Аноним (СИ) - Тедеска Нави (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Фрэнк быстро, не задерживаясь, перемещался взглядом с лица на лицо, пока не замер в удивлении, с силой стискивая пальцами бархатную мягкость обивки. Черноволосый мужчина в центральной, самой изысканной ложе этажом ниже сидел, вытянув руки перед собой, уложив их локтями на красный бархат и сцепив пальцы, унизанные дорогими перстнями, в замок. Его лицо, серьёзное, чуть острое чертами, было предвкушающе одухотворённым. Мужчина вглядывался в едва колышущиеся полотна занавеса и ожидал начала выступления — горячо, с замиранием сердца, с тянущим в груди, опасливым немым вопросом: «Будет ли это настолько хорошо, как я того ожидаю?»
Вот сидящий рядом с ним полноватый вельможа в расшитом шелковом сюртуке, по-хозяйски грубо положив руку ему на колено, начал что-то шептать тому на ухо, зарывшись крупным носом в тёмные пряди. Мужчина, чуть нахмурившись, заставил себя отвлечься от созерцания и податься к тому, выражая заинтересованность, а потом и лёгкую, блуждающую на губах улыбку. Он кивнул и, совершенно не протестуя руке, требовательно оглаживающей его бедро, снова вернулся к ярому, трепещущему ожиданию начала.
Фрэнк сжал обивку до белых костяшек на руках. Он не мог даже и подумать, что такая сцена, о возможности которой он теоретически знал, в реальности произведёт на него настолько ошеломляющий эффект. Он с ужасом ощущал в себе желание спуститься к ним в ложу и оторвать этому обрюзгшему мужчине руку. Но ещё больше пугала его всё возрастающая решимость и прибывающие в его худощавое тело силы для того, чтобы это желание осуществить. Он еле заметно дёрнулся, как Люциан вдруг спросил его, тревожась и прихватив рукой локоть:
— Что случилось, Фрэнки? Ты будто бы побледнел.
— Ох… Люциан, там Джерард. Я не ожидал увидеть его здесь.
— Где? — заинтересованно спросил друг.
— Центральная ложа этажом ниже. Он не один, как ты понимаешь.
— Держи себя в руках, друг мой, — тот склонился почти к самому уху, и горячее дыхание Люциана обдало его кожу, помогая прийти в себя и здраво взглянуть на вещи.
— Да, конечно… Я не идиот.
Он продолжал и продолжал смотреть на Джерарда, такого близкого, такого родного и совершенно, бесконечно далёкого и недоступного сейчас. Вдруг черноволосый мужчина вздрогнул и медленно, не меняя положения головы, поднял взгляд выше и потом, резко и неожиданно, увёл его влево. Фрэнк попался. Такие тёмные сейчас, глаза наставника зацепились за него, словно крючьями, вонзившись в самую плоть, и отвести взгляд не было никакой возможности. Фрэнк был напуган и одновременно счастлив. «Он смотрит на меня! Он почувствовал мое внимание!»
Но взгляд Джерарда был недобрым, более того, Фрэнку показалось, что тот наливается бешенством. Но потом, вдруг опомнившись, Джерард осмотрел ложу Фрэнка и, оставшись довольным от увиденного окружения, как будто выдохнул и чуть расслабился, возвращаясь к созерцанию занавеса.
И вот свет плавно угас, дирижёр поставил руки «на внимание» и, грациозно взмахнув палочкой, извлёк из оркестра первые звуки вступления. Опера началась.
Фрэнк, удобно усевшись, не мог бы точно сказать, чем занимался больше — сопереживанием действу, разворачивающемуся на сцене, или разглядыванием своего наставника. В полутьме ложи он угадывался довольно смутно, и это ещё больше заставляло его уплывать в странные фантазии внутри его головы. Не зная, как досидел до антракта, он сорвался с места, едва отзвучали заключительные аккорды, чтобы в числе первых добраться до буфета выпить стакан воды — во рту пересохло и язык еле отлеплялся от гортани.
Он быстро шёл, умело лавируя среди людей, как вдруг чья-то цепкая рука выдернула его из толпы, увлекая в нишу, занавешенную тёмно-алой плюшевой портьерой, обитой золотыми тяжёлыми кистями. Едва оказавшись в полумраке отсечённым от толпы, он услышал сдавленное:
— Что ты тут делаешь?
Это был никто иной, как Джерард. Глаза его метали молнии, и он был весьма не в духе.
— Я принял приглашение баронессы фон Трир и решил посетить оперу в компании её и Люциана, — как можно спокойнее ответил Фрэнк, хотя у самого внутри клокотало целое море различных эмоций.
