Его девочка (СИ) - Егорова Олеся (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Я хочу… Попробовать тебя…На вкус — упирается мне ладонями в грудь, а сама глаза закатывает, потому что не прекращаю свои ласки. Потому что она сама не знает, чего просит, потому что не смогу себя уже сдержать.
Но она продолжает отталкивать меня, и я уже не выдерживаю, откидываюсь на кровать, позволяя ей взять сегодня верх. Она приподнимается и сначала касается дрожащими пальчиками, ведёт по животу, заставляя меня рычать от судороги. Проводит по члену, нежно обхватывая его и смотря в глаза, словно ожидая одобрения. Обхватываю её ладонь своей, помогая, задавая ритм. И малышка, словно старательная ученица, заворожено смотрит на это действие, прикусив кончик розового язычка, и всё крепче сжимает ладонь. Наклоняется, касаясь приоткрытыми губами пылающей от прилившей крови головки, и меня уже трясти начинает от желания кончить в её манящий ротик. Осторожно, медленно проводит кончиком языка, дразня, заставляя согнуться и крепко вцепиться в её волосы. И у меня срывает цепи, вдавливаю её голову, заставляя принять себя глубже, и она старается, не скулит, не упирается, а с готовностью принимает всё, что я ей даю. Смотрю, как ласкает меня своим порочным ртом и понимаю, что каждый дюйм её тела слеплен под меня и так охрененно мне ещё не было ни с кем. Ни одна женщина, ни одна, даже самая опытная шлюха не заставляла меня желать себя с таким безумством. И всё, я не выдерживаю и толкаюсь глубже пульсирующим членом, изливаясь в неё, наполняя комнату нечеловеческим рыком. Выхожу из неё, понимая, что не удовлетворил себя даже на сотую долю, что хочу её ещё, хочу видеть, как она кончает. Подминаю её и заполняю собой полностью, вонзаясь в неё до тех пор, пока мы оба не достигаем блаженства.
— Никогда не отпущу тебя. Никогда. Сдохну без тебя, малышка. — Говорю Оксане, и от её нежного взгляда хочется орать от счастья.
Если бы я только знал, что будут значить для меня эти слова немного позже. И какими страшными они для меня станут.
Глава 16. Оксана
Когда проснулась утром, поняла, что чувствую себя намного лучше. Первое, что ощутила, это его пальцы на своих волосах. Он гладил меня, нежно, трепетно. Словно я бесценное сокровище в его руках. Мне было настолько хорошо, что не хотелось открывать глаза. Казалось, что это сон, что я открою глаза, и он развеется. Всё станет слишком сложно. Слишком больно. Уже по привычке погрузилась в воспоминания, анализируя то, что произошло. Помню, как призналась Саше в любви. Я не хотела этого делать, но как-то вырвалось в запале. Мне хотелось, чтобы он понял меня. Чтоб заглянул в мою душу и осознал, что там происходит. А сказав это, просто потеряла сознание. Всё-таки сказалась вся обстановка за последнее время. Дальше все воспоминания были обрывками. Сначала разговор с Борисом Аркадьевичем, он задавал вопросы, брал анализы, но я не могла вспомнить, чтобы он говорил, что со мной произошло. А потом в голове всплыло воспоминание, где Саша говорил «я тебя тоже…» Учитывая то, что ранее я призналась ему в любви, видимо он… Нет, не может быть. Все наши отношения складывались неподходящим образом для чувств. Я сама слабо понимала себя, но он стал мне необходим. Физически, морально, до дрожи, до одури. И я не знаю, каким ещё чувством это можно назвать. Что же касается Шумилова, я вообще сомневаюсь, что этот человек умеет любить. Хотя бы себя. Он настолько поглощён в своё горе, что единственное, что он чувствует, это гнев, и адское рвение к саморазрушению. В его жизни нет места для меня. По крайней мере до тех пор, пока он не найдёт убийцу своей семьи.
Чувствую, что он смотрит на меня, и понимаю, что нельзя дальше притворяться спящей. Пора получить ответы на свои вопросы. И первый, что меня интересовал, это что со мной. Открываю глаза, и на миг, кажется, что он смотрит на меня с любовью. Всего лишь на миг, ведь люди обожают выдавать желаемое за действительное. Хочется прикоснуться к нему. Потрогать его, как это разрешается любящим женщинам. Любящим и любимым. Но я всё тот же маленький, глупый мотылёк, который подлетел слишком близко к самому яркому факелу. Сжимаю пальцы в кулак, в попытке сдержать свой порыв и задаю первый вопрос.
