места, где мы соединены, разгоняясь по моим нервным окончаниям и наполняя меня невыносимой агонией. Мой член смягчается, рот широко растягивается в молчаливом крике.

— Я говорил тебе, что накажу, — рычит он, погружая себя ещё глубже, его хватка на моей голове и бедре — хищная и оставляет синяки.

— Теперь ты можешь кричать для меня, мальчик. Кричи, проси и рыдай. Я приму всё это.

Он вытаскивает член практически до головки, перед тем как погружается обратно, но я отказываюсь кричать для ублюдка, разрывающего меня на части, и всё же мычу. Звук хриплый и громкий, и он послужил только тому, что его следующие толчки стали ещё более сильными.

Каждый удар его бёдер и острая боль из-за натяжения моих волос вызывает звуки из задней части моего горла. Но то, из-за чего вначале упал мой член, а именно из-за зверского траха моего девственного отверстия, теперь утолщает и поднимает его — и он начинает подтекать от желания.

Первоначальное мучительное жжение превращается в восхитительное трение, которое появилось на свет из внутренних глубин. Каждый удар его длинного, толстого ствола поражает точку внутри меня, от которой поджимаются пальцы ног и мои яйца напряженно подтягиваются вверх.

Я слышу, что дыхание Люка практически не сбивается, он не отпускает свой контроль ни на миг, но у меня едет крыша от его надругательства. Я получаю огромное наслаждение, будучи использованным в качестве отверстия для его члена, и я знаю, что в секунде от выстреливания моего груза по всей передней поверхности этого ветхого холодильника, даже без возвращения его руки на мой член.

Ткань его брюк трётся о волоски на моих ногах, и острые края расстёгнутой молнии с каждым толчком врезаются в чувствительную кожу моих яиц.

На что мы сейчас похожи, когда он полностью одетый спаривается со мной на этой почти заброшенной кухне сельского дома? Монстр и… как он назвал меня? Ах, да, мальчик. Эта кличка должна унизить, но каким-то больным путем, поскольку в тот момент, когда он одарил меня ею, — это означало что-то гораздо большее, чем просто подчинения меня ему. Он сказал это сам — я не один из его питомцев. Я кто-то больше.

Бисеринки пота на лбу и по линии моих волос соединяются, перед тем как тонкой струйкой струятся по шее. Секундой позже теплый язык Люка преследует соленую жидкость, и я наконец-то получаю от него звук.

— Бл*дь, каждый твой кусочек приятен на вкус.

Он плюет мне на шею. Я должен ощущать отвращение, но это основополагающе, примитивно и взывает к скрытой части меня. Затем он кусает… сильно… мягкую кожу между моей шеей и плечом, его зубы сильно сжимаются, клеймя моё тело. Мою душу.