Тёмные фантазии (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (библиотека книг .txt) 📗
От этих мыслей меня отвлек один из репортеров, а я как раз заметила, что к наместнику присоединилась тетя Линда, прибывшая без сопровождения мужа, так как появление президента окрасило бы встречу в политический оттенок, чего делать было никак нельзя. Но и появление первой леди Манаукской Федерации подогрел градус напряжения в зале. Подобрались, мне кажется, все, потому как акулий оскал на лице тети вежливой улыбкой никак не назвать. Я, Лиза, наместник и его жена сразу напряглись и стали искать подвох. Это только неопытный взгляд не заметил наши осторожные оглядывания по сторонам.
И вот один из репортеров настойчиво просил дать интервью по поводу новой картины. Я подумала о портрете нанорского мальчика, но репортер указывал на малый зал, где я выставила старые экспонаты и новых там точно не должно было быть, но так как тетя здесь, то, кажется, меня ждал сюрприз. Я поспешила туда, репортер за мной, успевая задавать свои вопросы. Вообще, земляне отлично устраивали свою жизнь на Новомане, даже мужчины, хотя проку от них для поднятия демографии манаукцев нет. Очень слабые сперматозоиды не выживали, отторгаемые агрессивным организмом манауканок. Но наместник разрешил им селиться на планете, при этом мало кто из новых жителей Новомана знали, что за ними ведется тотальный контроль. Мне иногда казалось, что у Кошира Шияны появилось новое хобби — поставка мужчин для богатеньких манауканок и даже шиянарок, потому как чувствительность тел землян невероятна по сравнению с манаукцами. Даже я, имея половинчатую натуру, толстокожа, и возбудить меня какими-то манипуляциями сложнее, зато через голову проще простого. Наверное, поэтому манаукцы, такие, как ши Тамино, поддерживают художников, авторов, даже танцоров, так как творческим людям подвластно совершить практически невероятное.
И вот я влетаю в малый зал, а там висит ЭТО! Триптих!
— Ну, тетя, это уже край! — в сердцах выдохнула на манаукском.
— Что вы сказали? — тут же подскочил ко мне репортер. — Не так повесили?
— Без комментариев, — сухо отбрила я мужчину и в некотором недоумении воззрилась на него, прикидывая на глаз, мог ли он быть купленным тетей, чтобы создать нужный ажиотаж вокруг ее порнографии. Да, да, именно порнография.
Слабая попытка скопировать мой стиль.
— Даш? — тихо позвала меня Лиза, бесшумно появившаяся за моей спиной.
Я закусила губу, чтобы не выругаться.
— Твоя мама себе могилу копает, а заодно и мне, — бросила ей через плечо, даже не оглядываясь. Сама же судорожно пыталась придумать, как экстренно исправить ситуацию. Нет, определенно, тетя решила объявить войну наместнику. И почему-то втянула меня в их взрослые и бессмысленные дрязги. Папа и мне, и маме строго- настрого запретил ввязываться в их противостояние, это было опасно, и теперь я видела насколько. Тетя ходила по тонкому краю, считая себя безнаказанной, раз жена президента.
— Почему ты так решила? — Лиза обескураженно оглядывала три полотна без рам, повешенных с небольшими расстояниями, чтобы композиция выглядела полной.
— Потому что обозвать наместника лицемером — это надо совсем мозгов не иметь.
О да, во мне кипела злость, потому что так бездарно подделывать мой стиль оскорбительно для меня как для автора. Не могла тетя хоть немного постараться? Решила совершить преступление, так делай все более ответственно! Что это за карикатура? Она же может лучше.
— Даш, при чем тут моя мама? — тихо шептала на ухо сестра, а я махнула роботу смотрителю, и приказала снять центральное полотно и сдвинуть крайние.
— А ты не видишь родовое кольцо Шияны на пальце у мужчины? Этот алый камень — манна. Данное кольцо хранится на Шиянаре, бабушка Маши запретила сыну его с собой брать. Мне Маша недавно им хвасталась и тебе тоже, а вот как твоя мама о нем узнала? Хороший вопрос на миллион кредитов.
— Ты уверенна, что это фамильное кольцо Шияны?
— А ты у Маши спроси, — ехидненько предложила Лизе, оглядываясь на вход, так как голоса стали приближаться.
