Насильно твоя (СИ) - Устинова Мария (серия книг .txt) 📗
— Мы оба туда вернемся, если ты не возьмешь себя в руки. Не начнешь себя вести, как моя жена. Жена, которую не бьют. Которую любят. Ты поняла?
Я вновь опустила глаза и зажала ладони между коленей.
— Если ты с собой не справишься, нам конец. Я хочу жить. Если ты пойдешь на дно, сделаешь это одна. Я тебя шлепну.
Я кивнула.
Через силу, уже толком не понимая, о чем он говорит. Хотелось спрятать лицо в ладонях и разрыдаться. Я больше не могла выносить это давление.
— Тогда ешь, — надавил он тоном и грозно кивнул на мою тарелку. — Ешь, Дина.
Я убито пододвинула ее к себе. Взяла вилку в левую руку, в правую нож, будто мы в ресторане. Приборы дрожали в пальцах. А если я разрежу свой бифштекс — из него тоже потечет кровь? Не смогу…
Эмиль выжидающе смотрел на меня.
Я осмотрела содержимое тарелки. Горсть риса… Печеная крошечная морковь, несколько шариков брюссельской капусты, томаты черри, порезанные стручки фасоли — все с гриля.
Только не красное. Ничего, что на него похоже. Не мясо.
Я наколола на вилку кусочек стручка, сунула в рот и начала жевать. Заказ из дорогого ресторана, но еда как резина — я абсолютно не чувствовала вкуса. Даже не могла отличить, съедобно это или нет.
— Умница, — он вернулся к еде.
Я съела рис и все зеленое, что было на тарелке. Томаты, морковь и мясо оставила. Эмиль не придрался, хоть и смерил меня взглядом. Он съел все, кроме овощей.
— Когда лицо заживет, представлю тебя знакомым, — он вздохнул, словно его это не радовало. — Не визжи, не кидайся на стены. Дольше прятать тебя не могу, это подозрительно… Убери посуду.
Я неловко поднялась и убрала со стола. Все это время Эмиль сидел, поставив локти на стол и прижав кулак к губам. Думал о чем-то. Взгляд неподвижный, но осмысленный.
— Через несколько дней привезу тебе вещи, — решил он. — Иди к себе. Дверь не закрывай, скоро ляжем спать.
Дыхание сперло в груди — я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вместе с тарелкой, которую несла в мойку, я присела. Ноги не слушались, будто это резиновые шланги без костей. По стенке я сползала на пол, и мычала сквозь зубы, как немая.
— Дина?
Не закрывать дверь? Это намек на совместную ночь? После всего он хочет прийти ко мне?
Еще недавно он был для меня самым желанным мужчиной, а сейчас я не могла в это поверить. В новой реальности мужчины меня пугали. Между ног пульсировало от боли.
Эмиль поднялся, хмурясь. По привычке сунул руки в карман и подошел. Я стонала, выставив перед собой тарелку — слишком слабый щит, даже от кухонного бойца.
Эмиль опустился на корточки напротив, рассматривая меня, как странное насекомое, случайное залетевшее в квартиру.
— Вставай, — он рассмотрел меня сверху донизу. Вынул тарелку из моих рук и швырнул в мойку, она упала со звоном разлетевшихся осколков.
— Я понял, — бросил он, отворачиваясь. — Я хочу держать тебя на виду, Дина. Вставай, иди к себе. Не бойся.
Я всхлипнула-вдохнула, после его слов спазм в груди прошел. А затем разрыдалась от напряжения, так и не сумев встать.
— Твою мать, — вздохнул Эмиль. — Дина, я устал! Дай мне отдохнуть! Иди к себе, я сказал! Приди в себя, или я…
Он говорил, что шлепнет меня, если я не смогу притворяться нормальной.
— Не могу, — я разрыдалась, не выдержав напряжения. Душу разрывало на части, мне хотелось освобождения. — Лучше застрели сейчас. Я не могу!
Было так плохо, что даже страх угас. И все равно, что он выкинет — ударит меня, наорет или вправду застрелит. Мне хотелось, чтобы Эмиль больше не мучил меня.
И не только Эмиль — все остальные тоже.
— Дина…
Я зажмурилась, чувствуя, как из-под век выкатываются крупные слезы. Не увидела, как Эмиль наклонился, но ощутила: его тепло, шорох ткани, от которой вкусно пахло парфюмом. Он просунул руки мне под коленки, обнял плечи и прижал к себе. И я позволила себе эту слабость, ткнулась в сорочку, пропахшую его телом и медовым мылом, которым он мыл руки полчаса назад.