Тело наставника, напряжённое и подтянутое, оказалось до безумия близко, и тот, одной рукой вцепившись в его локоть, другой ощутимо вжимал Фрэнка в стену, упираясь ему в грудь.
— И с каких это пор ты волен принимать самостоятельные решения в моё отсутствие? — шипел Джерард, обдавая горячим дыханием лицо.
Он был невообразимо, чересчур волнующе близко, и Фрэнк не знал, чего хочет больше — со страхом оттолкнуть его или наоборот, поддавшись страстному возбуждению, притянуть к себе сильнее, впечатываясь всем телом, приникнуть к губам, ломая все его планы и смешивая карты. Смысл вопроса едва ли доходил до него, Фрэнком овладело безумие желания, и, видимо, это слишком ярко читалось в его глазах, раз Джерард, шумно выдохнув, отпустил его локоть и чуть отстранился назад.
— Фрэнки, мой мальчик, ты не понимаешь всего, что происходит, — с сожалением, будто переменив какое-то своё решение, начал Джерард, избегая прямого взгляда, — выезжать за пределы поместья становится опаснее с каждым днём. А находиться сейчас в Париже почти равно самоубийству.
— Но ведь вы — здесь, — твёрдо сказал Фрэнк, пытаясь успокоить тело и разум от недавнего взрыва эмоций. — Вы тут, когда это опасно. Я должен понимать, что происходит, должен быть в курсе, разве не так? Я же ваш преемник, Джерард…
— Как бы не рассыпался весь смысл того, что я собирался тебе передавать, Фрэнки, — тихо, неразборчиво прошептал тот, горько усмехнувшись. — В любом случае, — поднимая, наконец, голову и снова встречаясь глазами, продолжил он, — я счастлив, что сейчас с вами всё в порядке. С Шарлоттой я поговорю позже, передай ей мой пламенный привет. И будьте чрезмерно осторожны на обратной дороге. Заприте изнутри двери кареты и не заезжайте на улицы со скоплениями народа, молю вас. Иначе просто не выберетесь из города.
Он уже было повернулся, чтобы выйти из их укрытия, как Фрэнк, повинуясь безотчётному порыву, вцепился в ткань безупречного тёмно-серого сюртука.
— А как же вы? Едемте с нами!
Джерард удивлённо обернулся и замер, как-то по-новому оглядывая Фрэнка. Раньше тот ни за что не позволил бы себе подобный жест.
— Я доберусь сам, — разделяя слова, ответил он. — Скорее всего, буду завтра утром. Хорошего вечера, Фрэнки, и… будьте осторожны.
Высвободив рукав и отвернувшись, Джерард скрылся по ту сторону портьеры, оставив Фрэнка наедине со своими мыслями и эмоциями.
Глава 10
Карета мягко покачивалась на рессорах, создавая тот ненавязчивый ритм, который очень быстро приводит разум человека к состоянию погружения в себя. Джерард расслабленно сидел, откинувшись на мягкие подушки диванчика и немного развязно раскинув колени в стороны, и не отводил взгляда от окна, за которым в сумраке ночи проплывали, точно выплетенные из чёрного траурного кружева, вершины деревьев. Мысли его кипели, накатывая одна на другую, но на лице это никак не отражалось — сейчас он более всего производил впечатление рассеянного, романтичного и чувственного мужчины.
Завязки его блузы давно были растянуты, в вырезе белыми масляными мазками светилась кожа, обтягивающая тонкие ключицы. Одной рукой, поставив локоть на мягкую подставочку на дверце, он придерживал голову за подбородок, и его ухоженные пальцы, мерцавшие в полутьме камнями колец, блуждали по скуле, иногда касаясь губ, ненавязчиво проходя по ним и снова оставляя в покое. Он совершал эти действия заученно, не отдавая себе отчёта — многие, бесчисленные годы использования самых действенных уловок, жестов, лучших поз и взглядов, выставляющих его в крайне желанном и вожделенном свете, сделали своё дело.
Всё это прикипело, наросло на его сущность сверху, точно вторая кожа, и не требовало никаких усилий или контроля со стороны сознания. Ни один человек на свете, кроме самого Джерарда Мадьяро, не мог бы догадаться о механической природе его движений, никто и никогда бы не рассмотрел в глубине его глаз и души усталость и даже скуку, нет. Он казался совершенно искренним в своей соблазнительности, и его внешность сейчас не обманывала. Порой Джерарду становилось тошно от себя, когда он вдруг замечал, что снова неосознанно встряхивает волосами «так, как это следует делать, чтобы чуть замерло дыхание» или «грациозно, гибко» поворачивает шею, слегка опустив голову, чтобы взгляд получился «пробирающий, с поволокой».