— Саша…Что со мной? — кажется, он думает, нужно ли мне сообщать информацию. Хмурит брови, отчего по лбу пролегают морщинки, делая его чуть старше, но всё таким же красивым, мужественным. А затем он говорит то, что убило во мне все надежды.
— Родная, у тебя под сердцем малыш. Наш малыш. — А в голове набатом его слова «я тебя тоже…я тебя тоже…»
Он просто посчитал нужным так сказать, не искренне, не потому что любит, а потому что обязан. Как когда-то с Ликой. Он ведь не любил её, но принял её ребёнка, и собирался жениться. Просто правильный поступок, но от этого на душе ещё более гадко. Отворачивается от меня. Потому что знает, не увижу в них любви, только обязанность. Отходит к окну и треплет волосы. Напряженно смотрит в окно, а я вижу его профиль, который, кажется, уже стал родным. Подумать только, ведь две недели назад я даже не знала его. Точнее я знала о его существовании, но думала о нём, как о чём-то эфемерном. Он уедет в штаты, и всё пойдёт своим чередом. Ничего уже не пойдёт. Моя жизнь перевернулась вверх дном, и уже не станет прежней. Смотрю как он, до побелевших костяшек, сжимает подоконник и, не успев себя поймать, задаю вопрос.
— То что ты сказал ночью…Это из-за этого? Потому что я оказалась беременна? Да? — Я знаю ответ на этот вопрос, и в то же время не хочу его слышать, более того, мне страшно услышать подтверждение своих слов.
— О чём ты? — всё ещё пытается уйти от разговора.
— Ты сказал, что любишь меня. Ты сказал «я тоже».
Но он не подтвердил мои мысли. Он говорил совсем другое. Говорил слова, в которых хотелось купаться. И в этот момент я поняла, что для меня не важно, правда это или нет. Я счастлива даже так. Я никогда не задумывалась о детях. И даже сейчас я не понимала, хочу ли этого ребёнка. Но одна мысль меня безумно грела. Этот ребёнок не только продолжение меня, но и Саши. И даже если он исчезнет из моей жизни, его ребёнок останется со мной. А значит и он сам никогда меня не покинет, даже если в воспоминаниях, даже если в своём отражении, но он будет со мной.
Мне казалось, что этот мужчина уже ничем не сможет меня удивить, но я ошибалась. Нет, Шумилов не изменился. И наверное не изменится никогда. Он всё так же командовал мной на каждом шагу. Но он стал нежным. Нежность ощущалась в каждом движении, в каждом прикосновении. Уже в конце дня наш охранник привёз столько одежды для меня, что она просто не помещалась в шкафу. И первым делом Саша всё проинспектировал. Выудив из пакетов трикотажный домашний костюм бежевого цвета и тёплые носки, умилительно розового цвета, он отдал всё это мне с незамедлительным приказом «одевай, вам нельзя мёрзнуть». И так было во всём. Он готовил кушать, укутывал меня в плед, раздувал камин, и был настолько заботливым, что сердце каждый раз щемило от нежности. Но вместе с этим, он стал ещё более серьёзным и напряженным. И я понимала почему, ведь здесь, в нашем маленьком мире, по-своему мы были счастливы. Но мы не могли прятаться вечно, всё, что ожидало нас за пределам этой крепости, так и оставалось там. Саше нужно было решить этот вопрос, и я ничего не могла с этим сделать. Но, тем не менее, несколько дней мы прожили своей жизнью. Не было страха, боли, крови, предательства. Хотя нет, воспоминания были. Хорошие воспоминания. Саша много рассказывал о себе, о своём детстве, и я с таким трепетом слушала его, словно меня пустили в храм. Тот самый, который он выстроил вокруг своего сердца из боли и смерти близких ему людей.
Но наш маленький мир закончился слишком быстро. Тем самым вечером приехал Игорь. Они долго разговаривали в кабинете, а затем Саша подошёл и сказал, что ему нужно уехать по важным делам.
— Мне нужно уехать, малышка. Но я очень скоро вернусь, дождись меня, слышишь? — и в требовательном порыве прижал меня к себе так, что казалось, кости захрустели. А я, наконец, позволила себе касаться его. Гладить его лицо с лёгкой щетиной, и запоминать черты кончиками пальцев.