Эмиль выпрямился вместе со мной на руках. Я за него не держалась, только положила голову на плечо, хотелось свернуться в комок.
Он куда-то меня понес. Не в мою комнату — Эмиль ходил кругами по дому. Пытался укачать меня или сам успокаивался. Ходил и ходил по темной квартире, холодными губами прижавшись к моему лбу, и тихо стонал, будто от боли. Я затихла, ни о чем не думая.
Сначала я не поняла, что с ним. А потом подумала, что он, наверное, не умеет жалеть по-другому. Шаги укачивали, как когда-то, когда он нес меня из подвала.
— Дверь не запирай, — прошептал он, когда переступил порог моей комнаты. — Вышибу.
Эмиль положил меня в грязную, холодную постель, и я лицом уткнулась в подушку. От нее исходил мой запах, казалось, подушка пахнет домом…
Домом, который придется разделить с Эмилем.
— Спи. Поговорим, когда придешь в себя.
Глава 43
Утром легче не стало.
Эмиля уже не было, когда я открыла глаза. Кажется, хлопок двери меня и разбудил. Он ушел.
Я села, с трудом преодолев апатию. Рукой прикрылась от света, бьющего в лицо. Занятная штука, но внутри был полный штиль. Я как стеклянная, даже пальцы будто бы просвечивают на свету. Кажется, я утрачиваю связь с реальностью…
Я опустила руку и иллюзия пропала.
Нужно встать. Он велел привести в порядок себя и квартиру. А мне хватило науки, чтобы не игнорировать пожелания Эмиля.
Тело еще болело, но меньше. Боль была застарелой, она вспыхивала при резких движениях, но сильно не беспокоила. Или я привыкаю?
С квартирой я разобралась: наклоняться трудно, но постепенно я убралась. Делала все долго, но к вечеру помыла даже пол. Руки тряслись от усталости, а мне еще самой нужно помыться.
И ужин… Как я могла забыть про ужин?
Он сказал, сегодня я должна приготовить его сама.
Наверное, Эмиль разозлится… Но огорчаться не было сил. Я приняла душ с закрытыми глазами. Было противно на себя смотреть и прикасаться тоже, словно я отравлена. Я отдыхала под теплыми струями, вдыхая запах миндального геля для душа. Странно, но мелочи стали играть огромную роль. Они отвлекали от мыслей.
Все слишком плохо, так что я перескочила в текущий момент. Прошлое в огне, будущего нет, но конкретно сейчас, конкретно в эту минуту можно жить, если ни о чем не думать.
Я неуклюже выбралась из душевой кабины, сразу же закуталась в полотенце, чтобы прикрыть наготу, а другим вытерла волосы.
Одежды нет, придется снова надеть сорочку Эмиля. Я будто не человек, так, пустое место. Даже рабам позволяли иметь одежду, а у меня такого права нет? Он же обещал привезти вещи… Но когда это было, я вспомнить не смогла. Вчера или неделю назад… Время смешалось в нечто неделимое.
Я досушила волосы, застегнула на себе сорочку Эмиля и вышла из ванной. В окнах уже было темно, а в замке заскрежетал ключ — так неожиданно, что сердце пустилось вскачь.
Ужина нет. А раз так, у меня снова будет разбит нос. Я зажмурилась, из-под ресниц скатились слезы. Но я не пряталась у себя… Если раскаюсь, может, пожалеет?
Когда Эмиль открыл дверь, меня отрезвило от пустых надежд. Здоровенный, злой, с ободранным, но поджившим лицом. Он агрессивно уставился на меня, вызвав волну страха одним своим видом.
Чудовище вернулось домой.
— Быстро к себе, — процедил он, и я попятилась.
Он пришел не один.
Голоса в подъезде. Эмиль шел первым, но позади столпились люди и они хотели войти в наш дом. Те же, что и в прошлый раз.
Я бросилась к себе и тихо прикрыла дверь, надеясь, что меня не заметили.
Я прижалась к двери, прислушиваясь к тому, что происходит в квартире, но меня глушило собственное дыхание. Закрыла глаза, выдыхая. С ног до головы меня охватила дрожь.
Голоса звучали на повышенных тонах — они спорили, почти скандалили. Гости не с добрыми намерениями. Трое или четверо. Эмиль на них огрызался.
Это так напомнило тот вечер, когда меня уволокли отсюда, что голова пошла кругом. Неужели меня опять заберут… Неужели те самые?