Ага, вовремя же я успела. Робот справно делал свою работу и уже уносил провокационный элемент триптиха из зала в одну из хозяйственных комнат, которую выделили для меня под склад. Так что выкуси, тетушка, а подставить себя я не позволю. У меня своя игра, и вмешиваться в нее никому не дам, и портить мне вечер тоже.
Делегация, вплывшая в зал, была достаточно большая, чтобы сразу стало тесно. Наместник и его жена, тетя Линда, посол Нонара со своей семьей сразу подошли к нам с Лизой, внимательно рассматривая картины за нашими спинами. Конуун же глядел исключительно на меня, словно приценивался: нужна ему такая жена или нет. Обещание свое он, конечно же, благополучно забыл, но я ему напомнила, чтобы позлить его старшего брата, который притулился у стены возле входа, практически никем не замеченный, и кидал на меня насмешливые взгляды. Я старалась не обращать на него внимания, потому как у меня намечалась борьба за мое творчество. Как же было приятно, когда смех тетушки резко оборвался, стоило ей увидеть дело рук моих гениальных. Короткий взгляд на меня, в ответ моя кривая ухмылка, и я начала речь.
— Дорогие гости, рада представиться вам мой новый эксперимент. Картина называется «Лицемерие», — с этими словами я взглянула на тетушку, намекая именно на нее. Да, я не любила таких подстав. Я не любила глупых противостояний и пустых интриг. Да, девчонки часто меня включали в свои шалости, но разве хоть одна спросила моего желания это делать? Нет!
Все гости обратили свои взоры на картины. И даже Лапушка.
— Я пробовала сменить технику. Считаю, что это неудавшийся эксперимент, поэтому он выставляется здесь и сейчас один единственный раз. Возможно, кто-то захочет забрать его себе в подарок. Если нет, то просто выброшу.
Я ласково повела рукой по подбородку, глядя на тетю Линду, предлагая ей раскрыться. Но она лишь усмехнулась и стала ворковать, успокаивая меня, что картины прекрасны и не стоит так расстраиваться, считать их неудачными.
— Поверь, найдутся желающие приобрести их. Может быть, наш дорогой хозяин выскажется? Видишь же, что девочка нервничает.
— Не вижу задумки художника, — неожиданно сухо бросил мне наместник, подходя ближе и внимательно прицениваясь к лицу мужчины на полотнах.
О да. Похож. Отдаленно, не явно. К тому же тетушке хватило ума прикрыть лица мужчин тенью, как вуалью. У того что справа лицо было простодушным, открытым. Точнее пол-лица, то, что не пряталось за округлым женским бедром. По замыслу мужчина находился за женщиной, выступая из темноты, и, видимо, стоял на коленях, судя по уровню его лица и талии женщины. А еще у правого был грязновато-светлый фон в районе головы и издалека смотрелся как нимб ангелов из религий землян. А вот слева мужчина смотрел на нас издевательски зло и презрительно. Глаза его были колючими, злыми, холодными, а губы кривила то ли ухмылка, то ли настоящий оскал. И опять же это все было неясно прорисовано, потому что оценивать эмоцию, глядя лишь на половину лица, сложная задача, особенно когда еще и тень размывала четкие линии. У левого мужчины фон был темно-бордового цвета и тоже в виде нимба. Тетя Линда использовала мои любимые цвета: черный, особенно по углам полотен, кроваво-алый для глаз и губ, нежно золотистый для подчеркивания земной сущности женщины.
Персонажи картины были обнажены, судя по голым плечам мужчин и по отсутствию намека на белье на теле женщины. И только слепой поверит, что это нарисовала я. На моих картинах всегда есть контрольные точки, а моя подпись лишь для отвода глаз. Три элемента, которые всегда присутствовали на моих работах, даже если это семейный портрет для личной коллекции. Мастер Леон знал об этих точках, правда, я сама о них ему рассказала. Но с тетей он этой информацией не поделился.
— А почему шиянарец? — тихо спросила шия Шияна.
Я тепло ей улыбнулась.
— Потому что они прекрасны.
Да, не смогла удержаться от шпильки в адрес Лапушки. Даже взглянула на него, чтобы насладиться его реакцией, но он лишь равнодушно смотрел на картины, излучая скептицизм.
